Шон Пенн:

Кому-то нужна женщина, кому-то — мужчина

Шон Пенн в этом году получил второй «Оскар». Это дало ему возможность еще громче заявлять свою гражданскую позицию (а она у него неизменно демократична). Да и роль соответствует: Пенн сыграл политика Харви Милка, борца за справедливость и гомосексуалиста, который был убит в 1978-м, спустя два года после избрания в правительство Сан-Франциско.

- Начнем с традиционного вопроса: почему вы подписались на этот проект?

- Любой актер был бы счастлив работать с Гасом Ван Сэнтом. Кроме того, сценарий был просто потрясающий, да и вещи, о которых в нем говорилось, сама жизнь Харви Милка - все это было так притягательно.

- Как вы готовились к роли? Как ухватили поведение Милка, его манеры?

- Мне очень помог документальный фильм «Время Харви Милка», ну и вообще весь его архив. Самое простое - надо было смотреть как можно чаще. Это как музыка, которая все время звучит на заднем плане: ты вроде о ней не думаешь, но она постепенно завладевает тобой, и возникают какие-то тонкие связи. Если вы видели этот фильм, то наверняка поняли, что Милк - настоящая звезда. Он был удивительный, очень теплый человек. Конечно, можно пытаться и пытаться добраться до самой его сути, но так и не преуспеть; поэтому мы с режиссером и всей съемочной группой решили, что будем стараться сделать все возможное.

- Вы погрузились в роль так основательно. Харви как-то повлиял на вашу личность? Привнес что-то в вашу повседневную жизнь?

- Да, конечно, он остался со мной в каком-то смысле. Я не совсем уверен в этом, потому что не задумывался, честно говоря. Просто когда узнаешь что-то важное, всегда думаешь: «Пожалуйста, пусть это не уйдет». Каждый день, каждый человек, который так или иначе входит в твою жизнь, что-то в ней меняет - и хочется надеяться, что к лучшему. Эта история, как бы сказать... она очень своевременна.

- Но пока вы снимались, чувствовали это влияние буквально?

- Нет. Моя повседневная жизнь построена так: я встаю в шесть утра, проверяю, не забыл ли я текст роли, убеждаюсь в том, что мои дети встали и готовы идти в школу, а потом целый день работаю. Вечером прихожу, выжатый как лимон, учу текст на завтра. Так что вообще непонятно, была ли у меня жизнь, кроме съемок, на тот момент.

- Можете ли вы провести параллель между Харви Милком и избранным президентом Бараком Обамой - в том смысле, что они оба, каждый по-своему, всколыхнули общество; есть ли что-то общее в их избирательных кампаниях?

- Я думаю, главное, что то, что вообще нас больше всего трогает, - это надежда. Когда Милк начал свою кампанию, это было очень важно для гей-сообщества Сан-Франциско. Сегодня это тоже крайне важно - все, что дает нам надежду. Вот вам параллель.

- Все, что связано с сексуальностью, показано в фильме очень деликатно; настолько естественно, что на самом деле работает, создает очень правильный эффект - зритель этого даже как бы не замечает.

- Клив Джонс, один из активистов гей-движения, сказал потрясающую вещь. Что есть такой миф о «голубых»: они, мол, такие же, как все, только секс у них другой. А на самом деле, сказал он, «мы - совершенно другие. А вот секс ничем не отличается». Разница, конечно, в том, что этим людям приходится жить в обстановке нетерпимости, притеснения и прочего дерьма. В этом весь фокус. Секс он и есть секс: кому-то нужна женщина, кому-то мужчина. А вот все остальное действительно важно.

- Вы не думали о том, каким бы мог быть мир, если бы Милка не убили?

- Я думаю, меньше людей умерло бы от СПИДа. Скорее всего Рейгану пришлось бы обратить внимание на эту проблему, он не смог бы остаться в стороне.

Это была огромная потеря. Милк был лидером, и так получилось, что он имел отношение к гей-сообществу. Он бы точно обратил внимание общественности на то, что происходит. Да, люди умерли, потому что он умер слишком рано.

Перевод с английского