И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет!

В Капелле состоялась премьера оперы-оратории Сергея Слонимского «Антигона» по драме Софокла

Премьера вызвала большой интерес, как, впрочем, всякое новое произведение Слонимского. Здесь же интерес подогревался еще тем, что поставил «Антигону» Александр Сокуров, - альянс двух лидеров искусства нынешней России не мог не стать событием уже на «информационном» уровне. Сокуров создал выразительный спектакль - настолько, насколько это возможно в условиях почти концертного исполнения. Для дилетанта в его фильмах прежде всего поразительно визуальное, так сказать живописное, мастерство.

И в «Антигоне» впечатлил максимум изобразительности, «говорящей» пластики, извлеченный из материала хора и четырех солистов. Так, основание органа превратилось как бы в стену древней постройки, органный пульт - в ризолит, вдоль которых хор располагался наподобие скульптурных групп, фризов...

Сергей Слонимский - великолепный знаток античной музыки, всегда обращался к ней как артист-практик. Оперируя ее приемами и символами, он скорее создает некий образ великого музыкального былого, мечту о легендарном звуковом прошлом. В «Антигоне» эта линия достигает кульминации. Собственно, здесь много стилевых отсылок к разным временам, что называется, аллюзий. Стиль «Антигоны» - как зеркало телескопа, обозревающего большой сегмент музыкального неба. Но он цельный - не только потому, что почерк мастера ярко своеобразен. В нем есть система, которая и возведена на «мечте об античности». Скажем, многие хоры похожи на суровые древние песнопения, монологи - на декламации древних актеров. И оркестр порою уподобляется странным, довременным звукам арф и авлосов - звукам, которых мы в жизни своей не слышали. Но сестра Антигоны Исмена поет проникновенные мелодии, лиризм которых сродни городскому романсу, фанфары жестокого царя Креонта напоминают Берлиоза или Мейербера, Антигона следует на казнь под звуки симфонии, отмеченной печатью симфонизма Шостаковича... Дело в связующих звеньях. Когда итальянцы в эпоху Возрождения придумали оперу, они считали, что воскрешают античную драму (драму, в которой поют, а не говорят). И вот монологи, разговоры персонажей у Слонимского апеллируют и к Ренессансу. В XIX веке романтики создали миф о песнях и «балладах» Возрождения - миф о чувствительном благозвучии, бряцании арф... В «Антигоне» сквозь трогательность городского романса так же слышен романтический миф о ренессансной балладе, как в речитативах - ренессансный миф об античности... Одна эпоха грезит о предшествующей, та - о еще более ранней... Слышна тонкая связь музыкальных эпох - связующая нить, ведущая в неведомые, фантастично прекрасные античные лабиринты.

И античный ужас приобретает у Слонимского новое звучание, очень современное. Знаменитая хоровая песнь Софокла о том, что человек всего чудесней в мироздании, в «Антигоне» Слонимского - смысловая вершина. После нее - в финале оперы - жалко, бесконечно жалко всех этих героев, каждый из которых по-своему чудеснейший в мире.

Роман РУДИЦА

Фото Натальи ЧАЙКИ

Режиссер-постановщик - Александр Сокуров. В ролях: Антигона - Олеся Петрова, Исмена - Лариса Радченко, Креонт - Петр Мигунов, Гемон - Олег Трофимов. Хор и Симфонический оркестр Капеллы, дирижер - Аркадий Штейнлухт.