Евгений Цыганов:

Мне не нужен герой, у которого все правильно и хорошо

С Евгением Цыгановым - актером Театра-студии Петра Фоменко, героем «Прогулки», «Космоса как предчувствия», персонажем, игравшим на рояле не хуже Рахманинова, человеком, которому на улицах кричат: «Эй, Питер FM!», - разговариваем в новом футуристическом здании театра Фоменко - с ослепительным видом на высотки из стекла и солнца. Разговариваем ни ради чего, просто так - про детство, про школу, про фильмы, про человеческие отношения. Ну, Женя бы сказал: «Нормально».

Мальчик с предпоследней парты

- Ты в детстве на каких книжках сидел?

- Майн Рид, Джек Лондон, Томашевский, Фенимор Купер. Типичная мальчиковая литература.

- Каким ты был мальчиком?

- Говорят, спокойным. Как бы аутичным. Нет, не хулиган, но такой сам по себе - мальчик с предпоследней парты, не с последней. Учился очень плохо, да с меня как-то не спрашивали - считалось, что я совсем какой-то тормоз. Никогда не делал домашних заданий, был мимо этого всего.

Все дети в большинстве ведь стайками существуют.

И я был в своей. И там тоже - не лидером, а на предпоследней парте.

Вообще я не очень чувствую собственную уникальность, чтобы сказать: «Знаете, вот я был таким необыкновенным парнем, мы там и так, и сяк...» Да что другие вокруг делали, то и я делал.

- А как попал в кино, с Таганки же все началось?

- Началось с музыкальной школы. В три с половиной года меня в нее отдали, а когда мне было девять, туда пришел помощник Юрия Любимова и меня за руку повели в Театр на Таганке. Там я просуществовал до 12 лет на ролях мальчиков. Потом ушел - решил, что «какой-то я не очень мальчик уже. Я туда больше не пойду» - так и сказал родителям. Пошел в киношколу. Отучился там три года в мастерских оператор-звукооператор-режиссер. Потом меня оттуда выгнали - был уже неуправляемый возраст, 15 - 16 лет, и я с предпоследней парты пытался уже какие-то свои дела диктовать. Короче, год я потусил. Затем стал поступать на журфак. Как-то встретил Ксению Кутепову, тоже бывшую студентку киношколы, и она спросила: «О, а ты не собираешься в театральный, осталось две недели?» Ну я и поступил в «Щуку». Через год ушел - Фоменко набирал курс. Там отучился все четыре года. Это первое место, где я доучился до конца.

Фассбиндера посмотрел в 14 лет

- Почему только у Фоменко срослось, вырос?

- А у Фоменко не выгоняли. Выгоняли раз единственного человека с курса, и было это так: «Понимаете, Саша, нам, к сожалению, придется расстаться, потому что за два года вы не сделали ни одной работы». А Саша сказал: «Ах, вы знаете, а мне здесь так нравится!» И доучился до четвертого курса. Все было очень лояльно. Видимо, Фоменко сам такой человек, которого выгоняли отовсюду. На выгонениях и отчислениях, на страхе перед ними строится вся наша советская педагогическая система. Люди учатся, но если они будут плохо учиться, то не перейдут в 5-й класс, в 9-й - вообще кто не с нами, тот против нас. И в «Щуке» была такая же ситуация. Я отучился год, не сдал какой-то профнавык, на меня сразу криво посмотрели: «Ну вот, Цыганов...» И следующий год надо было начинать со сдачи долга, и вот если и тут не сдашь - то все. Вышел вон. У Фоменко никого не пугали. Интересно работать - работай. А было интересно. К нам с уважением относились. Нам говорили: «Вы такие большие художники, вы не имеете права делать такие хреновые работы». Такой вот подход.

- Ты себя талантом чувствовал?

- Талант - это такая вещь... Если человек не сомневается иногда, что он - ноль, то он, наверное, не очень здоров. Со временем как-то все меньше и меньше мысли о таланте приходят. Говорят, что на первом курсе все мнят себя такими большими мастерами, а к четвертому ты уже понимаешь: «фиг знает, где ты там нужен и куда ты пройдешь».

- На каком кино ты вырос?

- У меня был четкий перелом - до 13 лет и после. В детстве я смотрел все, что попадалось, и мне все казалось очень жестоким. Я не мог смотреть «Ералаш», «Сказку за сказкой». Меня сестра восстанавливала: «Надо быть сильным, ты - слюнтяй». Я защищался: «Не могу, они там издеваются друг над другом». Везде издеваются, во всем вот этом детско-юношеском кинематографе.

Зато после 13 лет, в 92-м, 93-м году, была киношкола, Музей кино, Клейман, серьезные вещи, от которых у меня открылся рот, и я сказал: «Ни фига себе!» Когда в 14 лет смотришь фильмы Фассбиндера, Вендерса, еще каких-то маргиналов, маньяков киноискусства, такая реакция - это нормально.

Хочу провалиться в свободу

- Читаешь интервью, и в каждом третьем на вопрос, чего бы вы никогда не могли простить, все коротко отвечают: предательства. А ты?

- Предательство - относительная вещь. Во фразе «Ты - предатель» есть такое высокомерие, возвышение себя. Ты как бы говоришь: «Э, я ждал от тебя, что ты со мной сквозь огонь и воду, а ты вдруг взял и не пошел». Ну, не пошел, но предательство это или что? Твои ожидания - одни. И они - твои. А человек - самостоятельный. Он тебе ничего не должен. Предательство возможно от того человека, в котором ты предполагаешь верность в каких-то вопросах. Но если человек уже дал тебе возможность предполагать какую-то верность, то можно быть благодарным ему и за это. Он тебе уже как-то так открылся. Потом закрылся. Опять открылся. Это все какие-то временные ощущения и поступки. Говорят, предательство - это точка. В отношениях, да? А я так понимаю, что точки - это глупо.

Потому что мы так коротко живем. Так что поставили запятую и пошли дальше. Нормально.

- Ты в каком-то интервью сказал: «Если мне понравилась девушка, то ее личная жизнь автоматически заканчивается...»

- Значит, в тот момент это было так. Это временные вещи тоже. Животные дела. Как самец, увидев самку, навостряется: «О! Вот он я» - и не отстает, пока не доберется до конца. Мне кажется, я в свои 29 лет прожил уже какое-то количество разных жизней, разных любовей. Разочаровывался и разочаровывал, очаровывался и очаровывал опять. Очень динамичная жизнь в этом городе.

- А от динамики сбегаешь куда? За границей тебе нравится, что ты чувствуешь?

- За границу - это я всегда. Но заграница - размытое понятие. Нравится в Японии, в Австралии, в Колумбии - где? Что вы чувствуете, когда отключаете телефон на неделю? У меня он звонит часто, поэтому я чувствую свободу. Вот во что я хочу проваливаться - в свободу. Когда не дергают, мне все равно - в Колумбии я или на Домбае. Мне нравится, когда мои пункты назначения меняются, а не когда я в Москве двигаюсь по 15 заученным наизусть точкам. Я же кочевник. Татарин классический. Мне нравится, когда я не знаю, куда я иду. Просто иду. Тогда я очень внимательный. Тогда я вижу, что происходит вокруг, тогда я получаю
впечатления. Что-то от людей перенимаю, учусь - я же живой.

- А что для тебя деньги?

- Я за них работаю. Я не богатый, короче говоря. Мне нужно все время зарабатывать. Я часто отказываюсь от ролей, но еще не было такого, чтобы я пожалел. От «Путешествия с домашними животными» Веры Сторожевой отказался. И пока не посмотрел. Может, пожалею.

Не хочу быть мифом

- Сейчас где снимаешься?

- Буду сниматься в каком-то блокбастере невероятном. Буду бегать, стрелять с автоматом у шведского режиссера. Но продакшн будет русский. Сэм Клебанов делает, который «Кино без границ» занимается как продюсер. Еще я отыграл в «Летит» по пьесе Оли Мухиной. Я там - милиционер. Это режиссерский дебют Сережи Швыдкого, сына Михаила Швыдкого. Хороший очень парень, очень толковый.

Какой-то у нас разговор с моей стороны не очень получается, да?

- По-моему, нормальный получается.

- А я перед съемками в «Летит» разговаривал с Олей Мухиной. Она устроилась в какой-то журнал, в «Домашний очаг», что ли, и сказала, что будет там писать про людей известных - про друзей. Я говорю: «Оля, зачем тебе это надо?» А она: «Это тебе не надо, а мне надо. Давай мы с тобой сделаем интервью». Я говорю: «Оль, ты такой хороший драматург, мне так нравится то, что ты делаешь, я готов играть во всех твоих пьесах, ну на фига мы всем этим будем заниматься?» А она: «Ну, я хочу заняться журналистикой, новой мифологией». Я: «Но я не хочу новой мифологии, не хочу быть мифом, пожалуйста, не надо». А она: «Ты не понимаешь, мне за это деньги платят. У меня трое детей». Я: «Сколько платят?» Она: «300 долларов за статью». Я: «Оль, давай я тебе заплачу 500 долларов - и поедем еще в Питер потусуемся, оттопыримся по полной и забудем обо всем этом, как о страшном сне». Она обиделась. В итоге я снимаюсь в фильме «Летит» и каждый раз, когда соглашаюсь на интервью, вспоминаю мысленно Олю. Вот, думаю, я и сволочь. Но я, честно, немножко против этой мифологии. После съемок у меня брала интервью женщина из журнала «Ролан». Потом я с ней поругался. Она прислала мне такой разговор на сверку: во-первых, все своими словами пересказала, а во-вторых, написала мой текст в таком позитивном духе: «Да, все очень хорошо, мы так здорово снимались, такие все хорошие, такая атмосфера на съемочной площадке, и вообще все ля-ля-ля». Я говорю: «Понимаете, ко мне это не имеет никакого отношения, я так не разговариваю с людьми, зачем это нужно?» А просто нужен им в журнал вот такой герой, подходящий под формат, у которого все очень правильно и хорошо. Но мне это зачем?

Досье

Евгений Цыганов родился 15 марта 1979 года в Москве. В 1996 году поступил в Училище имени Щукина, в 1997-м - на режиссерский факультет РАТИ, а в 2001-м был принят в труппу московского театра «Мастерская Петра Фоменко». Снимался в фильмах «Коллекционер», «Займемся любовью»,  «Прогулка», «Дети Арбата», «Космос как предчувствие», «Питер FM», «Русалка», «Ветка сирени», «Огни притона». Играет в театре «Мастерская Петра Фоменко», занят в спектакле МХТ «Преступление и наказание», участвовал в проекте Ивана Вырыпаева «Трусы».

Беседовала Светлана ЩАГИНА