Леонид Мозговой: Важно — что. А как — уже придумаю

Звезда фильмов Сокурова рассказал, почему стал «актером-одиночкой»

Леонид Мозговой, артист-одиночка и звезда фильмов Александра Сокурова. Такой краткой характеристикой можно было бы и удовлетвориться, если бы не было деталей. Например, его «одиночество» спорно, поскольку его моноспектакли, это искусство не для всех, востребованы весьма. Во-вторых, хоть главные кинороли, безусловно, сыграны у Сокурова, было бы не худо заметить Крота из «Дюймовочки» Леонида Нечаева. Или, например, что Алексей Герман позвал его «голосом от автора» в «Историю арканарской резни». И еще у Мозгового есть большой архив, в котором вся последовательная дорога к нынешней творческой судьбе.

Логарифмы - это не мое

- У вас прямо все по полочкам разложено - в буквальном смысле. Охраняете воспоминания? Какие самые важные? Детство?

- Детство раннее, военное, я плохо помню. Родился-то я в Туле, еще до войны, а потом нас отправили в эвакуацию в Новосибирскую область. Из того времени совсем мало воспоминаний. В 1944-м приехал мой дядя. Помню, как он шел по улице со мной на руках, помню его шинель и небритую щеку. Вот такое военное воспоминание.

- А вообще детство у вас какое было, когда война закончилась? Вы согласны с тем, что золотое детство - это в сущности миф?

- Да,  конечно, обиды детские горькие, хоть и не помнишь, но они не менее чувствительные. Влюбляешься точно так же, например, как и во взрослом состоянии. Была у меня любовь - имени ее уже не помню, и, конечно, ничего серьезного и быть не могло, но я окольными путями пытался у нее выведать, как она ко мне относится, все ее спрашивал: а какое же отчество будет у твоих детей? Кажется, во втором классе я тогда учился.

- Самое время. Но вы были серьезным мальчиком, да?

- Отличником я не был, но учился хорошо. В самодеятельности всегда участвовал - вот, видите, сколько свидетельств? Активный был, очень радовался, что в комсомол меня приняли не в 14 лет, а в 13 с половиной. Секретарем комсомольской организации стал в старших классах. С директором школы нашей мы, кстати, общаемся до сих пор, созваниваемся. Недавно он ко мне в гости приезжал - а ему уже 85 лет.

- Самодеятельность... Значит, профессия была выбрана еще в школе?

- Я испугался после школы поступать в театральный институт и поступил в летное училище. У меня есть письма - спасибо моей первой жене, она их сохранила, - письма, которые я ей оттуда писал: о том, что летать - это хорошо, но мне больше нравится, когда я на сцене стою. В итоге я ушел - год проучился, 11 часов отлетал с инструктором. Мне очень повезло с наставником - он был молодой совсем, но понял все и сам меня отпустил, видел, как мне неуютно. Я и там тоже, кстати, в самодеятельности участвовал. Мы ставили «Коварство и любовь» Шиллера, я играл фон Кальба... Но грезил я тогда больше о кино, как ни странно. И поступал сначала во ВГИК.

- Провалились?

- Да, я несколько раз поступал. Когда во второй раз не поступил, мне мама сказала: «Пойми, большинство людей работают не там, где хотят, а там, где нужно». Но я так не хотел. Уехал обратно домой, пошел слесарем работать. Потом еще через год не поступил, папа мне сказал: «Хватит валять дурака!» У нас в городе был филиал МИФИ, я туда и пошел. Три месяца обходил дом культуры стороной. Но все равно логарифмы - это не мое.

- Вы учились у Бориса Вульфовича Зона. Должны были играть в театре.

- Да, и работал пять лет в Театре Музкомедии, но потом ушел. Видите ли, я знаю много примеров того, как закулисье съедает творчество, и поэтому в итоге стал актером-одиночкой.

- Стало быть, это сознательный выбор. Но неужели вы по театру не скучаете?

- Нет, конечно, мне бы хотелось, но... Как-то не сложилось. Звать меня не звали, а сам ходить показываться я не хотел. «Мы бедные, но гордые», понимаете. И потом, может, если бы я остался, к примеру, в Музкомедии, то и Сокуров на меня не обратил бы  внимания.

Протянуть руку зрителю

- Один на один со зрителем - это тяжело?

- Это по-разному. У меня есть спектакль, один из самых моих любимых, - «Сон смешного человека» по Достоевскому. Это такой антитеатр - потому что зрители сидят совсем рядом со мной, им приходится соучаствовать и они этого боятся поначалу. В начале и в конце я к каждому подхожу со свечой и протягиваю руку. В начале многие отводят глаза; а в конце уже сами протягивают мне руку. И Сокуров мне поверил, кажется, тоже после этого спектакля. Увидел, что можно не переигрывать, не наигрывать - а он именно этого искал, - и буквально через пару месяцев предложил мне роль Гитлера.

- Мне кажется, это очень особенные зрители - те, кто к вам приходит. Их не много должно быть.

- Культурных людей и сейчас достаточно. И молодых много. Что толку на стадионе номера показывать - ты там не артист и даже не муха, а муравей. А ко мне в мансарду приходят двадцать человек, и с каждым я общаюсь глаза в глаза. Бывало всякое. Однажды пришли на спектакль шведы. Посмотрели, встали, не аплодируя, вышли. Стояли долго, потом подходят к администратору и говорят: «Мы обещаем вам, что будем лучше». Или однажды побывала на спектакле женщина, подруга моего администратора. Через какое-то время звонит ей и говорит: «Год назад мой муж покончил с собой. Если бы он посмотрел этот спектакль, не сделал бы этого». Я считаю, что никакие «Ники» и каннские лестницы с этим не сравнятся.

- И это, и ваша работа с Сокуровым - определенная планка, ниже которой и вы опускаться не желаете, и других, я думаю, слегка отпугивает: не очень-то вам предложишь что-нибудь легкомысленное. В сериалах не будете сниматься?

- Я сейчас снимаюсь в двух сериалах - у Сергея Урсуляка и Андрея Эшпая. Приличные люди, мы с ними замечательно общаемся - почему нет?

- А после успеха «Молоха» не было у вас ощущения, что вот сейчас начнется большая жизнь, международные проекты?

- Нет, я прекрасно понимал, что жизнь  есть жизнь. И что ничего невероятного не произойдет.

Сцена лечит и калечит

- Профессия - ваш главный интерес в жизни?

- В общем, да. Вы знаете, сцена лечит и калечит. Всякое бывает, но в основном мне нравится быть на сцене. Это ощущение приподнятости, это чувство зала... Особое какое-то чувство.

- И это чувство как-то помогает, когда, например, вам попадается материал, общение с которым может быть страшным или опасным?

- Да, конечно, помогает. Но знаете, такое редко бывало, чтобы меня сильно что-то терзало. Я называю себя музейным артистом. Пушкина я читаю в музее Пушкина, Набокова читаю в музее Набокова, Достоевского - в музее Достоевского. В музее Блока читаю Блока.

- У вас с литературы все начинается.

- Да, безусловно, литература - это очень важно. Важно что. А как - уже придумаю.

Я же изъездил всю страну, и не везде можно было показывать Достоевского. Вот Окуджаву я читал от Бреста до Владивостока. В Белоруссии выступали в совхозе, на фермах, среди коров.

- Что ж вы там читали?

- Советскую поэзию читал, какие-то пародии.

- Сами пишете?

- Ну, какие-то пародии могу, могу капустник сочинить. А остальное - так, графоманство.

Беседовала Алла БРУК

Фото Натальи ЧАЙКИ

Досье

Леонид Павлович Мозговой родился 17 апреля 1941 года. Актер Санкт-Петербургского «Классического драматического театра» и художественный руководитель «Петербург-концерта». В программе Леонида Мозгового - различные литературные произведения, а также моноспектакли: Достоевский - «Сон смешного человека», Набоков - «Лолита», Чехов - «Черный монах», «Монолог об Окуджаве» и другие. В кино впервые снялся в 41 год, сыграв Чехова в фильме Александра Сокурова «Камень». Премия «Ника» за роль Ленина в фильме «Телец». Заслуженный артист РФ. Женат, имеет дочь и двоих внуков.