Как съездить на северный полюс,

рассказал «Вечёрке» знаменитый полярник Виктор Боярский

«Каждый километр, пройденный против сбивающего с ног, обжигающего, залепляющего снегом лицо ветра по застывшим в холодном равнодушии, а потому ненадежным снежным мостам, через бесконечные гряды торосов и клубящиеся морозным туманом разводья, каждый километр этой самой трудной на земле дороги давался ценой нечеловеческих усилий, а порой и самой жизни...» Так выглядит Антарктида глазами известного путешественника - «самого полярного» петербуржца Виктора БОЯРСКОГО.

Что движет людьми, стремящимися в эти неласковые края?

Что чувствует человек, попадая сюда?

С этих вопросов начался наш разговор с Виктором Ильичом, человеком-легендой, героем Книги рекордов Гиннесса, директором Российского музея Арктики и Антарктики и просто удивительным человеком.

Я возвращался на полюс десятки раз и каждый раз чувствовал, что обязательно вернусь еще

Первый полярный опыт у Виктора Боярского появился в 1973 году, когда после окончания ЛЭТИ он попал в состав 19-й Советской антарктической экспедиции.

- Тогда для меня все было впервые: и экзотические Канарские острова, и поразительно похожий на боцмана Нептун на экваторе, и белоснежные, будто накрахмаленные айсберги, величественно плывущие к губительному для них северу, и, наконец, Антарктида. 9 декабря мы высадились на станции Молодежная. Меня потрясла тишина, которая звенела в ушах. Голубые купола ледников и сочные краски небосвода, меняющиеся от фиолетового на востоке до золотисто-оранжевого на западе, тишина и плотная, прохладная свежесть воздуха. Вдохновение накатывает, стихи там впервые начал сочинять. Сейчас уже сборники целые выпускаю.

У каждого из нас есть полюс свой,
И каждый выбирает сам дорогу,
Возможностей так мало и так много
Распорядиться собственной судьбой...
Остановить не в силах нас измены
Удачи и фортуны. В добрый путь
Тем, кто сумел решиться и рискнуть.
И пусть будет всегда благословенно
Стремление к далеким полюсам...

Гренландский меридиан

Гренландия - самый большой остров на планете, вечно покрытый толстым слоем льда. Виктор Боярский пересек его в составе международной экспедиции в 1988 году - по меридиану с юга на север.

...Уже на старте возникли проблемы - собак нужно было так расставить в упряжки, чтобы они стали слаженной командой и тянули в одну сторону, иначе нагруженные нарты не двинулись бы с места. Собаки были дорогие, каждая около 2 тысяч долларов. Боярский тогда впервые «выучил» собачий язык: «джи» означало «вправо», «хо» - «влево», «о'кей» - «вперед» и «воооу» - «стой». Но настоящие сложности были впереди.

- При встречном ветре и низкой температуре мои борода и усы обмерзали настолько, что для того, чтобы открыть рот во время короткого обеденного привала, мне приходилось обкусывать ледяные сосульки с усов, а те, падая в кофе, превращали его в кофе-гляссе. Когда я все-таки сбрил бороду, то уже на следующее утро почувствовал, что лишился одной из самых важных частей своего туалета. Тогда же поклялся никогда больше бороды не сбривать.

Непросто решались и бытовые проблемы. Мылись в условиях ледяной пустыни по-разному: Боярский, например, каждое утро принимал снежную ванну, а его друг, американец Уилл Стигер, обтирался влажной тряпкой, а потом скоблил тело остро отточенным ножом. Голову мыли из одного чайника на двоих. Но по-настоящему с трудностями путешественники столкнулись к концу второго месяца: закончились запасы продуктов.

- Когда стал намечаться дефицит продовольствия, я заметил, что становлюсь каким-то жадным. Мне постоянно казалось, что самому не хватит, если я поделюсь с кем-то своими запасами. Если бы мне сказали до экспедиции, что подобное может случиться со мной, воспитанным в лучших традициях кавказского гостеприимства (детство Боярского прошло в Батуми), я бы ни за что не поверил... Наши собаки были настолько голодны, что подъедали буквально все, что отличалось от снега. Один пес, Джимми, съел свои постромки, причем не перегрыз их, как некоторые собаки до того, а в прямом смысле съел!

Гренландская экспедиция завершилась благополучно - за 63 дня было пройдено 2500 километров. Это была тренировка перед экспедицией через Антарктиду.

По-русски понимали только собаки

Именно за эту первую экспедицию по пересечению Антарктиды по наиболее протяженному маршруту команда, в составе которой был Боярский, была занесена в Книгу рекордов Гиннесса. Все случилось в 1989 - 1990 годах. В международной команде из шести человек Боярский представлял тогда Советский Союз. Экспедиция длилась 7 месяцев, на лыжах и собаках они прошли 6500 километров.

- Состав Трансантарктической экспедиции был весьма разнообразен и колоритен. В нее входил мой названый брат Уилл Стигер из США - профессиональный путешественник, с которым мы около 500 ночей в одной палатке провели. Жан-Луи Этьен, врач из Франции, который совершил кругосветное путешествие на яхте, поднимался на Гималаи и в одиночку ходил на лыжах на Северный полюс. Англичанин Джеф Сомерс - он несколько лет работал проводником в Британской антарктической службе, японец Кейзо Фунатсу, бизнесмен из Осаки, и китаец Чин Дахо, профессор гляциологии, несколько лет отработавший в Антарктиде. В состав экспедиции я попал совершенно случайно - у Стигера и Этьена родилась идея пройти Антарктиду международной командой. Советский Союз тогда очень широко проводил исследования в Восточной Антарктиде, и они понимали, что без участия представителя СССР такую экспедицию не провернуть, и потому обратились в МИД с просьбой представить советского участника. Немаловажным было одно из условий - чтобы человек «с собаками дружил». Наверное, меня выбрали, потому что я тогда совершенно не мог говорить по-английски и сохранил бы все секреты нашей гидрометслужбы даже под пытками (смеется). В 1989 году мы сделали самую большую экспедицию XX века в Антарктике - 6 человек прошли 6,5 тысячи километров за 220 дней на лыжах.

- Ну английский-то выучить успели?

- Конечно, легко - я теперь даже стихи пишу на английском. Там по-другому никак нельзя было - только собаки русский понимали. А больше по-русски никто не понимал и учиться не хотел.

- Виктор Ильич, что преодолевали труднее всего - сильные ветры, морозы, метель, голод?..

- Все было: сбивались с маршрута, блуждали в пурге, теряли собак. Больше всего заболеть боялись. Но - слава богу, не заболели, а то там бы и остались. В той экспедиции у нас погибли две собаки, замерзли - три недели не было связи, не могли вызвать самолет. А потом было прибытие на Южный полюс - это произошло через 138 суток после начала путешествия.

В отпуск - на Северный полюс

Много лет назад Виктор Ильич организовал компанию «Викаар» и теперь вместе с туристами бывает на Северном полюсе 3 - 4 раза в год: два из них на лыжах, один или два - на ледоколе.

- У меня так получилось, что я - самый полярный петербуржец. В составе экспедиций был на Северном полюсе 57 раз - больше всех в мире.

- Когда лучше всего отправляться в путешествие на Северный полюс?

- На самолетах - только в апреле, а летом можно на ледоколах, эти туры организует российско-американская компания для пожилых людей, средний возраст которых 75 лет. Стоимость - 20 тысяч долларов - молодежь вряд ли потянет. Для молодого возраста другие игры. Лыжных программ у нас пять - от нескольких суток до нескольких часов, для стареньких. У меня были такие, американцы. Я им говорю: куда вам, в вашем-то возрасте, на лыжах? А они - «нам со всего штата деньги собирали». Пришлось взять - высадил их за 500 метров, они почапали, покорили Северный полюс.

- А что туристы на полюсе делают?

- Ходят, флаги ставят. Губернатор Петербурга Яковлев к 300-летию дал задание поднять флаг города на всех вершинах мира и полюсах. На полюсах мы устанавливали флаги сами, а по вершинам было разделение. Мы поднялись туда, куда смогли, - я только на Килиманджаро залез, потому что вообще не альпинист.

- А туристические экспедиции в Антарктиду не думали организовывать?

- Там менее интересно. На Южном полюсе - американская станция Амундсен-Скотт. Огромный город: машины ходят, самолеты летают. И вообще ходить по дрейфующему льду гораздо интереснее, на мой взгляд, чем путешествовать по безжизненной ледяной пустыне внутренней Антарктиды. Снег и лед, больше ничего. А по дороге к Северному полюсу есть шанс и белого медведя увидеть.

- И часто туристы встречаются с ними?

- Бывает. Они сами подходят. Если идут из Западной Арктики в Канаду, то могут через полюс пройти, случайно. В 2005 году я прошел архипелаг Земля Франца-Иосифа с юга на север - там вообще родина белых медведей. Нельзя сказать, что они агрессивные, только и мечтают кого-то подкараулить и сожрать. Как повезет. Надо успеть поймать момент. Когда прозевали и он заглянул в палатку, то здесь, конечно, у него другой реакции, кроме той, чтобы вас сожрать, не будет, вы для него - жертва. Для этого мы всегда брали с собой собак. Они лаяли, мы выскакивали из палаток, когда медведь подходил. Зверь всегда оценивает - кто перед ним. Человек, когда стоит выше, не выглядит в глазах медведя совсем уж беззащитным.  Медведь, если он не голоден, будет действовать в соответствии с вашей реакцией  Он не соображает, что стоит ему просто махнуть лапой - и человека вообще не будет. Думает, что могут ему и навалять. И вот здесь все зависит от того, как вы себя поведете: никакой паники, никакого бегства - это только провоцирует медведя. Нужно поймать момент, когда он принимает решение. Самое плохое, когда прозеваешь.

- А какие на полюсе еще опасности есть?

- Лед может разломиться - разойтись пополам. И если на Северном полюсе ты упал в трещину - тебя могут вытащить: лед 2 - 3 метра, то в Антарктике, если упал в трещину, - все: глубина льда 3 - 4 километра.

Новая полярная эра?

- Виктор Ильич, сейчас много говорят об угрозе глобального потепления, таяния снегов, нового потопа...

- Нельзя отрицать, что с климатом творится сейчас нечто необъяснимое, мрачные предсказатели уверены в том, что через 35 лет исчезнет лед в Северном Ледовитом океане. С точки зрения наших ученых, такого не будет. Мне бы вообще было обидно, потому что тогда я бы потерял свою работу. Потепление нельзя назвать глобальным, так как в Антарктике наблюдается похолодание. В Арктике, в Гренландии и на Аляске заметно сокращение ледников и уменьшение толщины морского льда, но на Южном полюсе в то же время холодает. Было время, когда в Гренландии все цвело. Доказано, что на месте Северного Ледовитого океана 50 миллионов лет назад вообще был теплый бассейн с температурой выше 15 градусов. Природа разберется - и наступит очередная волна похолодания.

- Интересно, какие планы на полярное будущее у нашей страны?

- Когда-то мы очень активно осваивали Арктику, потом Антарктику - Советский Союз мог себе позволить. Сейчас требуются высокие технологии, и реальные работы по освоению шельфа возможны только в содружестве. Одному государству это просто не под силу финансово. К счастью, сейчас стала возрождаться экспедиционно-научная деятельность в Арктике в связи с Международным полярным годом. Может быть, Полярный год стоит продлить, потому что это очень хороший импульс, мотив, для того чтобы большинство стран, заинтересованных в освоении Арктики и Антарктики, приложило свои усилия к организации экспедиций, получению новых данных.

- Какие существуют сегодня российские научные проекты, связанные с Антарктикой?

- Наша практика была очень хорошо развита до 1991 года - организация дрейфующих станций с научными целями. С 1937 года, с перерывом на войну, у нас была организована 31 станция, накапливались базы данных - и Советский Союз занимал лидирующие позиции. Потом наступила перестройка, все проекты прекратились. А в 2003 году программа была возобновлена. Была построена дрейфующая станция-32 - первая российская дрейфующая станция на деньги частного бизнеса. И потом правительство стало выделять деньги из бюджета. Но это происходит сейчас с надрывом. Лично мое мнение - программу в том виде, в котором она есть, не надо продолжать. Есть более эффективные способы - науке работать путем интенсификации и расширения сезонных работ с использованием временных платформ на дрейфующем льду, привлекая для обеспечения деятельности этих платформ частные средства, в том числе и средства развивающегося туризма.

Беседовала Инесса КУЗНЕЦОВА

Фото Натальи ЧАЙКИ и из книги В. Боярского «Гренландский меридиан»