Ладно скроенный, крепко сшитый

В октябре исполняется 175 лет Прядильно-ниточному комбинату имени С. М. Кирова

«Вера», «Надежда», «Любовь» - всему начало

Самый старый экспонат музея Прядильно-ниточного комбината имени Кирова - бронзовая табличка, на которой выгравировано: «Невская Бумагопрядильная Фабрика Барона Людвига Штиглица и компании в благополучное Царствование Государя-Императора Николая Павловича заложена 1833 года Октября 5 дня. Участники в оной: Барон Людвиг Штиглиц, Генерал-лейтенант А.Вильсон, Альберт Марк, Яков Фан дер Флит, Роберт Крег». Эта табличка была обнаружена в 1927 году в фундаменте паровой машины «Вера», с которой в 1834 году на новой фабрике начиналось бумагопрядильное производство.

А осенью 1833-го, то есть 175 лет назад, придворный банкир барон Людвиг Штиглиц облюбовал пустой участок на берегу Невы неподалеку от Смольного. Его владелец, штаб-ротмистр Кавалергардского полка, офицер из императорской свиты Адольф Бетанкур, сын знаменитого инженера, «русского испанца» Августина Бетанкура, с удовольствием продал его, ибо в тот момент в деньгах он нуждался гораздо больше, чем в земельном участке.

Сюда, на Невскую бумагопрядильную мануфактуру, были выписаны станки из Манчестера и Шеффилда, из Англии же - опытные мастера производства. Русской была преимущественно рабочая сила. Рабочие прибывали из ближних губерний - Новгородской, Псковской и Тверской.

Постройкой первого здания руководил также инженер нерусского происхождения - Леонардо Глам.

Строил мануфактуру и русский архитектор - Николай Анисимов.

Это была, по-видимому, его последняя работа. Он умер в середине 1830-х. Но Анисимов успел увидеть установленные на мануфактуре восемьдесят четыре мюль-машины с 33 264 веретенами и паровые машины, названные «Верой», «Надеждой» и «Любовью».

Увы, здание Анисимова не сохранилось. Его в 1894 году уничтожил пожар.

Стройбат из преображенцев

Незадолго до этого, в 1888 году, появилось здание, которое сегодня украшает современную Синопскую набережную у Большеохтинского моста. На месте бывшего Кукановского сада, именовавшегося так по имени землевладельца - почетного гражданина Егора Федоровича Куканова, вырос пятиэтажный корпус ниточной фабрики, который возвел зодчий Петр Купинский, а уже через четыре года, в 1892-м, Людвиг Петерсен надстроил центральную часть.

В 1895 году на месте сгоревшего здания Петерсен выстроил второй прядильный корпус.

- Этому корпусу присущи богатое пластическое решение наружной кирпичной стены, живописность завершений, разнообразное очертание оконных проемов и поэтажная композиционная дифференциация объема, - говорит сопредседатель Петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Маргарита Штиглиц (непрямая наследница знаменитого барона).

Особую красоту этому своеобразному комплексу из красного кирпича придают башенки.

Быстроте, с которой был возведен новый корпус, можно только поражаться. Равно как и качеству работ. Произошло это благодаря одному из пайщиков Невской ниточной мануфактуры, учрежденной в 1888 году, купцу 1-й гильдии, коммерции советнику, подданному Пруссии Рудольфу Гаммершмидту. Он сумел привлечь к строительству солдат квартировавшего в районе Песков Преображенского полка. Говоря по-нашему, создал из лейб-гвардейцев стройбат.

«Ружье» Высшей доброты

А какие нити изготавливали здесь в 1890-е! Торговые марки имели звучные названия: «Лопата», «Дракон», «Парус», «Цепь», «Ружье». Между прочим, последняя марка была высочайшего качества. Помните, в советское время, в период, прозванный эпохой застоя, был учрежден государственный Знак качества? Так вот в 1911 году упомянутой выше марке был присвоен знак Высшей доброты. То есть незадолго до начала Первой мировой в Петербурге на ниточной мануфактуре выпускалось «Ружье» Высшей доброты.

К сожалению, о доброте внутри предприятия речи не было. В конце XIX столетия, после продажи своих акций Надеждой Половцовой, приемной дочерью Александра Людвиговича Штиглица, было организовано Товарищество ниточной мануфактуры, во главе которого встали предприимчивые англичане в лице фирмы «И. и П. Коатс». Понимая, что сбыт ниток в России весьма перспективен, а рабочая сила очень недорогая, они ловко вытеснили конкурентов, в том числе и Надежду Половцову, и сделались фактически монополистами русского ниточного рынка. Цены на нитки взлетели в два раза. Об этом свидетельствует статья И. Бордовского в «Русской мысли» за 1903 год.

Ну а на самой мануфактуре происходили серьезные стачки, к которым побуждали и тяжелые условия труда, и высчеты с рабочих за баню, за воду в кубе, за угли из самовара и так далее, включая штрафы за различные проступки. Даже такие, как распевание песен или непосещение церкви. Одна из забастовок произошла в 1896 году. В музее выставлен документ, подписанный управляющим фабрики англичанином Годфилдом, - об удовлетворении требований рабочих. Под ним - объявление  петербургского градоначальника генерал-майора Клейгельса о том, что рабочие, которые «не встали на работу», считаются уволенными с фабрики.

К месту вспомнить характеристику этого градоначальника, данную графом Сергеем Юльевичем Витте. Николай Васильевич Клейгельс, по мнению Витте, «представлял собой человека весьма ограниченного, малокультурного и гораздо более знающего природу жеребцов, нежели природу людей».

Одним из руководителей ткацкого революционного подполья была сестра будущего вождя Октябрьской революции Мария Ильинична Ульянова.

Но надо вспомнить о том, что и в этот период фабрика разрасталась. В 1907 - 1910 годах по проекту Адольфа Гавемана были построены новые производственные корпуса, выходящие на современную улицу Красного Текстильщика. Это дома № 6 и 17.

Модернизация

Серьезная модернизация фабрики началась в 1927 году. После замены старых паровых станков - сначала «Надежды», потом «Веры», а затем «Любови» - новым оборудованием обнаружилось, что фундамент стал оседать, на стенах появились трещины. Появились сомнения: не придется ли перестраивать производственные корпуса? Известие об этом дошло до недавно вставшего во главе города Сергея Мироновича Кирова. Он прибыл на фабрику, носившую в то время имя столяра-террориста Степана Халтурина, и в результате совета со специалистами было принято решение поставить стены на домкрат и закрепить фундамент. 

Признание комплекса Прядильно-ниточной мануфактуры, получившей имя Сергея Мироновича в 1937-м в результате реорганизации трех фабрик (две из них носили имя Халтурина, одна - Кирова), памятником промышленной архитектуры пришло много позднее.

Высокая «Любовь»

Этот комплекс является украшением правого берега Невы у Большеохтинского моста. Трудно представить себе пейзаж со стороны моста без «трех сестер» - фабричных труб, прозванных также «Верой», «Надеждой» и «Любовью». Самая высокая - «Любовь». Ее высота - семьдесят четыре метра, диаметр внизу - шесть метров, а вверху - чуть менее трех с половиной. Построенная в 1889-м, через столетие, в 1990-х, труба пришла в аварийное состояние. Но даже в то тяжелое время, в 1998 году, на комбинате нашли средства отремонтировать «Любовь». И сделали это с любовью. Огромная заслуга в том принадлежала генеральному директору Прядильно-ниточного комбината Алексею Ивановичу Бондаренко. Истинный патриот, радевший за предприятие, за российскую промышленность, он был убит своим заместителем, желавшим обанкротить вполне стабильно работающий комбинат.

Сегодня тоже на улице Красного Текстильщика не все спокойно. Несмотря на то что комплекс производственных зданий находится под защитой комитета Государственной инспекции охраны памятников (КГИОП), то и дело появляется информация о желании неких инвесторов реорганизовать эту территорию. То под бизнес-центр, то под элитное жилье.

Но все-таки верится, что, покуда «Любовь» возносится над красно-кирпичным комплексом бывшей Невской бумагопрядильной мануфактуры, Прядильно-ниточному комбинату имени С. М. Кирова ничто не должно грозить. На нем делают отличные нитки. Да и стены его, изящные, живописные, ладно скроены и сшиты крепко. На века.

Алексей ЕРОФЕЕВ

Фото Натальи ЧАЙКИ