Отчего у раков случается сердечный приступ
Корреспонденту «ВП» удалось проникнуть на секретный объект
Нам было очень сложно попасть на Главную водопроводную станцию. За неделю до юбилея все сотрудники ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга» стояли на ушах. У них на носу десятки праздничных мероприятий, в которых задействованы сотни людей, а тут звонок из «Вечёрки» с просьбой посмотреть на стратегический объект. И только наша навязчивая вежливость - знаете, которая раздражает до безобразия, но не дает повода ответить отказом, - совершила чудо. В результате мы в святая святых городской системы водоснабжения.
Очистка воды - дело секретное
Это режимная территория с подземными резервуарами и очистными сооружениями. Она безлюдна, потому что обычным людям там делать нечего. А пара десятков специалистов - все на своих местах и заняты делом. Начальник ГВС Лариса Курочкина уже 30 лет работает в ГВС и знает ее досконально. Она и стала нашим экскурсоводом. И сразу спросила, что именно мы хотели бы посмотреть. Корреспондент «ВП» ничтоже сумняшеся потребовал показать весь технологический процесс очистки невской воды. На что Лариса Ивановна усмехнулась: весь процесс очистки - информация секретная. Как-никак объект режимный и любой сбой в его работе может отразиться на здоровье и благополучии петербуржцев. Поэтому нам показали то, что можно.
На ГВС все начинается с забора воды. Интересно, что чугунные трубы, выведенные в Неву, по которым самотеком в очистные сооружения поступает вода, были построены еще в 1889 году. И до сих пор как новые. На них стоят решетки, отсеивающие крупный мусор. Эта вода попадает в резервуары, где мастера специальными корзинами процеживают ее, выуживая листья и остальной невский «планктон». Корзины мы видели, воду, плещущуюся внизу, видели, листьев не видели. Лариса Курочкина сказала, что рабочие недавно побывали здесь и все вытащили - накапливается все это не сразу, поэтому очищать можно периодически.
Кем работают золотые рыбки
Потом она повела нас в комнату с аквариумами, на которые фотограф набросился с несвойственной ему жадностью. В чем дело? Оказывается, на дне резервуаров, наполненных прозрачной жидкостью, шевелили клешнями раки, а в одном плавала рыбка, похожая на золотую. Как выяснилось, здесь вода проверяется на токсичность, содержание нефтепродуктов, синезеленых водорослей и на радиоактивность. Этим как раз и занимаются раки. Они ведь в грязной воде жить не могут, и от любых примесей им сразу становится плохо. Вроде как сердечный приступ. Поэтому к ним подсоединены датчики, которые следят за частотой пульса, и его ускорение до определенной нормы мгновенно включает на станции боевую тревогу. Рыбка тоже чувствительная. Датчики к ней подсоединить невозможно. Поэтому за ней следит видеокамера. Малейшее подозрительное поведение - та же боевая тревога. Но, как сказала Лариса Ивановна, такого еще ни разу не было - только на учениях для персонала станции. То есть невская вода по сути - чистая. И для раков с золотой рыбкой подходящая. Да, именно невская вода. Из которой просто вытащили листья. Но еще не подвергали фильтрованию и химическим очисткам.
Никакого хлора!
Честно говоря, это удивило. Почему же тогда все, кто пользуется водой из кранов, отзываются о ней плохо? Может быть, дело в хлоре?
Услышав этот вопрос, Лариса Ивановна даже возмутилась: вы что, не знаете, что в Петербурге уже давно не используют это опасное вещество? Вместо него уже давно применяется гипохлорит - безвредная жидкость, обеззараживающая воду не хуже хлора. И показала нам герметичные сосуды с водой, в которые специальная насосная установка добавляет размеренные дозы гипрохлорита. Ни у одного агрегата мы не встретили ни одного человека. Все настолько автоматизировано, что на станции, которая поставляет городу четверть всей поставляемой ему воды, работают всего около ста человек. И то - в четыре смены. В общем, даже поговорить не с кем.
Так и шли мы следом за водой. Она в трубу, а мы по асфальту над ней идем, она в резервуар для отстоя, и мы там топчемся, она в сетки с полумиллиметровой ячеей, чтобы убрать лишние взвеси, - и мы туда же. А людей все нет.
Что такое мутномер?
Но тут нас повели в помещение, где осуществляется дополнительная химическая обработка, позволяющая вывести из воды гипохлорит и убрать вещества, которые ему неподвластны. И вот там мы встретили женщину. В халате. Ее зовут Елена, и она, как оказалось, работает в лаборатории. Она что-то делала в помещении, где какие-то приборы снимали какие-то показания с воды. Елена объяснила, что лаборатория проверяет объективность приборов. Бывает, иногда показатели меняются, а точно сказать - нарушен процесс очистки или в прибор попал пузырек воздуха, - нельзя. Вот химики и уточняют. В данный момент Елена снимала показатели с мутномера и брала воду, чтобы в лабораторных условиях проверить, исправны ли датчики.
В общем, как пояснила Лариса Курочкина, технике они доверяют. Но проверяют.
Два последних этапа - фильтрование через песок (фильтра лучше песка, как оказалось, просто нет) и ультрафиолетовое облучение полученной воды - мы прошли довольно быстро, потому что песок с водой он и есть песок с водой, а ультрафиолетом облучают в закрытых контейнерах и смотреть там не на что. Напоследок нам показали кран, из которого текла наконец полностью очищенная вода. Этот кран открыт постоянно. Потому что к нему время от времени подходят проверяющие из разных контролирующих ведомств и берут пробы. Нам тоже предложили попробовать. Попробовал. Вкусная. Но странная. Как говорят специалисты, вкус невской воды отличается от вкуса воды в других городах, а на самом деле она хорошая.
На том и попрощались.
Подготовил Михаил ТЕЛЕХОВ
Фото Натальи Чайки
