Весть о без вести пропавшем

Дети узнали о судьбе погибшего отца через 60 с лишним лет

Ученики средней школы № 84 Петроградского района вместе с поисковиками отряда «Возвращение» проводили раскопки в районе деревни Вороново Кировского района Ленинградской области и нашли останки погибшего в войну солдата. По своим методикам поисковики определили возраст бойца - ему было около 40 лет. При нем были кружка, ложка и солдатский медальон. Запись сохранилась хорошо: погибшего звали Козельский Алексей Семенович, жил он в Ленинграде - на Горсткиной улице, 6 (ныне Ефимова), вместе с женой Ольгой Николаевной и двумя детьми. Поисковики и школьники нашли родных героя. Сыну Аркадию - под семьдесят, дочери Маргарите - семьдесят восемь. Оба живут в Петербурге. Когда им сообщили, что найдены останки отца, не выдержали - расплакались: все это время Алексей Козельский числился без вести пропавшим.

Конфеты-Подушечки

Маргарита Федорова разложила на столе те немногие фотографии, что остались от отца: вот он в фотоателье, за несколько дней до свадьбы, вот - перед отправкой на Финскую войну, потом на Великую Отечественную. Красивый мужчина с добрым лицом и пронзительным взглядом. Он погиб на третий месяц войны. Его дочери Рите тогда было одиннадцать лет, сыну Аркаше - всего два годика.

...Отчество у Маргариты - Степановна, а не Алексеевна. Своего родного отца она не помнит - он умер от лейкемии, когда ей было чуть больше двух лет. Брат матери перевез их из Украины в Петербург. Жили в коммуналке на Ефимова, 6.

- За мамой стал ухаживать один человек - Козельский Алексей Семенович, - вспоминает Маргарита Степановна. - Он работал инженером в домохозяйстве, там же паспортисткой работала мама. Как начинался их роман, я не помню - на лето мама отправила меня с детским садом в Карташевку, а когда я вернулась, мне сказали: дядя Алик (так мама называла отца) будет у нас жить. Папой называть его я стала сразу - Алексей Семенович относился ко мне как к родной дочери: приходил с работы, брал меня на руки и носил по квартире, утром отводил сначала в садик, потом в школу. Любил нас безумно.

Потом в семье Козельских родился мальчик, Аркадий. Алексея Семеновича почти сразу забрали на Финскую войну.

- Было трудно: мать попала в больницу, я, десятилетняя девчонка, с грудным братиком на руках. Приходилось самой готовить - кашу и кисель. Потом вернулся отец - еще Финская не закончилась: похлопотала соседка-депутатша, видя, что мы остались одни.

А через год началась Великая Отечественная война.

- 9 июля 1941 года на фронт ушел отец, а за неделю до этого он и мама посадили нас с братиком в поезд - всех детей тогда эвакуировали из Ленинграда. Нам собрали два огромных узла, мы привязали их на палки и поехали. Брата посадили в другой вагон, потому что он был маленький. Ехали несколько часов, а потом всем сказали выйти из поезда, спрятаться в кустах - целый день там просидели, а потом нас группами повели на какой-то хутор, за 11 километров от деревни Остроча, за Тихвином. Дня через три туда приехала моя тетка - она была учительницей и сопровождала в эвакуацию поезд с детьми, - забрала меня к себе, в другую деревню - там тоже расположились эвакуированные дети. Потом мы с теткой стали искать братика - нашли в соседней деревне, а его не отдают: у меня фамилия Бондаренко, тетка - Новикова, а брат - Козельский. Я смотрю - сидит на лавочке, сопельки текут, на одной ноге ботинок, на другой - сандалик. Мне так жалко его стало, и сразу же вспомнилось, что мама с папой, когда собирали нас, обоим в узлы положили по красной коробке с конфетами-подушечками. Я говорю: «Найдите его узел, там должны быть такие-то конфеты». Аркашу после этого нам отдали, а уже 26 июля стали всех детей грузить на поезд - обратно в Ленинград.

Полстакана пшена и косточка

Началась блокада. Сначала слегла мать, Ольга Николаевна, - от голода уже не могла ходить. Потом слег маленький Аркадий. Рита, которой едва исполнилось 11 лет, ходила в магазин, получала 375 граммов хлеба и делила - всем поровну. Бывало, из хлеба готовила целые блюда: тоненько резала хлеб, подсушивала его на плитке, растирала, добавляла водичку и кормила домашних. А в конце августа пришло извещение: Алексей Козельский пропал без вести.

- Папа был очень мирный, порядочный и хороший человек. Плакали сильно, верить в то, что погиб, конечно, не хотели. Мама первое время надеялась, что вернется, - может, в плен попал, может, в госпитале, но потом разуверилась. Зиму кое-как пережили, а в апреле нам принесли эвакуационное удостоверение. Стали собираться, а на Ладоге пошел лед, и мы не успели. Выехать из Ленинграда удалось только 30 августа: первую баржу немцы разбомбили, вторая прошла, а на третьей вывозили нас. Чтобы маму довезли на тележке на Финляндский вокзал (оттуда к Ладоге ездил паровик), я отдала весь хлеб - 400 граммов.

Маргарита Степановна рассказывает, как в блокадном Ленинграде все продавалось и покупалось. Однажды мама попросила ее сходить на рынок к Сенной площади, обменять детские валенки на какую-нибудь еду. За них какая-то тетка дала ей 100 граммов фасоли. Дома стали варить, а фасоль не варится, поели так, полусырую - у матери и брата открылась рвота. Потом оказалось, что это была не фасоль, а зерно какого-то вьющегося растения. Единственные ботинки Алексея Семеновича к тому времени тоже обменяли - на пластинку столярного клея: пластинку с клеем опускали в воду, и она становилась как кисель - это казалось самой вкусной едой.

- В блокаду не все одинаково бедствовали, были и зажиточные люди, - вспоминает Маргарита Степановна. - Однажды я потеряла продуктовые талончики, мама отправила к соседке. Я вошла в квартиру: за столом сидела полная, грудастая женщина и ела руками квашеную капусту - представляете, мне, оголодавшему ребенку, такое увидеть. Я говорю: «Мама попросила, чтоб вы что-нибудь дали», - и протягиваю мамино колечко - ей папа, Алексей Семенович, подарил на свадьбу. Эта женщина дала мне полчашки пшена и какое-то ребрышко.

Эвакуация была трудной: Маргариту вместе с братом и матерью довезли до Воейкова, переправили по Ладоге, высадили в Кобоне. Несколько дней они сидели в кустах, а потом подали товарный вагон и повезли к Волге, оттуда - в Сталинград.

- Нас положили в товарняк на пол. На ногах была я одна - мама с Аркашей все время лежали, завернутые в одеяла.

В Ленинград они вернулись в 1945-м. Ольга Козельская умерла в 1973 году, так и не дождавшись известий о судьбе мужа. Маргарита Степановна с братом, вспоминая большую любовь родителей, решили похоронить отца рядом с матерью. Председатель поискового отряда «Возвращение» Георгий Стрелец сказал нам, что в самое ближайшее время останки Алексея Козельского и его личные вещи передадут детям.

Инесса КУЗНЕЦОВА

Фото Натальи ЧАЙКИ и из семейного архива