В Петербурге — экспансия памятников

Теперь любой желающий может поставить монумент кому угодно и где угодно

Появилась информация о том, что в этом году в Петербурге планируется установить несколько новых памятников. Практически все они будут изготовлены
на средства различных общественных объединений.

Так, в Кронштадте будет установлена гранитная стела в ознаменование 350-летия победы флотилии донских казаков над шведской эскадрой в Финском заливе. С этой инициативой выступило петербургское казачье общество. Перед главным корпусом Мариинской больницы планируется установить памятник принцу Ольденбургскому, а перед новым корпусом Всероссийского научно-исследовательского геологического института на Васильевском острове — памятник первому президенту Российской академии наук Александру Карпинскому. У входа в Театральную библиотеку должен появиться бюст Мариуса Петипа, а на одной из городских площадей (какой — пока не определено) — памятник борцу за независимость Венесуэлы Франциско де Миранде.

Новые памятники теперь появляются в Петербурге каждый год. И это вполне закономерно. Ведь в отличие от советских времен, когда установка мемориальной доски, бюста, а тем более памятника проходила обязательные согласования с соответствующими городскими ведомствами, ныне все упростилось.
Естественно, что установить монумент на улице или площади, на которых каждое здание — охраняемый памятник, минуя ведомственные барьеры, — невозможно. Но в других местах это происходит.

Скажем, появился недавно памятник генералу Брусилову на пересечении Таврической и Шпалерной улиц. Против его установки в Петербурге возразить что-либо сложно, но почему выбрано именно это место, никто толком так и не объяснил. А дело в том, что рождение этого памятника — заслуга некой организации, решившей сделать «благое дело».

Но это ладно. Вспомним, как к трехсотлетию Петербурга город завалили подарками. Стела на Сенной площади, на которой слово «мир» написано на многих языках, — частный подарок некой француженки. Тогдашний губернатор Владимир Яковлев его принял, и ради установки сомнительной красоты памятника изогнули трамвайную ветку на площади. (На открытии стелы генконсула Франции спросили, как ему нравится сие произведение. На что тот ответил, что на Сенной оказался совершенно случайно, просто вышел погулять.)

Нынче вала подарков ждать, слава богу, не приходится, но список памятных знаков и памятников, которые предполагается установить в этом году в Петербурге, вызывает вопросы.

Предстоящему восстановлению памятника принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому перед фасадом Мариинской больницы и установке фигуры академика Александра Петровича Карпинского перед Всероссийским НИИ геологии (ВСЕГЕИ), носящим его имя, можно только порадоваться.

Но представить бюст балетмейстера Мариуса Петипа у входа в театральную библиотеку сложно. Ведь речь идет о площади Островского, о выдающемся ансамбле Росси!
Весьма спорным выглядит и план установки в Кронштадте мемориальной доски, посвященной победе флотилии донских казаков над шведской эскадрой, произошедшей 350 лет назад. Тогда и Кронштадта еще не было. Это во-первых. А во-вторых, в будущем году с момента события пройдет уже 351 год, и так далее. Уж если такие памятные доски устанавливать, то следует не приурочивать их к круглым датам, а обозначать на них год, в который событие произошло.

Но все же наибольший вопрос вызывает возможное появление на одной из площадей Петербурга памятника борцу за независимость Венесуэлы, которого звали Франциско де Миранда. Каким образом его судьба связана с городом на Неве? Понятно, что этот вопрос следует рассматривать через призму политики. Но так можно зайти очень далеко…