Видеть сны!

В Петербург на гастроли едет московский Театр им. Е. Б. Вахтангова. Покажут три спектакля в ДК «Выборгский»: «Сирано де Бержерак» — 27 и 28 ноября, «Амфитрион» — 29 ноября и «Дядюшкин сон» — 30 ноября.

Вахтанговский театр в Петербурге знают далеко не так хорошо, как МХТ п/р Олега Табакова и «Ленком» п/р Марка Захарова. Возможно, потому, что Вахтанговский театр в его нынешнем состоянии не является такой внятной и целостной структурой, какой остаются два упомянутых столичных стационара. По причине отсутствия в нем столь же очевидно харизматичного руководителя. До недавнего времени вахтанговцами руководил Михаил Ульянов, но он, в отличие от Табакова, не предпринимал радикальных мер по осовремениванию своего театра, а верность традициям если и хранил, то как-то вяло, невнятно - без риска, без открытий. Это был вариант нашего БДТ под руководством Кирилла Лаврова, но без Темура Чхеидзе.

После смерти Ульянова театр возглавил замечательный режиссер литовец Римас Туминас. Случилось это два сезона назад. И поскольку Туминас - личность сильная и творчески состоятельная, в театре немедленно появились его сторонники (по большей части из числа молодежи) и противники (во главе с Юрием Яковлевым). Туминас на поверку оказался человеком не только талантливым, но и интеллигентным и умным. Вести войну отказался наотрез, наоборот, сделал все, чтобы сохранить «худой мир» и возможность работать для тех, кому это интересно. Сезон назад он принял в театр почти целый курс молодежи - выпускников Щукинского высшего театрального училища. С ними (в основном) поставил, как говорят, очень любопытный спектакль по пьесе Шекспира «Троил и Крессида». А несогласных на открытии сезона призвал провести всем вместе «сезон воли и любви» (по-моему, отличная формулировка, чрезвычайно мудрая).

Между тем внутри Вахтанговского театра давно сформировалось нечто вроде обособленного филиала - это театр режиссера Владимира Мирзоева и актера Максима Суханова, одного из лучших артистов труппы. Мирзоев и Суханов встретились в конце 90-х годов прошлого века. И сговорились затеять на российских подмостках - в те годы сонных и унылых - карнавал. Начался он спектаклем «Х» по гоголевскому «Ревизору» - там впервые на сцену явилось неуемное, непостижимое существо с сухановским лицом. То есть формально Суханов играл Хлестакова едва освободившимся зеком, но спектакль был про «другого человека» - про грандиозную субстанцию, взрывающую все мертвые схемы, обычаи, все заболоченные пространства. Этот «мистер икс» управлял голосом как оперный певец - у него была целая партитура, от густого баса до фальцета. Он выглядел исполином - с одной стороны, фарсовым, с другой - пугающим. Потому что постичь его логику не представлялось возможным. Это была именно что карнавальная логика: он выворачивал наизнанку все, что по инерции считалось в мире уездного городка святым. Надо ли говорить, что под уездным городком понималась вся театральная Россия. Спектакль «Х» был рожден не в Театре им. Вахтангова - на периферии. Это был пробный шар. Когда же он сработал, возникли вахтанговские создания - те самые, которые нынче везут к нам, и не впервые. В «Амфитрионе» Суханов и вовсе является богом, Меркурием, вестником богов-олимпийцев. У него на спине зубчики и небольшой хвостик. И пугает это милейшее земноводное не меньше, чем уголовник Хлестаков,  - именно своей непредсказуемостью. Сергей Маковецкий, играющий Амфитриона и Зевса, обернувшегося Амфитрионом, по сравнению с Меркурием - просто свой в доску, понятный, близкий, узнаваемый, человечный. «Сирано де Бержерак» возник значительно позже, на исходе сухановско-мирзоевского лихолетья. Веселый провокатор и манипулятор Максима Суханова погрустнел, разочаровался в людях. Его поэт Сирано - прекрасен, но носит за собой коробку уродливых носов, ему нужно, чтобы фарфоровая куколка Роксана (Ирина Купченко) полюбила его чудищем, как в «Аленьком цветочке». Но Мирзоев на сей раз ставит не сказку.

Вахтанговский спектакль «Дядюшкин сон» - эффектная стилизация под бенефис. То есть этот спектакль и создавался как бенефис Владимира Этуша к его очередному юбилею в 2000 году. Но соль в том, что атрибуты юбилея - кресло-трон, занавес с драпировками, центростремительные мизансцены здесь обыгрываются. Они здесь предназначены маразматику князю К., который привык к знакам внимания. Тут стоит заметить, что в не меньшей степени, чем Владимир Этуш, на сцене царит Мария Аронова - исключительная комическая актриса в роли ушлой провинциальной помещицы Москалевой, решившей выдать дочь за богатого и знатного безумца. Это принципиально иная трактовка анекдотической повести Достоевского, нежели та, что идет у нас в БДТ с Алисой Фрейндлих и Олегом Басилашвили. Интересно их посмотреть да посравнить.

Ведущая рубрики Жанна ЗАРЕЦКАЯ