«Помрежем я стала с легкой руки Андрея Толубеева!»

«Вечёрка» продолжает рассказывать о БДТ, который 15 февраля будущего года отметит 90-летие

Напомним, в этой рубрике мы представляем нашим читателям людей, которые остаются за пределами рампы, в тени, но без которых невозможно выпустить ни один спектакль. Нина Георгиевна Цинкобурова служит помощником режиссера в Большом драматическом театре без малого тридцать лет. На ее счету - работа более чем в 80 спектаклях, многие из которых вошли в историю не только Большого драматического театра, но и театрального искусства Ленинграда - Санкт-Петербурга. Сегодня она рассказывает о том, из чего складывается профессия человека-невидимки, где ей обучают и что происходит за сценой, когда режиссер в зале.

С БДТ у меня родственные связи

- Почему и как вы попали в эту профессию?

- Помрежем я стала с легкой руки Андрея Толубеева. Я училась на филфаке ЛГУ, а вечерами пропадала в студии (знаменитый Театр-студия ЛГУ. - Ред.). И однажды Андрей пришел в студию и сказал: «У нас в театре ищут помрежа, не хочешь попробовать?» Я сразу согласилась, не очень представляя, что такое помреж в современном театре, хотя в театре родилась, в театре росла.

Андрей привел меня к Ольге Дмитриевне Марлатовой (заведующей труппой БДТ. - Ред.). Мы встретились во дворе театра, под деревом, которое там тогда росло. Она посмотрела на меня оценивающе (я была в футболке, в джинсах на подтяжках) и сказала: «Вообще-то мы хотели взять мужчину...» - «Я постараюсь», - ответила я и в тот же вечер впервые пришла за кулисы БДТ.

- А в каком театре вы росли?

- Я родилась в актерской семье: у меня и родители, и дед с бабушкой - актеры. И прежде чем семья вернулась домой, в Ленинград, мы много ездили: Ереван, Ташкент, Барнаул - и театры менялись. Кстати, дед с бабушкой окончили студию при БДТ, а позже, в Тбилиси, играли в дипломном спектакле Георгия Товстоногова «Дети Ванюшина». Так что и с БДТ у меня связи «родственные»!

- У кого вы учились профессии?

- Профессию помрежа передают из рук в руки - по принципу «следуй за мной и делай как я». В БДТ меня учил Виктор Александрович Соколов. Он работал с Г. А. на выпуске «Оптимистической трагедии» Вишневского, и вот на этом спектакле я и училась.

- А что было вашей первой самостоятельной работой?

- «Роза и крест» Владимира Рецептера на Малой сцене театра. Это был многонаселенный спектакль: там только действующих лиц было 24 человека! А художником был Эдуард Кочергин.

Нужно понимать, что каждый человек в театре - уникален

- Какими качествами должен обладать человек, чтобы преуспеть в этой профессии?

- Он должен в первую очередь любить актеров, режиссера, понимать, что каждый человек в театре уникален. Это - главное. Тем более что театр - просто коллекция индивидуальностей. Самое сложное - выдержать лавину окружающих характеров. А так - обычные качества «гуманитария с техническим уклоном»...

Темур Чхеидзе многим из нас дал возможность «легкого дыхания»

- Любимые режиссеры у вас есть?

- Я думаю, что Темур Нодарович Чхеидзе - это режиссер, за встречу с которым можно благодарить судьбу. Потому что он открыл во мне самой что-то такое, что раньше не было востребовано. С его приходом в театре появилось абсолютно новое качество, и это счастливо совпало с тем, что театр в те годы возглавлял Кирилл Юрьевич Лавров, который - как отец, родитель, чувствуя колоссальную ответственность за каждого из нас, - сохранил нашу театральную семью. Мне кажется, это режиссер, который очень многим дал возможность легкого дыхания. Он удивительным образом высвобождает людей. Очень часто люди рядом с ним становятся лучше, чем они есть.

- А какой самый любимый спектакль?

- Очень люблю «Марию Стюарт». «Коварство» - это вообще первая любовь - первый спектакль, на котором я познакомилась с этой изумительной грузинской командой! А так для меня все спектакли как родные. Среди них есть и те, которые я вспоминаю не только с нежностью, но и с сожалением, потому что они мало прошли. Например, «Салемские колдуньи», «Призраки». А «Макбет», «Солнечная ночь», а наш «Маскарад»!..

- Сколько премьер вы выпустили?

- Около тридцати. А сколько было других спектаклей, которые я вела! Например, «Прихоти Марианны» - первый спектакль Пинигина. Технически он был очень сложный. Но это было замечательно!

«Папа» и «мама» спектакля

- Режиссер выпускает спектакль, а помощник режиссера после выпуска смотрит его ежевечерне. То есть режиссер - отец, а помреж - мама, которая растит ребенка?

- И так, и не так. Это правда, что практически все режиссеры после премьеры не смотрят свои спектакли. Но помреж часто передает «свой» спектакль другому помрежу. Это своего рода система безопасности спектакля. Ведь если заболеет актер, спектакль не состоится, а если помреж - он все равно пройдет. Потому что, как только мы выпускаем спектакль, каждый помреж старается максимально точно передать спектакль еще одному помрежу. Чтобы тот был в надежных руках. Замечательно, когда в театре хорошая команда помрежей: это гарантия того, что твоего «ребенка» не бросят. Спектакль должен жить вне зависимости от того, кто его ведет. И жить так, как задумал его режиссер.

Человек-невидимка

- Какие еще особенности профессии существуют?

- Есть определенная специфика именно у нашего театра. Поскольку возможностей много, наши режиссеры всегда любили ставить сложные постановочные спектакли. У нас традиционно очень сильные цеха. И всегда была взаимовыручка. Так что во время спектакля, если кто-то увидит, что нет актера на месте или что-то не так с декорацией, помрежу обязательно сообщат по переговорному устройству, что где-то назревает накладка. Потому что в спектакле все работают вместе, а не каждый за себя. А помреж отвечает за все.

- Не обидно всегда оставаться «за кадром»?

- Я всегда считала, что помреж - это человек-невидимка. Его не должны видеть. Я знаю, что в других театрах в помрежи часто идут бывшие актеры, и бывает, что они выходят и в эпизодических ролях. У нас в театре это исключено.

- Когда вы ведете спектакль в ложе, как чувствуется зал?

- Зал и видно, и слышно. И звучит зал всегда: и когда полная тишина, в паузе, и когда смеется, плачет, говорит по телефону, кашляет, буянит (иногда!). И бывает так, что приходится вызывать администратора и охрана выводит с ярусов или с галерки подростков, которые что-то не поняли в театре, соскучились и стали мешать всем остальным. Так что и зал тоже в нашем поле зрения, хотя бы потому, что это мешает спектаклю.

- Считаете ли вы, что вам повезло - однажды попав в особенный театр, вы остаетесь в нем уже столько лет?..

- Наверное, да. Это и везение, и совпадение.

Беседовала Дина ДЕМИНА

Фото Сергея Ионова