Мать судит дочь

Конституционный суд сильно затруднил притязания родственников на недвижимость под предлогом психического нездоровья ее владельцев

Двуликий Янус позавидует

1 ноября 2004 года в квартиру к Марии Яшининой без предупреждения пришли мужчина и женщина. Мужчина назвался главврачом психоневрологического диспансера, женщина не представилась. Гости поговорили с хозяйкой и ушли, оставив ее в недоумении, так как о цели своего визита они рассказать «забыли». И лишь семь месяцев спустя, когда события приобрели не-обратимый характер, Мария Афанасьевна догадалась: именно эти люди именно в тот день провели ей... судебно-психиатриче-скую «экспертизу», которая была назначена судом за три дня до их визита. Причем ни о самом суде, ни об экспертизе Яшинина в то время даже не догадывалась. Да и сейчас может сделать этот вывод лишь на основании совпадения дат визита странных гостей и заключения экспертов.

Мария Яшинина к тому времени обратилась в суд сама - с иском о принудительном выселении сына, который был прописан с ней вместе, но уже лет двадцать коммунальные платежи не вносил. Узнав об иске матери, сын попытался с нею помириться и одновременно возбудил дело о признании ее недееспособной. В обоих случаях он преуспел, так как Яшинина написала заявление об отказе от иска 16 января 2004-го - и суд его принял, хотя к тому времени уже сутки она считалась недееспособной. Кстати, оба дела - о разделе жилплощади и о недееспособности - вел один и тот же судья Н. И. Овчаров. Правда, второе дело он почему-то провел без вызова Марии Афанасьевны в суд под предлогом ее нездоровья.

Через две недели после визита врачей Железнодорожный городской суд Мособласти удовлетворил заявление сына Яшининой о признании его матери недееспособной. С тех пор считается, что Яшинина не может понимать значения своих действий и руководить ими, хотя к тому времени уже 15 лет Мария Афанасьевна жила одна, в свои 76 обеспечивала себя сама.

Все жалобы Яшининой возвращались без рассмотрения: по закону писать их теперь имел право только ее сын. Зато судья Овчаров, принимавший решения, стал героем дня: фигурантка двух рассмотренных им дел добралась до Конституционного суда.

«Дочка с катушек съехала»

Примерно так можно перевести на обыденную речь пространное заявление госпожи Гудковой, которое она три года назад подала в Приморский районный суд Петербурга. Мама жаловалась, что дочка Юлечка в свои 49 лет не способна самостоятельно себя обслуживать, не понимает сути различных действий, связанных с подачей и получением документов, - но при этом пытается совершить с принадлежащей ей недвижимостью ряд сделок.

Когда Юлия узнала о происках мамочки, она попыталась принять меры. В своей жалобе в суд она честно рассказала: свою комнату в коммуналке никогда продать не пыталась. Сдать в аренду - тоже. Наоборот, каждый раз протестовала против попыток матери распорядиться ее жильем. Однако было поздно. Юлию Гудкову, ни разу не вызвав в суд, лишили дееспособности. Потому-то она так и не смогла доказать, что давно живет самостоятельно и в чужой - точнее, материнской - опеке не нуждается. А ведь доказательства у нее имелись. В том числе - характеристики с последнего места работы, показания свидетелей и так далее. Отсутствие дочери на суде для ее мамы оказалось весьма удачным: никто так и не поднял вопроса о характере ее взаимоотношений с матерью, которые явно были далеки от идеальных. Результат: опекуном назначен вроде бы родной, но фактически враждебный человек.

О своей недееспособности Юлия Гудкова узнала 11 октября 2007 года, когда решение суда вступило в законную силу и обжаловать его было поздно. Дальнейшие круги ада привели ее в КС.

Не жениться, не лечиться. И даже не путешествовать

Павлу Штукатурову 26 лет. Четыре года из своей недолгой жизни он не имеет права работать, жениться, вступать в организации, путешествовать самостоятельно, продавать или приобретать недвижимость... Этих прав его лишил Василеостровский районный суд по заявлению родной матери. Причем слушания длились всего 10 минут.

Павла в суд не пригласили, о дате и времени слушаний не известили. Предполагалось, что его интересы сможет защитить районный прокурор. Однако тот полностью согласился с представителем психбольницы, куда Павел был предусмотрительно помещен по заявлению матери за полгода до слушаний.

Решение суда было основано на медицинском отчете от 12 ноября 2004 года, в котором указывалось на то, что Павел страдает шизофренией, а потому не может понимать значения своих действий или контролировать их. Его мать была назначена его опекуном...

Павел узнал о своей недееспособности почти через год, случайно наткнувшись дома на копию решения суда. Немедленно связался с юристом Центра по защите прав лиц с проблемами психического здоровья - но было поздно. Суд отказался принимать заявления и от него, и от адвоката, и даже от прокуратуры, так как они были «основаны на жалобах недееспособного гражданина».

Юристы Павла подали жалобы сразу в две высшие инстанции - Европейский суд по правам человека и Конституционный суд РФ. Европейцы оказались расторопнее, рассмотрев дело «всего» за два года и полностью признав правоту Павла. Однако штраф, который должно ему наше государство, так и не выплачен: ЕСПЧ пока не установил его сумму, так как все деньги должна была получить... опекунша - мать Павла, чьи действия и стали причиной обращения в суд.

КС остановил дискриминацию

Дело Штукатурова и других оказалось сложным. Большинство представителей ветвей государственной власти в КС были против рассмотрения этого дела по существу, так как заявители «не имели на это права» - они же недееспособные! Именно в этом духе, кстати, высказался и представитель президента в КС Михаил Кротов. Судя по такой позиции, представители государства считают, что права психически больных граждан у нас и так есть кому защищать - и прокуратуре, и органам опеки, - а потому нечего огород городить.

Однако Конституционный суд оказался упрямым. В постановлении КС, оглашенном в минувшую пятницу, во всех трех случаях использованные судами нормы названы противоречащими Конституции РФ. Также в постановлении указано, что дискриминация людей с психическими нарушениями недопустима, что защищать их следует особо, учитывая последствия признания недее-способности.

Выводы:

 Рассмотрение дел о недееспособности не может сводиться к формальному подтверждению выводов психиатров.
 Судья обязан выносить решение на основании внутренней убежденности, после личного общения с гражданином.
 Гражданин имеет право требовать повторной психиатрической экспертизы, участвовать в выборе эксперта и постановке ему вопросов.
 Дела о недееспособности должны слушаться в присутствии граждан, если это не вредит их здоровью и не опасно для окружающих. В иных случаях интересы граждан защищают их представители - в том числе назначенные судом.
 Суды обязаны извещать граждан о времени и месте слушаний.
 Недееспособные граждане имеют право самостоятельно обжаловать решения судов в вышестоящих инстанциях.
 Принудительная госпитализация в психиатрическую больницу приравнена к лишению свободы и может быть применена только по решению суда.

Впрочем, решение КС вовсе не означает, что теперь все три заявителя стали в один момент дееспособными. Их дела могут быть пересмотрены в районных судах по их заявлению - но уже с учетом решения КС, которое имеет прямую силу и не нуждается в дополнительных законодательных актах.

Марина ГЛЕБОВА