Михаил Жванецкий: жить можно!

Самый смешной, самый мудрый, самый близкий - писатель, сатирик, просто интересный мужчина... Социологический опрос показал, что встретиться и пообщаться с 75-летним (а кто даст?!) мудрецом и пересмешником Михаилом Жванецким хотели бы 90 процентов жителей России. Отметив 6 марта 75-летний юбилей, он спешит в свой любимый Петербург, где даст сольный концерт в «Октябрьском» (28 марта).

Из суеверия ношу одну и ту же одежду, пока не истлеет

- Михаил Михайлович, вы однажды обмолвились, что верите в приметы... И даже юмор не помогает?

- Да уж, верю.

- А в какие?

- Во все. Например, стараюсь ходить все время в одной и той же одежде вплоть до того, пока она не истлеет. Из суеверия.

- Легендарный портфель, который вы уже столько лет выносите на сцену (ему даже поставили памятник в Ялте!), - тот самый, из юности? Или уже дубликат?

- Сначала о памятнике. Видел - красиво. Гранитный столб, на нем - портфель на полметра в ширину и поверх всякие мои изречения... А в моих руках действительно тот самый портфельчик - подарок отца, что носил в нем истории болезней своих пациентов. Он ходил с ним по вызовам, когда работал хирургом в одесской поликлинике номер семь. Мне мать передала его... Передала еще ордена после смерти отца, несколько писем с фронта. Вот такой портфель. В него уже ничего не помещается, он такой ветхий, только бумаги. Держится на честном слове... Я его в сумку кладу, когда везу, чтобы не повредить случайно. Талисман.

- Вы родились в семье медиков... Почему не пошли по стопам родителей?

- Как ни старался, не научился видеть кровь. Меня так и не заинтересовало анатомическое устройство красивой женщины. На вопрос «что движет человеком?» врач отвечает: «Мышцы». Мне кажется - другое. В общем, стал инженером... Одесский порт - такой жизненный опыт, который слышится в моих произведениях по сей день. Я не знаю, что дает учеба в Литинституте (я его не кончал), - наверное, правила построения романа, интриги сюжета... Но только не жизненную основу. Шаламов и Солженицын, проведшие годы на Колыме, там обрели главный - не литературный, а жизненный опыт... Я не сравниваю Колыму и мою первую работу в Одесском порту, но по большому счету жизнь была такой же.

- Вашему сыну Мите 11 лет. Интересно, передается ли чувство юмора по наследству?

- Думаю, да. Правда, я не назвал бы это чувством. Точнее - способом мышления.

Денег в долг не беру

- Вы как-то сказали, что так и не научились отдыхать...

- Как отдыхаю? К сожалению, только сплю. Или слушаю пластинки. Одно из двух. Мне на день рождения подарили аудиоустановку - звук фантастический. Летом отдыха у меня нет, так как сажусь писать. Если не пишу, то выступаю.

- Нынче возродилась мода на дневники, только в Интернете... А вы всегда вели дневник?

- Постоянно записываю какие-то мысли, фразы, но дневник не веду. Хотя, может, это и есть дневник. Когда-то мудрый Аркадий Райкин посоветовал: «Купите себе тетрадь, Миша, и записывайте все!» Я тетрадь не купил, но записные книжки завел. И сейчас ношу с собой.

- Неужели ноутбук не заменил вам записную книжку?

- Пишу только рукой. В разных местах: в машине, самолете, в койке, с температурой, без температуры...

- Вас можно увидеть в фитнес-центре?

- Если дать сольный концерт, потом ночью или утром переехать в другой город, дать там еще один, и так неделю подряд, стройнеешь без диет и фитнеса.

- Вы боретесь с вредными привычками?

- Не курю, матом не ругаюсь, денег в долг не беру... Но иногда пью водку (это мне приносит расслабление) и целую красивых женщин.

Я очень хороший неписатель!

- Крылатой стала ваша фраза «Так жить нельзя!». А так, как живем сегодня, - можно?

- Действительно, был у меня такой монолог: «Так жить нельзя, так жить нельзя!» Потом еще Говорухин его использовал (режиссер снял фильм с таким названием. - Прим. авт.). Я считаю, так, как сегодня, - можно. Еще бы не кризис, еще бы взять лучшее из того общества гуманитариев, в котором мы находились до 1985 года, взять интерес к поэзии, пониманию юмора...

Тогда вообще все жили здесь! Не разбегался народ. А теперь кто поумней, так в Америку. Многие, конечно, ненавидят Америку, но скоро не за что будет ее ненавидеть. Там ведь половина наших! Они там сидят и посылают сюда то, что они там разрабатывают, - всякие поисковые системы, Интернет. А когда все были здесь, «жюри» было настолько высококлассным: то, что записывалось на пленках (Высоцкий, Окуджава), что распространялось без телевидения, было высочайшего качества. У Райкина все друзья были академики-физики.

- Какое литературное произведение произвело на вас в последнее время сильное впечатление?

- У меня есть собрание сочинений Чехова, еще советских времен, я его знаю чуть ли не наизусть. Но тут случайно купил  один томик Антона Павловича и наткнулся на «Драму на охоте». Он сам ее не вставил в избранное! Но, боже мой, это такая красота. Вот мое самое сильное литературное впечатление. Чехов, Чехов и Чехов! Я почувствовал русский язык, ощутил атмосферу языка...

- А что скажете о писателе Жванецком?

- Хочу, чтоб можно было читать то, что я пишу. Чтобы голос мой продолжал звучать в этих книгах и чтобы можно было читать. Хотя бы по фразам... Там не всегда есть сюжеты, там - монологи. Но, мне кажется, это имеет свою ценность. Ну и пусть кричат «настоящие писатели»: «Вы не писатель, не писатель!» Ладно! Я очень хороший неписатель!

Женские ноги - самое прекрасное, что создано Богом

- Вы всегда с таким трепетом говорите о женщинах... А доводилось ли вам ради прекрасной половины совершать подвиги или глупости?

- Кто ради женщин что-то умное совершил?! Ты можешь обеспечивать жизнь семьи, женщину, это обычная мужская работа. А глупость уже посвящается женщине.

В коллекции моих глупостей есть вот такая. В Одессе, давно, как-то ночью прижал подружку к каменному льву. Животное пострадало. Мы вообще тогда перелезли через забор, который был обмазан дегтем. (Поэтому девушка потом ушла в платье с отпечатками моих мозолей на своей спине...) Я целовал ее, прижав, и при этом ухватил льва за хвост. И оторвал его! Внутри хвоста была проволока, уходившая в фундамент, так я вырвал все с мясом. Но никто ничего не заметил. А лев, может быть, и сегодня живет без хвоста...

- А какой была ваша первая любовь?

- Первая влюбленность случилась со мной в шесть лет, наверное... По девушкам же я погибал с десятого класса - от прикосновения бледнел. Обожал ветер и танцы. Знакомиться не умел, лепетал такую чушь, что сам себя слышал.

А первая любовь... Я окончил совершенно раздельную школу. И «это» произошло на первом курсе института. Я сидел вместе с Аллой Б. И помню, что наш преподаватель страшно раздражался, когда видел, как я держу ее руку под партой. Помню, кричал: «Жванецкий, отпустите руку соседки!» Пожалуй, это было первое серьезное увлечение.

Я не мог на нее спокойно смотреть. Я вообще не могу равнодушно смотреть на красивые женские ноги: считаю, что это самое прекрасное, что создано Богом...

- Каких женщин вы предпочитаете?

- Молчаливых, тихих, не задающих глупых вопросов. А любимая одна - Наташа, моя жена.

Беседовал Виктор КАЗАКОВ, фото Натальи ЧАЙКИ