Нос майора Ковалева: чиновники — хорошие люди!

Событие, которое в СМИ называют «Гоголь-200», а точнее, 200-летие со дня рождения великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя не оставило равнодушным никого.

Гоголевский юмор, гоголевская мистика, гоголевская горечь, с которой он взирал на все несправедливости и уродства российской жизни, - все это нисколько не устарело. Более того - актуально сегодня как никогда.

Там, где Гоголь, там не обойтись без мистификаций и чертовщины. Вот и с нами в канун юбилея случилось престранное происшествие: к нам в редакцию нежданно-негаданно забрел Нос и принял участие в пресс-конференции, отвечая на вопросы, волнующие наших граждан. А за ним подошел и майор Ковалев, весьма обеспокоенный отсутствием столь важной части своего тела.

Но, впрочем, все по порядку...

1. Прогулка по Невскому проспекту

Майор Ковалев имел обыкновение каждый день прохаживаться по Невскому проспекту. Вот и сегодня проснулся он довольно рано и, как всегда, сделал губами: «брр...», что всегда он делал, когда просыпался, хотя сам не мог растолковать, по какой причине. И все шло бы заведенным порядком, если бы, взглянув в бритвенное зеркальце, не обнаружил майор, что у него пропал... нос. Любой другой на его месте растерялся бы, полетел к обер-полицмейстеру, может быть, наделал бы шума в Управе благочиния или в газетной экспедиции, но не таков был майор Ковалев. Почитывал он сочинения современных ему писателей, в том числе небезызвестного Николая Васильевича Гоголя, и точно знал - решение всех проблем надо искать на Невском проспекте. Ведь нет ничего лучше Невского проспекта - по крайней мере в Петербурге: для него он составляет все. А то, что очутился майор Ковалев на Невском почти полутора веками позже, чем было задумано все тем же Николаем Васильевичем... так фантасты давно уже приучили нас к временным провалам, машинам времени и тому подобным чудесам.

Итак, в солнечный мартовский день 2009 года коллежский асессор Ковалев стоял у Гостиного двора.

Надо отдать должное проницательному майору - он сразу догадался: происходит что-то неладное. После того как девушка, тоненькая, в белом платье, очень мило рисовавшемся на ее стройной талии, в палевой шляпке, легкой, как пирожное, зыркнула на него карим глазом и заявила: «Ты чё, мужик, куда прешь!» - Ковалев благоразумно решил стушеваться и путем ненавязчивых вопросов понять: куда он, собственно, попал. По странной случайности (впрочем, что тут странного - это же Невский!) попадались ему люди, в городе известные. Он того не знал, принимая их за простых обывателей, но мы-то можем пояснить, кто отвечал на вопросы майора Ковалева.

- Не подскажете ли вы, милостивый государь, - обратился майор к солидному господину, остановившемуся у газетного киоска, - куда все эти люди так спешат?

- Кризис, - устало проронил господин и добавил: - Да еще Год Гоголя. Согласно соответствующему указу президента и распоряжению правительства. И ЮНЕСКО включила 200-летие Николая Васильевича в список памятных дат на 2008 - 2009 годы.

Указы и распоряжения начальства Ковалев уважал и, хоть и не понял, что за ЮНЕСКО, быстро сориентировался и сразу же задал конкретный вопрос:

- И как, позвольте спросить, будет отмечаться сие достопамятное событие в Санкт-Петербурге?

- Да как вам сказать... Вот, памятник Гоголю, что на Малой Конюшенной, почистили, памятные доски привели в порядок, памятник Носу на Вознесенском (тут майор Ковалев вздрогнул)  подреставрировали. Кроме того, в администрацию города поступают письма от трудящихся: хотят переименовать одну из станций метро в «Гоголевскую». Жаль, поздно эта идея возникла. Новая станция «Адмиралтейская», конечно, к Невскому близко, вроде бы подходит. Но она ведь уже почти готова, оформлена в морской тематике, в вестибюле установлены бюсты адмиралов... При чем тут Гоголь?! А «Звенигородскую» переименовывать тоже вроде не с руки - ее уже украшает мозаичное панно, посвященное Семеновскому полку, чьи казармы прежде размещались в этом районе.

Так что Гоголь опять ни при чем. Зато, - и взволнованный господин, схватив за рукав майора Ковалева, зашептал ему в ухо, - представляете: СD выпустят. Бесплатный! И губернатор, и вице-губернаторы, и чиновники, и спортсмены будут читать... «Нос». А 1 апреля в Александринке пойдет «Ревизор», а в Мариинке ставят несколько гоголевских опер («Майская ночь» и «Ночь перед Рождеством» Римского-Корсакова, «Сорочинская ярмарка» и «Женитьба» Мусоргского, «Нос» Шостаковича, «Мертвые души» Щедрина, «Опера о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Банщикова)...

А осенью в подземном вестибюле «Невского проспекта» будет исполнена оратория «Невский проспект» по Гоголю...

«Дался им этот метрополитен», - подумал Ковалев, но ничего не сказал, дабы не охладить неподдельный энтузиазм солидного господина, который, похоже, побывал на круглом столе, посвященном празднованию гоголевского юбилея, и внимательно слушал выступление главы комитета по культуре Антона Губанкова.

Надо сказать, что майор Ковалев был человеком опытным, с начальством имел дело, поэтому обратился с тем же вопросом к другому солидному господину, оказавшемуся известным писателем, да к тому же еще директором писательского клуба - Центра современной литературы и книги, - к Александру Житинскому.

- Главный гоголевский вечер состоится у нас в центре 18 апреля и будет носить простое название «Гоголевские чтения». Но пройдет он необычно. Вначале несколько известных петербургских писателей прочтут свои эссе о Гоголе. Это будут Валерий Попов, Михаил Кураев, Александр Мелихов и Самуил Лурье. А затем они же в компании с коллегами Павлом Крусановым, Дмитрием Горчевым, Ильей Бояшовым, Сергеем Носовым, Александром Етоевым и вашим покорным слугой примут участие в театрализованном чтении гоголевской «Шинели» под девизом «Все мы вышли из «Шинели» Гоголя». Кроме того, планируются показы фильмов по произведениям Гоголя с живым музыкальным озвучиванием немых вариантов («Шинель» Григория Козинцева, 1926) с возможным участием композитора Олега Каравайчука.

Продолжая свою прогулку по Невскому, Ковалев пошел от Гостиного в сторону Адмиралтейства. Вскоре перешел он Большую Морскую и очутился на Малой. Послышалось ему или нет, но кто-то из прохожих назвал Малую Морскую улицей Гоголя. И опять наш майор обратился с вопросом к первому встречному, и опять попал в точку: кто, как не член Топонимической комиссии при губернаторе Санкт-Петербурга Алексей Ерофеев, мог разъяснить ему ситуацию?

- Не случайно на одном из заседаний Общественной палаты при рассмотрении вопроса о создании музея прозвучала фраза о том, что проще «снова переименовать Малую Морскую улицу в улицу Гоголя», чем создавать музей. Конечно, проще. Возможно, и даже скорее всего напрасно в 1993 году улице, носившей имя писателя с 1902 года, вернули историческое, но не слишком интересное название. Тем не менее улицы и даже десятка улиц имени Гоголя мало, чтобы полюбить писателя Гоголя, потому что имя улице в первую очередь дается для ориентации в пространстве города, а не для того, чтобы, идя по улице Гоголя, человек моментально вспоминал его произведения и декламировал бы вслух «Записки сумасшедшего». И значит, подобные предложения - не что иное, как подмена понятий. Мало для достойной памяти Гоголя и мемориальных досок, на которых упомянуто имя великого писателя, тем паче их сколько было - столько и осталось.

А солнце между тем пригревало, все оживленнее становилось на Невском, все ярче и светлее наряды дам. Тысячи сортов шляпок, платьев, платков пестрых легких, к которым иногда в течение целых двух дней сохраняется привязанность их владетельниц, ослепят хоть кого на Невском проспекте. Кажется, как будто целое море мотыльков поднялось вдруг со стеблей и волнуется блестящею тучей... Только уж очень они показались ему фривольными. Да и мужчины были одеты как-то странно - ни мундиров, ни золотого шитья, ни знаков отличия. Проходя мимо витрин шикарного магазина, майор наткнулся на пару известных петербургских модельеров - Юлию Бунакову и Евгения Хохлова, у которых спросил: отчего так легкомысленно одеты дамы и как же отличить чиновника от простого человека?

- Да никак! Это во времена Российской империи чиновники делились на классы, их было больше десятка и каждому полагались соответствующие знаки отличия. Все носили униформу, и чем более высокопоставленным был чиновник, тем роскошнее была отделка форменного мундира. Сегодня же картина иная. Ушла та жизнь, ушел тот строй, и нет оснований для введения униформы для всех чиновников. Более того, в Италии, к примеру, правительственным служащим и высшим чинам не рекомендуют одеваться слишком уж дорого и шикарно. Элегантно - другое дело. Но не слишком роскошно. Там говорят так: «По костюму не должно быть видно, берете ли вы взятки». Вот и в современной России чиновники не особо выделяются из общей массы госслужащих костюмом. На общем сером фоне ярко смотрятся лишь женщины-политики. А женщинам современный этикет позволяет одеваться красиво и женственно даже на госслужбе. Что уж говорить про обычную жизнь и обыкновенных женщин? Современная женская мода далеко ушла от красивой, но очень неудобной одежды гоголевских времен, всех этих корсетов, шнурованных лифов, юбок на обручах... Кстати, загляните на сайт «Гоголь-200». Там наш великий классик одет в современный костюм. И, знаете, ему идет!

2. Пресс-конференция Носа майора Ковалева в «Вечернем Петербурге»

Долго бы еще гулял майор Ковалев по весеннему Невскому, но вдруг за стеклами притормозившего перед светофором «БМВ» увидел он... собственный свой нос. Тот сидел рядом с шофером, смотрел прямо перед собой и, судя по всему, был важным чиновником, хотя и без мундира. Автомобиль рванул с места, майор кинулся вслед... и уж не знаю, как так получилось (спросите фантастов), но автомобиль с Носом и майор прибыли к подъезду офиса Балтийской медиа-группы одновременно. Там кабинет главного редактора «Вечёрки» уже был битком набит журналистами. А Нос, облаченный в романтическую накидку и шляпу, придававшие ему даже некоторую загадочность, давал... пресс-конференцию!

Пораженный Ковалев весь обратился в слух.

Как вы думаете, чиновники стали лучше в России? Взятки, в частности, меньше берут?

- Со времен Гоголя чиновники мало изменились. Но не стоит всех обвинять в том, что берут взятки. Чиновники - хорошие люди. Плохие люди - те, кто дает им взятки.

Петербург сотрясают скандалы - разрушение исторического центра, многоэтажное строительство в охранной зоне возмутило горожан... Что делать?

- Понимаете, жизнь все равно развивается, ее не остановишь, поэтому надо идти по пути принятия жесточайшего закона. По так называемому центру - очертить красной линией в городе достаточно приличную площадь и сказать: «Не лезьте!» А вот на окраинах и прочая - стройте!

Какой памятник, посвященный Гоголю, больше всего вам нравится?

- Гениальный памятник Гоголю - в Москве, тот, что был создан скульптором  Николаем Андреевым. Я считаю, что он - лучший. Андреевский Гоголь - человек-птица, но птица больная, на земле - без полета. Он замечательный: закрытый, нахохлившийся, затаившийся объем, загнанный в крылатку, как в палатку. Смятенный, полусумасшедший Гоголь конца жизни. А памятник Михаила Белова в Петербурге на Малой Конюшенной - напротив, нравится мне не очень.

В ваших стихах Гоголь и персонажи Гоголя - появляются неоднократно. Вот хотя бы это стихотворение:

Быть классиком -
значит стоять на шкафу
Бессмысленным бюстом,
топорща ключицы.

О, Гоголь, во сне ль это все, наяву?

Так чучело ставят: бекаса, сову.
Стоишь вместо птицы.

Почему примером классика вы выбрали именно Гоголя? Чем он так важен? Или в классе, где вы преподавали литературу, и правда стоял этот бюст?

- На самом деле у меня в классе бюста Гоголя не было, это я придумал. Но вообще они же стояли по школам. Наверное, мы все их видели. А выбрал я его, во-первых, потому что просто очень люблю Гоголя. Во-вторых, его действительно проходят в школе. В-третьих, он не только грустный или страшный, а еще и очень смешной. Потому и всеобъемлющ, характерен. Откроешь «Ревизора», «Мертвые души» - сразу возникает желание как-то это захватить, взять себе, прижать к сердцу и еще и сделать что-то из этого. Такой он вдохновляющий.

Скажите, ведь герои Гоголя - не только петербургские, но и российские, а быть может, общемировые?

- Да, я с Петербургом его связи большой не чувствую. Вообще, познакомившись однажды с его абсурдными персонажами, потом уже видишь их повсюду, всю свою жизнь видишь. В школе я об этом как-то не очень задумывался, потому что вообще был далек от литературы. С трудом все это читал. Теперь мечтаю перечитать всю классику - и уже потихоньку начал.

Скажите, интересен ли Гоголь для экранизаций?

- Что значит, интересен ли? Это большая радость и счастье, если есть возможность столкнуться с такой драматургией и с художником такого масштаба! Когда я работал над «Женитьбой», я считал это счастливейшим временем моей жизни. Сложность же, с точки зрения экранизации Гоголя, только одна. Она заключается в зрителях. Дело в том, что у каждого из нас под сердцем есть свой собственный Гоголь. И поэтому очень трудно угодить всем тем, кто любит этого писателя. А ведь он - всякий: сатирик, бытописатель, поэт... И все это - Гоголь, и все это - разные Гоголи, и каждый любит своего. Поэтому, когда делаешь фильм, рискуешь столкнуться с оппонентами, которые представляют Гоголя или его произведение не так, как ты представляешь его себе сам. 

Кого сложнее ставить: Гоголя или Булгакова?

- Сложнее, конечно, Гоголя. Гоголь поэтичней, чем Булгаков, поэтому его литература труднее переводится на язык кино, чем литература Булгакова. Тем не менее трудности и там и там чрезвычайные, поскольку оба писателя высокого класса и это настоящая литература, а любая настоящая литература переводится на другой вид искусства очень тяжело.

Тут Нос на какое-то время примолк, погрузившись в приятные мечты о своей будущей кинокарьере. Воспользовавшись паузой, майор Ковалев робко спросил редактора «Вечернего Петербурга», нельзя ли дать в газету объявление о пропавшем носе.

- Газета может потерять репутацию. Если всякий начнет писать, что у него сбежал нос, то... И так уже говорят, что печатается много несообразностей и ложных слухов, - строго ответил редактор.

Тогда Ковалев обратился прямо к Носу:

- Милостивый государь... Ведь вы мой собственный нос!

- Вы ошибаетесь, - строго ответствовал Нос. - Я сам по себе. И занимаю высокий пост.

И тогда в полном отчаянии майор Ковалев воскликнул:

- Раз вы такая важная шишка, то объясните - почему в год 200-летия Н. В. Гоголя не будет вручаться единственная в Петербурге Литературная премия им. Н. В. Гоголя? Почему нет в нашем городе музея Гоголя, хотя сохранился дом, в котором он жил?

- Извините... если на это смотреть сообразно с правилами долга и чести... вы сами можете понять, - начал было отвечать Нос, но вдруг как-то усох, съежился, пискнул что-то, подпрыгнул - и оказался на своем природном месте, то есть на лице майора Ковалева.

Тут все завертелось, помутнело, исчезло - а когда туман рассеялся, журналисты увидели, что стол в кабинете завален карамельными батончиками «Гоголь. Поэма в сливочном вкусе».

- Признаюсь, это уж совсем непостижимо, это точно... нет, нет, совсем не понимаю! - воскликнул возмущенный редактор. - Во-первых, пользы отечеству решительно никакой. Во-вторых... но и во-вторых тоже нет пользы. Просто я не знаю, что это...

И журналистам ничего не оставалось, как развернуть батончики «Гоголь» и насладиться их сливочным вкусом. А затем отправиться на Малую Конюшенную, чтобы поучаствовать в городском празднике, посвященном гоголевскому юбилею.

«Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете; редко, но бывают», - сказал Николай Васильевич Гоголь почти 200 лет назад.

С юбилеем, дамы и господа!

Подготовили Наталия ПЕРЕВЕЗЕНЦЕВА, Зинаида АРСЕНЬЕВА, Антонина РОСТОВСКАЯ, Федор ДУБШАН

Фото Натальи ЧАЙКИ