Публичку охраняли сотрудницы с муляжами

В военное время в Публичной библиотеке можно было узнать, как спастись от цинги и от голода

«Дорогой товарищ директор Публичной библиотеки Ленинграда! Я воин Красной Армии, младший командир, воевавший на Ленинградском фронте три с половиной года... Обращаюсь к вам с фронта с письмом. Я и мои товарищи по службе очень любим в часы отдыха читать вслух. Прошу Вас, товарищ директор, прислать нам стихи Лермонтова, желательно издание маленького формата, чтобы носить его в кармане или полевой сумке. Старший сержант Владимир Романов. 30.03.1945. Полевая почта 81 00-Э».

Это письмо пришло в Ленинград, в Публичную библиотеку, когда уже был ясен исход войны, когда уже позади была блокада. Это письмо - одно из тысяч писем - просьб, запросов фронтовиков - читателей Публичной библиотеки.

Ружье, которое не стреляет

Научные сотрудники Российской национальной библиотеки Галина Васильевна Михеева и Людмила Борисовна Вольфцун встречают меня в Отделе истории библиотечного дела РНБ. Комната как комната, столы, книги, компьютеры. Но здесь присутствует память о войне: на стене укреплен муляж ружья. «Настоящего оружия не хватало, поэтому было изготовлено несколько муляжей, с которыми наши сотрудницы обходили библиотеку, охраняли ее в войну, - рассказывает Галина Васильевна. - Муляж очень качественный - тяжелый дуб и кованое железо. Этим прикладом можно было убить. Если как следует размахнуться и ударить. Но стрелять из него было нельзя. Нашли этот муляж в нашем подвале. Если будет музей памяти военных лет, мы его туда поместим, а пока пусть хранится здесь».

На экране компьютера одна за другой сменяются фотографии. Вот групповой снимок немолодых женщин. «Долгие годы в День Победы собиралась наша команда МПВО, мы дарили им цветы, подарки, - вспоминает Людмила Борисовна. - Сейчас почти никого не осталось в живых, уходят, уходят... Грязевой уже нет, Зазыкиной нет, Древинг ушла... вот она, команда МПВО, сфотографировались вместе на 50-летие Победы... Даже не верится, такие хрупкие интеллигентные женщины зажигалки тушили. Ходили с фонариками по библиотеке. Спускались в подвалы, где хранились фонды, вдвоем ходили, вкручивали лампочку, книгу брали и выворачивали лампочку, шли дальше, ведь они на ощупь знали свою библиотеку».

«Ночные запросы стали обыденным делом...»

Единственный раз за всю более чем двухвековую историю, именно в тягчайшие годы Великой Отечественной войны, библиотеку возглавляла женщина - Елена Филипповна Егоренкова. Современники писали о ее силе духа, о том, как в труднейших условиях она умела организовать людей, поддержать их, но писали и о том, что она после блокады была похожа на тень, с расстроенными нервами, на грани срыва...  «Библиотека не прекращала работу ни на один день. Больше того, сюда обращались круглые сутки, ночные запросы стали обыденным делом», - писала сама Егоренкова.

Библиотека в годы войны, в годы блокады работала и как военное предприятие. Она поставляла необходимую информацию, была центром, куда даже в самые тяжкие и темные зимние блокадные дни почта доставляла письма-запросы.

Запросы касались расчета параметров бомбоубежищ, конструкций торпед и мин, физических и механических свойств льда, гидрологии Ладожского озера и ледовых дорог, маскировки промышленных предприятий, ранений конечностей, лечения авитаминоза и цинги, изготовления пищевых концентратов и заменителей и так далее. Кроме того, до конца 1941 года было скомплектовано по запросам воинских частей около 50 библиотек-передвижек, в 1942 году принято на обслуживание по межбиблиотечному абонементу нескольких десятков библиотек госпиталей и воинских частей. «Очень много запросов  было на медицинские темы, по гангренам, спрашивали про лечение дистрофии. Из Военно-медицинской академии шли письма, из госпиталей, просто от врачей, - продолжает рассказ Людмила Борисовна, - в библиотеке всегда придавалось очень большое значение комплектованию научной литературы. До войны основные научные иностранные издания , вообще все, что выходило за рубежом, попадали сюда, доходили новейшие книги, нередко на всю страну такую литературу можно было найти в единственном экземпляре - здесь, в Публичной библиотеке. И это в годы войны сыграло свою роль в утолении информационного голода по насущным запросам. Стало актуальным выращивание различных овощей в городских условиях, важно было узнать как можно больше о свойствах пищевых продуктов. У нас в библиотеке работал один замечательный ученый, который заведовал отделом редкой книги, был специалистом по инкунабулам, Владимир Сергеевич Люблинский, он написал в годы войны статью о живительных свойствах гречихи, сведения об этом он почерпнул из старинных книг...»

Спасение осиротевших книг

Спасение библиотек началось весной 1942 года, к концу года было выявлено 170 таких собраний. «Часть собранных книг влилась в основные фонды Библиотеки, отдельные даже первым экземпляром (4614 печатных и рукописных единиц), в том числе, как сообщала Егоренкова в 1945 году, 12 названий инкунабул, из которых 5 отсутствуют даже в собрании Британского музея», - говорится в научной статье, посвященной жизни директора Публички в годы войны Елены Егоренковой. Из этих книг был организован второй резервный фонд библиотеки, предназначенный для библиотек на освобождаемых от оккупации территориях, - туда было передано свыше 250 тысяч книг, но немалая часть книг,  очень ценных, осталась в Публичке.

Галина АРТЕМЕНКО