Александр Дольский подарил государству миллионы долларов

Известный бард Александр Дольский, по его собственному признанию, всю жизнь зарабатывает поэзией, в чем ему, конечно, помогает музыка, - только в советское время у него вышло более 11 миллионов пластинок. А еще Александр Александрович любит театр, любит, чтобы «там было умно, легко, весело», без формализма. Смотрел Додина, но остался равнодушным, не однажды ходил и на знаменитые спектакли Театра на Таганке... «Многое посмотрел, но мало что понравилось, даже спектакли с Высоцким - там все орут и орут, мало человеческого», - поделился впечатлением Александр Александрович, но тут же заметил, что «Тартюф» в постановке Юрия Любимова - «прелесть, блестяще сыгран!»...

Все свое детство Александр Дольский провел в Свердловском театре оперы и балета, на сцене которого выступали его родители: папа - драматический тенор и мама - балерина, закончившая, между прочим, легендарную Вагановку. С разговора о театре и началась наша беседа со знаменитым бардом.

Моя компания - Пушкин, Цветаева, Пастернак

- Александр Александрович, вы сказали, что Высоцкий как актер вам не очень нравился, а как к коллеге - поэту и барду - какие чувства испытывали? Не завидовали его сумасшедшей популярности?

- Понимаете, когда сейчас показывают Высоцкого в роли Гамлета и говорят, как он себя тратил... Не так уж он себя и тратил. Умер от счастья, потому что действительно достиг величайшей любви народа и написал огромное количество блестящих песен. Я люблю его голос, любил и его гитару... Совершенно честно скажу, что по-хорошему ему завидовал, но я же понимал, что мои эстетические позиции тоже нашли огромное количество почитателей! Я и Галичу завидовал, что он мог такие вещи про политику писать, - я не мог, но потом научился. А Высоцкий - его в кино снимали, в театрах он выступал, песни пел, а я только стихи и музыку сочиняю, хотя в театре тоже работал...

- В театре Райкина, например...

- Да, у Райкина я работал как актер. И много сочинял песен для спектаклей различных театров, только не московских. Московская психология, культура - другие, там все идет от советской культуры, а я не учился у советских поэтов, тем более у советских музыкантов. Моя компания была - Пьер Ронсар, Дю Белле, Вильям Блейк, Жак Превер, Пушкин, Цветаева, Пастернак, особенно Гумилев, Саша Черный, Есенин, Арсений Тарковский - кого читал, у того и учился...

- Можно сказать, это были ваши университеты?

- Да. Кстати, у меня было фантастическое везение на книги. Помню, когда учился в пятом классе - а жил я тогда с мамочкой вдвоем, без отца, в Свердловске, недалеко от Ипатьевского дома, - то однажды увидел, как идет какой-то старенький человек и, сгибаясь, тащит две огромные авоськи книг... Я подбежал и сказал: «Давайте помогу...» Забрал у него одну авоську, донес до квартиры и хотел было уйти, но он меня не отпустил - накормил, напоил чаем и... решил взять к себе в друзья. И я с удовольствием пошел! Он был преподавателем литературы в педагогическом институте, звали его Николай Васильевич Климентьев. Почти все время я проводил в его 17-метровой комнате, где были лишними только два места - кровать и небольшой стол, за которым он работал, - остальное, до потолка, занимали книги: Руссо, Вольтер, Монтескье, Данте, Байрон... Там даже была книга Фейхтвангера «Москва 1937», за которую при Сталине давали 10 лет, были книги и по искусству - я знал все древнегреческие скульптуры, знал и Праксителя, и Поликлета... Это такой был университет! Николай Васильевич был первым судьей и критиком моих стихов, он же мне подарил гитару, которую заказал в Ленинграде у мастера Кузнецова, и стоила эта гитара тогда страшные деньги - 210 рублей!

Культуры игры на гитаре у нас не существует

- А мысль сделать сольную гитарную карьеру не закрадывалась?

- Вообще я с музыкой всегда был на ты - знал, к примеру, наизусть всего Чайковского, потому что все время сидел в оперном театре, где работали папа и мама. Я занимался музыкой с восьми лет - сам, меня никто не заставлял играть по много часов на гитаре. Не знаю, это талант или нет, но я понимал, что если этюд не повторю сто раз подряд, то не научусь играть - гаммы я не играл: как-то сразу сообразил, что их играть не нужно, это пустая трата времени, лучше буду учить сложные пьесы - сначала  буду их играть плохо, а потом все лучше и лучше. И начал со сложнейших пьес... Сейчас слушаю свои записи 80-х годов - что я там творил с гитарой! - сейчас даже близко не могу сделать... Вы знаете, когда я в Уральском политехническом институте на строительном факультете занимался, то меня без экзаменов приняли в музыкальное училище. Потом я хотел продолжить обучение, однако только в одной филармонии СССР был класс гитары - в Киевской. Но это было бесперспективно - как бы я ни играл. Потому что этой культуры у нас не существует - это не Испания... Поэтому у нас многие гитаристы - алкоголики, потому что они не востребованы. Хорошо, я встретил будущую свою жену - скрипачку, у нас с ней любовь завязалась, и она меня спасла...

- Года три назад я была на выставке ваших живописных работ: на одной картине вы самого себя изобразили с бутылкой водки...

- У меня был период - с 32 до 36 лет, - когда была такая в жизни глупость, как алкоголь. Но в алкоголизме никогда не надо искать внешних причин - вот у него мать умерла, поэтому он запил... Это все вранье!

- Что-то же способствовало такому образу жизни?

- У меня не издавались книжки, все время мешали выступать - таскали за дружбу с Галичем в КГБ, семьи не было, диссертацию я написал, а ее нигде не принимали - я ведь после окончания политехнического института учился в аспирантуре на экономиста с математическим уклоном и придумал очень элегантную модель - как рассчитать будущую стоимость строительства инженерных сетей. В одном институте мне так честно и сказали: «Вам не удастся у нас защититься»...

Я - слишком добренький

- Как-то, когда в родном институте хотели организовать факультет культуры, мне предложили стать деканом. Это, конечно, ужасно интересно, но я свободная птичка - должен летать где хочу... А там надо готовиться, читать лекции... Я помню, как читал лекции на строительном факультете на тему «Экономика строительства», принимал экзамены у вечерников, у заочников...

- Двойки ставили?

- Никогда! Вообще-то я в экзаменаторы не гожусь, потому что добренький...

- Зато студенты любили вас, наверное...

- Они в очередь ко мне выстраивались! Заходит студент-заочник, усталый, видимо с работы, вижу - сидит и засыпает. Ну что я его буду мучить? И я ставил тройку. Некоторые у меня просили четверку, но я тогда спрашивал... А если беременная придет, ей сразу «отлично» ставил...

- Александр Александрович, вы и по жизни такой добрый?

- Вообще-то да! Мне от жены за это достается, когда я подписываю какие-то договоры. А потом оказывается, как в случае с Алексеем Лушниковым, что все мои песни 70 лет будут ему принадлежать и он их может использовать где угодно... Мы же друзья с ним были - он сделал со мной двадцать передач по полтора часа!.. А как-то работал я в Александринском театре - сочинял песни к спектаклю, посвященному 60-летию Победы. Неделю потратил, принес, а они мне говорят: «Научите наших актеров играть на гитаре». И ни копейки не заплатили - выпустили спектакль, где была только одна моя песня... И в «Балтийском доме» то же самое: Шуб меня приглашал, я пел бесплатно. В Театр Комедии пришел - мне предложили сочинить песни к пьесе про американскую армию. Я обрадовался: там все же можно - блюзы, босанова. Работал с наслаждением - 10 песен сочинил, ночами сидел, по-моему, сделал им блестящую работу. Как дошло до оплаты... Я же говорю, что я идиот.

Вместо гитары - сверлильный станок

- Свой первый заработок помните?

- Я начал зарабатывать сразу после школы, когда поступил в медицинский институт. У нас были маленькие бригады из студентов политехнического института, юридического, консерватории. Мы ездили по области (староста группы меня прикрывал), выступали в клубах, и нам по 10 рублей за концерт платили. Мы уезжали на неделю, и я мог заработать 120, 150 рублей. А стипендия тогда была всего 32 рубля. И когда меня все-таки отчислили, я пошел работать на завод «Уралэлектроаппарат», который делал баллистические ракеты. Год проработал слесарем-инструментальщиком. Это фантастическая работа: нужно уметь работать напильником, на сверлильном, шлифовальном станках, уметь делать обжиг, закалку, сварку... Уставал смертельно от грохота, приезжал домой грязный - воды горячей не было, мама мне нагревала чайник: я мылся, ел суп и ложился спать до утра, опять на завод... Это был единственный год, когда я не прикасался к инструменту. А потом я поступил в политехнический институт.

- Александр Александрович, живописью продолжаете заниматься?

- Нет. После сына - он у меня художник - нет... Ну какая у меня живопись! Лучше я это время потрачу на музыку. И вообще я не типичный человек - люблю ходить по магазинам, покупать продукты, делать котлеты, суп могу любой сварить. Могу придумать какое-то блюдо, которого вообще не существует на свете, - собрать вместе интересные овощи...

Бананы из Москвы

- Александр Александрович, у вас в советское время такими огромными тиражами пластинки выходили, что вы могли стать богатым человеком... Вам это удалось?

- Мне, как артисту, за каждую пластинку единовременно платили 325 рублей. И потиражно тоже - мой гонорар составлял 0,1 копейки за пластинку. Я давал двести концертов в год, бывало - по два живых концерта в день... И когда я приходил в сберкассу, у меня на счете появлялись то 800 рублей, то полторы тысячи - это были приличные деньги! А если подсчитать, сколько заработало государство, то получается, что я подарил ему более 30 миллионов долларов...

- И все-таки как вы распорядились своими доходами - купили машину, дом, дачу?

- Ну, когда у тебя трое детей!.. Кстати, я бы больше «нарожал» детей - штук пять. Очень хотел дочку, но третий сын у нас болел, и мы с женой решили, что хватит. Я только и ездил по городам и привозил какие-то рубашечки, колготки... Вечером у меня концерт, а я по магазинам хожу! Когда в 90-е годы в Америку, в Германию, Израиль ездить стал, - чемоданами оттуда еду таскал - колбасы всякие, а из Москвы, когда моя жена была беременна, все коробками бананы возил. Какие-то денежки, конечно, у меня откладывались, но в 90-м году я почувствовал, что все кончается. Поэтому срочно купил в Форносове деревенский домик с садом - какие яблони, смородина... Фантастическое место! Но единственный минус - там все алкоголики и воры. Нас пять раз обворовывали и потом, в 2003 году, сожгли...

Четвертушку за гитару, четвертак - за конферанс

- Мы с вами не затронули тему музыки в кино... Сейчас есть предложения?

- Нет, мы с кино не совпадаем. Как-то снимали фильм про Гражданскую войну - «Кочующий фронт», и меня туда пригласили: я должен был изображать белогвардейца - петь за пиршественным столом песню о России. Я и сочинил «Господа офицеры». Но мне сказали, что петь ее нельзя, иначе фильм «закроют». Пришлось спеть любимый романс Колчака - «Гори, гори, моя звезда»... А песня «Господа офицеры» все-таки попала в фильм - «Трактир на Пятницкой». Правда, все решили, что это народная белогвардейская песня, тем более что меня в титрах не было. Звездинский ее сразу схватил, вышел на концерте и сказал: «Я спою вам свою песню «Господа офицеры» (он у меня еще пару белогвардейских песен своровал). Я потом его встретил, и он извинился, стал оправдываться: «Я не знал, думал, что народная»... Вообще в нашем жанре такое часто встречается. Мне рассказывали, что один знаменитый бард тоже выдает мои песни за свои... На что я говорю: «Пускай, это для меня такая честь». Я и так был популярный - у меня были поклонники в ЦК КПСС, секретари обкома партии...

- А к себе «большие люди» петь не звали?

- Бывало... В баню с ними ходил - им там пел, но они ничего не понимали... Мною очень гордились 1-й и 2-й секретари Пензенского обкома КПСС. Ко мне как-то подошел директор Пензенской филармонии и сказал: «Иди к нам работать, у тебя будет такая ставка, которую никто тебе не сделает. Дам тебе четвертушку за гитару, четвертушку за конферансье, буду оплачивать все телефонные разговоры». И правда, набежало 56 рублей за концерт... Представляете? Это те 56 рублей, которые долгие годы получал Райкин - ему только в конце жизни 70 рублей за концерт платили.

Если бы был царем, не было бы ни революций, ни 37-го года...

- Александр Александрович, вы не подсчитывали, сколько всего дали концертов?

- Могу сказать, что с 1968 года по 1990-й я дал приблизительно 1300 концертов, на каждом было не менее 800 человек. Люди приносили магнитофоны, записывали песни.

- Наверное, и «запрещенные» белогвардейские... А кстати, «русские народные» песни сочиняете?

- Нет. Но частушки сочиняю. Когда мне хочется высказаться по политическим делам, то у меня есть персонаж - гармонист, или же слепой, или ветеран, который ходит по электричке с баяном и поет разные частушки: «Когда молодежь потянулась во власть, затеяв и ссоры, и драки, - она нас покруче смогла обокрасть, чем старые все коммуняки». Или, скажем: «Один депутат с довоенной поры на съезды все ездил упорно: глаза покраснели от красной икры, душа почернела от черной»...

Я на разные темы пишу - есть стихотворение о чеченской войне, где такие строки: «Господа офицеры, на всех позор, если один предатель и вор»... Вы знаете, я сначала немного с иронией относился к Радзинскому, но сейчас его полюбил. Особенно за последнюю передачу о Наполеоне - это так интересно, такой темперамент! Он мне напомнил то, что я давно знал: существовал закон в армии Наполеона - если офицер ударит солдата по лицу, то офицера расстреливали. Потому что униженный солдат - это уже не солдат. У нас этого не понимают...

- Александр Александрович, чем теперь занимаетесь, что, как говорится, на повестке дня?

- Хочу дописать книгу «Я пришел вам дать выпить», где очень много смешного. Вначале, в 1994 году, у меня вышла маленькая книжка, но потом я понял, что из нее можно сделать роман, ужасно смешной. Там у меня собираются прозаики и поэты всех времен и народов - как они подкалывают друг друга, до каких нелепостей доходит! Я их всех пародирую. К примеру, Ахматова у меня надела на правую ногу сапог с левой ноги и т. д. Там часть моей биографии написана, много мистификаций: я себя царем изобразил, Александром IV, и... ничего не было - ни революций, ни 37-го года. А Сталин меня учил играть на гитаре, и я его любил, и мой дедушка шил ему кальсоны, но... это уже правда. Мой питерский дедушка с маминой стороны был портной международного класса, шил исподнее Николаю II, а потом и Сталину шил...

Беседовала Людмила Клушина

Фото Натальи Чайки