Юлия Махалина только в Петербурге пишет стихи

При встрече с Юлией (ей-богу!) спина мгновенно разогнулась, шаг стал легче, а шея ощутимо длиннее... Да и как может быть иначе, когда рядом с тобой выпускница Вагановки и солистка Мариинского театра с совершенным телом и бесподобной осанкой?

- Юля, какую жизнь вообще сейчас ведете, с каким настроением?

- Мне сейчас гораздо легче живется, чем десять лет назад. Наверное, я пережила кризисный возраст. Надеюсь, это ощущение легкости у меня не изменится.

Я верю, что если бог на что-то дает разрешение, то потом все складывается легко. Я очень довольна тем, как прошел мой творческий вечер в Мариинском театре.

Недавно Виктор Зинчук праздновал свое 50-летие, и Андрей Базанов попросил меня станцевать на вечере «Умирающего лебедя» под гитару. У меня был шок! Но неожиданно для нас обоих «Умирающий лебедь» под аккомпанемент гитары прошел на ура. У Зинчука душа как у ребенка! Он настолько чист, что мы как-то соединились: я тоже до сих пор ощущаю себя ребенком (кстати, из-за этого иногда очень трудно живется).

Мы повезли это выступление в Кремль, и по дороге возникла идея нового сюжета: сначала решили попробовать его в Капелле с названием «Шедевры русской классики и современного балета в исполнении артистов Мариинского театра». А поскольку я танцую практически всех основных балетмейстеров мира, начиная от Григоровича и заканчивая Джеромом Робинсом и молодыми (Романовским, Дмитриевским), мы назвали концерт «Мировое турне». (Смеется.) Впервые, кстати, пришлось танцевать под орган (мы решили использовать все ресурсы Капеллы). После ремонта зал стал великолепен.

- Ваше выступление в Капелле прошло в атмосфере дня рождения города. Наталья Дудинская, размышляя о душе нашего города, говорила, что Петербург для нее - «существо с нравом сложным, с душой переменчивой, болезненно-нерв-ной и, главное, талантливой». Что вы можете сказать о душе города?

- Я очень благодарна за этот вопрос. Во-первых, с Натальей Михайловной Дудин-ской, величайшей балериной и педагогом, мне посчастливилось делать «Раймонду». Не забуду, как она бескорыстно со мной репетировала. Я так счастлива, что смогла уже в зрелом возрасте (в 24 года) столкнуться с ней. Я была уже не «зеленой» девочкой из училища и смогла перенять ее опыт. Не могу тут не вспомнить и о Константине Михайловиче Сергееве, который был моей путеводной звездой.

А что касается Петербурга, то только здесь может быть такой балет! И только в Петербурге мог родиться такой Мариин-ский театр! Кто вырос в Петербурге, никогда не забудет настроение и величие этого города. Я - петербурженка в шестом поколении и все мечтаю создать генеалогиче-ское древо, потому что в роду были и столбовые дворяне, и белые офицеры.

Кстати, могу похвастаться: в Мариин-ском театре не так много балерин, которые родились в Петербурге. Поэтому для меня это и крест, ноша, а с другой стороны - чувство ответственности, я не хочу подвести моих предков.

- Что касается петербургской архитектуры, то - перефразируя уже расхожую цитату из Довлатова - сочетание воды и камня в нашем городе не дает лениться...

- Душа вообще не имеет права лениться. Если стоишь на месте - то идешь назад. Петербург не даст человеку лениться, потому что человек либо замерзнет (смеется), либо утонет (в череде наводнений), либо потеряет всю энергетику!

Сама погода заставляет нас каждый день думать о том, как держать себя в форме. Если я три дня не занимаюсь, у меня начинаются головные боли, а тело становится непослушным.

А еще только в Петербурге я пишу стихи! У меня потрясающий вид из окна на Мойку: постоянное движение реки. Я иногда говорю маме: «Когда я стану бабушкой, вот так сяду в эркере и буду смотреть на реку и знать, что жизнь продолжается: спортсмены и велосипедисты спешат, автобусы едут, люди бегут - и такие потрясающие закаты вечером! Эти закаты - уже шедевр!»

- А что касается петербургского стиля поведения?

- Когда я в 17 лет в Мариинском театре танцевала свои первые роли, я выходила на центр сцены, как императорская балерина. Сейчас в молодежи этого не хватает. Не в жизни, там этого не надо! А на сцене! Зритель должен видеть, что у Раймонды, Авроры, Одиллии руки - холеные, кровь - голубая, а одежды - богатые. Такие вещи упрощать нельзя.

- Юля, мне кажется, вы народной - и критиков тоже - любовью никогда особенно не дорожили и не впадали в депрессию от ее отсутствия. А чем вы дорожите с точки зрения профессиональной и этической?

- Врать на сцене нельзя. Переигрывать нельзя. Чистота вариации, ее форма для меня, несомненно, важна, но душа танца, искренность - важнее. Балет в этом смысле искусство тонкое. Когда я вижу немыслимый оскал, вытаращенные глаза - все это наигранно, я этого не принимаю! Это, кстати, привил мне мой учитель Селедский. И это тоже - петербургская культура. Городу Петербургу не надо себя рекламировать, стучать в грудь: «Я великий!» Он уже такой есть!

Беседовала Антонина РОСТОВСКАЯ, фото Натальи ЧАЙКИ