Наших окольцованных птичек находят даже в Африке

Корреспонденты «Вечёрки» отправились на Ладожскую орнитологическую станцию вместе с профессором Биологического НИИ Санкт-Петербургского государственного университета Георгием НОСКОВЫМ. Там им удалось пообщаться и с учеными, и с птицами, и с природой, узнать некоторые секреты орнитологов и поучаствовать в ловле пернатых.

Дорога к Свирской губе

Мы встретились с Георгием Александровичем Носковым и отправились в долгое путешествие на машине. С нами были попутчики - три безымянные птички-клеста, которые возвращались с зимовки в петербургской квартире ученого в родную вольеру на Ладожской станции. Когда пригородные пейзажи сменились лесом, а дорога стала грунтовой, началась самая сложная часть пути - мы въехали на территорию Нижнесвирского государственного заповедника. Здесь пришлось держаться крепко - в ямах, заполненных водой, легко застрять. Автомобиль, балансируя по природным неровностям почвы, продолжал путь мимо деревьев, бобровых плотин, участков земли, взрытых дикими кабанами. На самом деле нам еще повезло: в начале весны, когда снег еще лежит, до Ладожской станции можно добраться только на снегоходах.

Наконец мы прибыли на станцию, где нас встретили еще пятеро ученых, которые живут и работают здесь. В нескольких деревянных домиках размещено необходимое оборудование, организованы рабочие места. Здесь же отдыхают и спят. Территория станции, занимающая десять гектаров, напоминает обычное поселение. Через речку перекинут деревянный мост, через прибрежные болотца проложены дощатые мостки, по которым можно дойти до берега Ладоги. И только непонятные огромные конструкции из сетей говорят о том, что здесь живут не простые люди, а орнитологи.

Ужин совы достался соколу

И вот уже рано утром, около пяти, Ладожская станция проснулась. Начался обход ловушек и клеток, где сидят манные птицы. Как объяснил Георгий Александрович, неподалеку от ловушек помещают птиц, которые будут привлекать криком особей своего вида. Часть птиц, которые живут в вольерах и клетках, были найдены ранеными или больными. Жизнь на воле для них была бы невозможной, а здесь они чувствуют себя хорошо: поют, летают, а некоторые даже вьют гнезда и выкармливают птенцов. Все жизненные циклы протекают у них как на воле. Наблюдая за птицами в клетках, орнитологи изучают те процессы, которые трудно исследовать в природе. Например, в период миграции видеокамеры снимают, а специальные компьютерные программы анализируют двигательную активность птиц. И срок жизни в неволе у пернатых гораздо больше, ведь вероятность быть съеденными хищниками сокращается.

Правда, даже клетка не может до конца защитить птицу от превратностей судьбы. Утро началось с трагедии - в вольере с манными птицами обнаружили мертвую самку клеста-сосновика. Ночью сова умудрилась когтями ухватить несчастную через вольерную сетку, и Георгий Александрович занялся еще большей защитой клетки: по нижнему краю прикрепил полиэтилен, чтобы в нее не смогли пробраться гадюки, кое-где повесил защитный слой ткани, а сверху положил еловые ветки. Убитого клеста, как ни прискорбно, решено было скормить общему любимцу станции - соколу-чеглоку Тео. Орнитологи не держат хищных птиц на станции, но Тео был болен, когда попал в неволю. Со свойственным соколам гордым видом он принимает подношения: сегодня на завтрак ему принесли четырех упитанных майских жуков.

Кроме манных птиц для привлечения используют и аудиозаписи птичьего пения, которые звучат из скрытых под холмом музыкальных колонок. Магнитофон берет энергию от аккумулятора, работающего на солнечных батарейках. Это оборудование подарили петербургским орнитологам коллеги французы. За холмом, у ловушки, звучит настоящий птичий концерт, привлекающий мигрантов своими заливистыми песнями.

Улыбнитесь, сейчас вылетит птичка!

Но следующий утренний сюрприз оказывается радостным: в ловушке обнаружили первую попавшуюся птичку - горихвостку. Название она получила за свой яркий оранжевый хвост, словно горящий при полете. Горихвостка попалась, не успев ничего понять, в большую ловушку рыбачинского типа. Она названа так потому, что впервые была установлена на Куршской косе Балтийского моря, в поселке Рыбачий. Сейчас в России такие ловушки есть только в Калининградской области и на Ладожской станции. Она состоит из капроновой сетки, натянутой в виде огромного сужающегося коридора, который заканчивается небольшим отверстием. Птица, не замечая тонких стен, летит и попадает через отверстие в маленькую сетчатую клетку-приемник.

Дежурный, который постоянно обходит ловушки, достал горихвостку из приемника и отнес в специальный домик, в котором кольцуют птиц. Здесь горихвостку ожидали разные процедуры. Сначала при помощи линейки птичке измерили длину крыла и хвоста. Подули на брюшко, чтобы под перьями можно было определить количество жира. В зависимости от степени ожирения ученые могут сказать, в какой стадии перелета находится птица. Если жира много, лететь она собралась долго и далеко. Если нет - значит, она уже достигла пункта назначения и собирается обосноваться. Определяют и пол, по размеру клоакального выступа у самца и наличию наседного пятна на животе у самки. Затем горихвостку поместили в специальный конус клювом вниз, чтобы она не улетела, и взвесили. Осмотрели оперение на предмет линьки. Все эти сведения занесли в специальный бланк, на который записывается вся полученная информация для дальнейшего анализа. Наступает самый торжественный момент - кольцевание. Вытянутое цилиндрическое колечко из алюминия подбирается по размеру птицы и защелкивается на лапке. После чего недоумевающую горихвостку наконец отпускают в специальное отверстие, расположенное прямо в стене.

На кольце написаны его серия, номер и слово «Москва» латинскими буквами - чтобы любой человек, обнаруживший окольцованную птицу, мог послать сведения о ней в Московский центр кольцевания. Здесь по номеру расшифруют место и время кольцевания птицы, а присланная информация о находке позволит узнать много интересного о ее жизни. Адрес Центра кольцевания: 117312, Москва, ул. Вавилова, 34, или «bird.ring.rus@gmail.com».

Лучше - пеночка в руке...

За этот день удалось поймать еще несколько интересных видов птиц. Среди них была вертишейка, разновидность дятла. На первый взгляд казалось, что несчастная птица вывихнула шею. Но выяснилось, что хаотичные движения, которые она выписывает головой, для нее привычны. Ученые продемонстрировали нам ее язык: когда его вытаскивали из клюва, казалось, он никогда не закончится. У вертишейки он почти достигает длины ее тела, а на конце имеет маленький гарпунчик. Этим инструментом удобно доставать насекомых из-под коры деревьев. Вертишейка вернулась к нам с зимовки из Центральной Африки, а в августе она уже предусмотрительно улетит обратно, подальше от холодов.

Далеко залетает в своих путешествиях и пеночка-весничка, тоже попавшаяся сегодня в ловушку, - окольцованных здесь особей чаще всего находят в Египте. Там, кстати, они считаются местным деликатесом, чем-то вроде нашей корюшки. Наша пеночка пережила двойное приключение: будучи выпущенной после обследования, она рванула вправо и запуталась уже в другой ловушке - паутинной сети. В нее птицы попадают, повисая в замаскированном кармане. Пеночку освободили, и корреспондент «Вечёрки» собственноручно отпустила ее на волю.

На станции не боятся птичьего гриппа

Но жизнь ученых на станции далеко не всегда похожа на рай. Одна из главных ежегодных задач, помимо каждодневных исследований, - постройка новой большой ловушки рыбачинского типа. На станции их несколько, и срок эксплуатации каждой - в среднем три года. Поэтому каждый год по очереди их заменяют. Сшить сети для такой громадины - нелегкий труд, занимающий несколько месяцев. Не говоря уже о стоимости такой конструкции - около миллиона рублей. Ученые работают по хоздоговорам и сами зарабатывают на необходимое им оборудование для станции.

Пребывание на станции теоретически небезопасно: людям угрожают змеи, клещи, дикие животные. Но на практике все привыкли к мерам предосторожности, а медведей называют самыми мирными из местных обитателей. Заразиться чем-нибудь от птиц тоже не боятся - говорят, выработался иммунитет.

- Однажды мы получили задание от комитета по охране природы - описать перемещение птиц для контроля за распространением птичьего гриппа, - рассказывает Георгий Александрович. - Мы пришли к выводу, что эти опасения сильно преувеличены. Вирус гриппа все время мутирует, и птичий грипп - всего лишь одна из его многочисленных мутаций. Почему-то выделили из других именно его. Намного большим количеством тяжелых болезней человек может заразиться от другого человека, а не от птицы.

Юлия БИБИШЕВА

Фото Натальи ЧАЙКИ

Справка

Ладожская орнитологическая станция (тогда еще - «стационар») организована осенью 1968 года на берегу Свирской губы Ладожского озера - на месте бывшей деревни Гумбарицы. Здесь концентрируется много птиц во время миграций. В этом месте также было удобно установить большую ловушку рыбачинского типа для отлова птиц с целью кольцевания. Инициативу создания стационара выдвинули недавние выпускники кафедры зоологии позвоночных Ленинградского университета - Г. А. Носков, В. Б. Зимин и Т. И. Блюменталь. Первые 12 лет стационар работал бесперебойно. За это время отрабатывалась методика описания линьки, началось специальное исследование летних и ночных миграций, изучались масштабы послегнездовой дисперсии и многое другое. Работа выполнялась с энтузиазмом, несмотря на тяжелые бытовые условия. Не было машины, за продуктами и почтой ходили пешком за многие километры. Обитатели стационара ютились в одном полуразвалившемся домике и зимой и летом. В конце 70-х природные комплексы северного побережья Свирской губы испытывали огромные рекреационные нагрузки, и спасти эти места можно было, только создав особо охраняемую природную территорию. Так, в 1980 году появился Нижнесвирский государственный природный заповедник. Теперь Ладожский стационар располагался на его территории. Начала развиваться материальная база, появились новые жилые и рабочие помещения. В 1996 году стационару был придан статус Ладожской орнитологической станции БиНИИ СПбГУ. Особым направлением работы станции стало формирование и пополнение баз данных, содержащих сведения об отловленных птицах, повторных отловах и дальних находках окольцованных птиц. Ежегодно станция начинает работу весной - с конца марта или начала апреля, а заканчивает с наступлением снегопадов - в последние дни октября. В разные годы на станции отлавливается и кольцуется от 8000 до 23 000 особей.