Назови хоть «блокбастер» — лучше не будет!

Финалисты премии «Национальный бестселлер-2009» написали книги про детей-инвалидов, взрывы небоскребов и триллеры про Великую Отечественную. И все равно это — ровный, непровокативный, вторичный мейнстрим

Слет панков и рестораторов

Организаторы девятого «Нацбеста», кажется, втайне гордятся своим умением сочетать утвердившиеся традиции с оригинальными новинками. Каждый год седьмого июня мы погружаемся в этот коктейль. Традиционным, например, ведущим был Артемий Троицкий, отпускавший комментарии по поводу книг-номинантов в стиле «моя абстиненция». Троицкий признавался, что все равно не помнит, каких аннотаций наболтал в прошлый раз, и даже как рисовал фалличе-ский символ на доске - тоже не помнит. Так что сам спич его оказался новинкой.

И в жюри заседали уникальные свежие люди. Коммерсант Андрей Галиев, ресторатор Дмитрий Борисов. Увенчанный, кажется, всеми возможными лаврами режиссер «Дикого поля» Михаил Калатозишвили. Журналист Андрей Колесников. Ведущая Ольга Шелест. Астроном Константин Холшевников. И писатель Захар Прилепин, победитель предыдущего «Нацбеста».

Такая живописная подборка судеб и профессий представляла собой портрет в миниатюре всей «массовки», заполнившей ресторан «Зимний сад» при гостинице «Астория». Не только писатели и журналисты, но и просто богемные фигуры. Модельеры. Еще какие-то гламурные панки. «Сливки общества», как с гордостью утверждается в приглашении.

И пили шампанское.

- Сюда уж все подряд стали являться, обязательно кого-нибудь встретишь, до книг дела не имеющего, - шептались по углам литераторы.

Зато и книжных людей стало больше. Пришел Илья Стогов. В прошлом году я с грустью искал его и не находил. В этот раз мое желание моментально исполнилось: я сразу же наткнулся на известного писателя книг в ярко-желтых обложках. Стогов согласился побыть моим Горацием в этих высших кругах.

- Я вообще-то не собирался сюда. Мне вот сегодня сказали - будет «Нацбест», приходи, будет весело. Но что-то здесь не очень. Это все ведь имеет минимальное отношение к литературе, понимаешь? Вот даже название: «Национальный бестселлер»... Ну какой это бестселлер, если тиражи у всех номинантов - дай бог по пять тысяч? Назови хоть «национальный блокбастер» - лучше не будет!

- Вы у них когда-нибудь номинировались?

- Я? Да нет. Кто меня пустит. Я же андерграунд.

Нам должно быть вольготно!

Внутренне я не согласился со Стоговым, книжки которого уж точно больше похожи на «бестселлеры», чем на «андерграунды». Ну ладно. Отойдя от Стогова, я ринулся на поиски местных випов. С этим так: перемещение людских масс в зале «Зимнего сада» похоже на кружение косяков рыб. Только тут все наоборот: все кружат возле крупных «акул пера»: они-то и являются «добычей».

После удачного маневра я вышел прямо на Захара Прилепина, которому особенно идет наименование «нацбест»:

- Как ваши ощущения от переквалификации? Были вы в том году номинантом и победителем, а теперь - член жюри. Не ревнуете?

- Никакой ревности нет. Я считаю, что литература - это такой ландшафт. Чем нас, хороших писателей, больше - тем нам всем лучше. Литература - это не то поле, где выживает один. Выживают пять, десять, пятнадцать человек... И поэтому я постараюсь выбрать сегодня того, с кем мне будет вольготно жить.

Та ситуация, когда Толстой и Достоевский не встречались никогда в жизни... - Нет, упаси бог, я не выдаю себя ни за того, ни за другого! - она не очень здоровая. В литературе должны все сообщаться. Это и есть живая почва.

Рядом стоял стриженый человек с пронзительным взглядом исподлобья. Это был Герман Садулаев, номинант и автор романа «Таблетка». Он продолжил мысль Прилепина о нуждах современного литературного процесса:

- Актуальная литература не может замыкаться в каких-то жанрах. Человек может, конечно, писать под какую-то кальку: «я делаю роман-катастрофу». Но, как правило, серьезные авторы этим не занимаются. Если они выражают свое мироощущение, то это не всегда укладывается в жесткие стилистические и жанровые рамки. Но для актуальной прозы характерна привязка к каким-то практическим материалам.

- Что было для вашей книги такой главной связью с реальностью?

- В «Таблетке» основная привязка - это реалии современной политической и социальной действительности. Зачастую они выражены кусками текстов из интернет-дневников. Иногда «Таблетка» делается «романом-газетой». Естественная форма для нынешней прозы - именно кристаллизация в такой коллаж.

Молодой смуглый человек в белоснежном свитере был Александр Снегирев, другой номинант, написавший книгу «Нефтяная Венера».

- Через несколько минут уже объявят победителя. Гадаете, как обернется дело? Есть какие-нибудь предчувствия?

- Никаких предчувствий. Могу сказать только, что очень хорошо спал ночью.

Литераторы - как шпаклевщики

- Удалось пообщаться? - спросил Стогов, когда я снова оказался рядом с ним. - Вот у меня дома сейчас ремонт, делают стену. Каждый день приходили рабочие, и каждый день - разные: шпаклевщики, клейщики обоев, еще какие-то... Результат их общей деятельности - стена. Так и тут: какие-то совершенно разные люди объединены понятием и общей целью: «Русская Литература». Но, в отличие от моих рабочих, мне тут настоящим, сильным мастером кажется... Ну, Прилепин. Хоть он мне и не нравится. Может, еще кто-нибудь. А вообще-то я предпочитаю театр, кино... Или комиксы. Я активный пользователь комиксов.

- Кто там в номинантах-то?.. - Стогов взял список, глянул на него. - Ну, смотри, наверное, победят «Степные боги» эти, потому что... уже по обложке видно, в общем. Делаем ставки?

До ставок не дошло. Когда дело дошло до раздачи голосов жюри, волнения, какого-то азарта борьбы не чувствовалось.

Более того, в этом году номинировались книги, как заметил председатель оргкомитета Виктор Топоров, гладкие и ровные. - Это, - продолжил председатель, - несколько разочаровывает, потому что - не выбивается из русла мейнстримовой литературы.

- Зато в первый раз за историю «Нацбеста» у нас образовалась галерка! - возгласил Троицкий. И действительно зал «Зимнего сада» был забит стоящими и сидящими на ступеньках. Приписали это действию кризиса: в нелегкую эпоху люди тянутся к просвещению и к искусству, вот и прибежали на вручение «самой независимой из литературных премий».

Да, а в «Нацбесте» победили «Степные боги» Геласимова. Прав был Стогов. Тут, конечно, можно сослаться на чутье опытного литератора. Но, может быть, дело в предсказуемости и предопределенности нашей сегодняшней литературы? Пора бы какую-нибудь новую выдумать...

Федор ДУБШАН, фото Натальи ЧАЙКИ

Оказалось, что в финал вышли:

Илья Бояшов и его «Танкист, или «Белый тигр» - чтение про Великую Отечественную и танки, сроднившиеся с танкистами до неразделимости.
Андрей Геласимов. Он написал книжку «Степные боги». Триллер, и тоже про Вторую мировую, что интересно.
Сергей Носов. «Тайная жизнь петербургских памятников». Добропорядочный на первый взгляд опыт «альтернативного краеведения».
Герман Садулаев. «Таблетка» - постпелевинская, по определению Троицкого, история про «офисный планктон» и хазарских богов.
Сергей Самсонов. «Аномалия Камлаева», нечто про безумного гения-композитора и взрывы башен-близнецов в Нью-Йорке.
Александр Снегирев. «Нефтяная Венера». Остросоциальная книжка про детей-инвалидов, и не только.