Зураб Церетели «оккупировал» Михайловский замок

В круглом внутреннем дворе мрачного Михайловского замка были накрыты столы, а вышколенные официанты предлагали на выбор кофе, чай и красное вино. Прошел слух, что вино - из подвалов самого Зураба Церетели. Слух оказался ложным - обычное испанское «Эль Пасо», которое можно купить в супермаркете. Но и оно хорошо пошло, подогревая ажиотаж.

Столько народу, сколько явилось на открытие выставки Зураба Церетели, я не видела ни на одной выставке с конца 70-х годов, когда в Манеже была ретроспектива полуопального Ильи Глазунова.

За Иисуса Христа браться не страшно

Элегантного (светлый костюм цвета экрю, галстук алого шелка) грузинского маэстро журналисты взяли в плотное кольцо, преградив доступ к нему свежего воздуха. Но Зурабу Константиновичу, как видно, не привыкать к пристальному вниманию СМИ.

На все вопросы, даже самые неприятные, он отвечал и отвечал без всякой злости.

Когда ваш корреспондент с риском для жизни прорвалась к телу знаменитого художника, то поспешила задать свои вопросы, пока не оттеснили дюжие телерепортеры. И убедилась: обаяние маэстро можно сравнить только с радиацией - оно всепроникающее.

- Зураб Константинович, как вы реагируете на критические отзывы в ваш адрес, обвинения в отсутствии вкуса и стиля?

- Дорогая, каждый волен писать обо мне все, что считает нужным. Я придерживаюсь точки зрения, что все, что напишут, хорошо ли, плохо ли, все равно реклама. Меня воспитывала бабушка в христианских традициях. Она научила меня не обижаться на людей. Подставлять правую щеку, если ударили по левой.  Я все равно вас всех люблю. И хочу пожелать, чтобы и вы любили друг друга.

- Не страшно вам было браться за такую работу, как статуя Иисуса Христа?

- Нет, не страшно. Я же подхожу к этому образу со всем возможным уважением и любовью. Это будет многометровая статуя, наподобие той, что стоит на горе в Рио-де-Жанейро. А поставить ее я хотел бы на Соловках, в память обо всех невинно замученных и убиенных.

Тут меня кто-то стукнул микрофоном, я отступила назад и, словно затянутая в водоворот толпой коллег, потеряла мэтра из виду.

Он отвечает на звонки, не отрываясь от холста

Что ж, поговорим с кураторами. «Виновник» торжества в Михайловском замке - известный издатель и куратор многих нашумевших выставок Русского музея Йозеф Киблицкий согласился рассказать о своем замысле:

- Почему мы решили устроить выставку такого художника, как Зураб Церетели, чье творчество вызывает, прямо скажем, противоречивые оценки, в Русском музее? Да очень просто. Церетели исполнилось в январе 75 лет, было распоряжение организовать его персональные выставки в крупнейших музеях России - Третьяковской галерее и Русском музее. Московские коллеги решили показать 100 картин парижского периода художника. Мы бы могли в принципе повторить их идею. Но это неинтересно. Вы знаете, что мы всегда стараемся придумать что-то свое. Если в Третьяковке, скажем, показывают к юбилею Боровиковского его знаменитые женские портреты, мы показываем малоизвестную религиозную живопись. Если там к юбилею «Русских сезонов» Сергея Дягилева устраивают выставку на тему его балетных и оперных спектаклей, то мы готовим экспозицию, рассказывающую о раннем, пермском и петербургском периодах жизни и творчества великого импресарио. То же и с выставкой Церетели. Мы придумали интересный ход - воссоздать в стенах замка его московскую мастерскую. Отсюда и плотная, «коверная» развеска его картин, и некоторая богемная «захламленность» залов, словно пребывающих в творческом беспорядке, и присутствие многих его личных вещей - от вешалки до ковров, палитры, кистей, ярких пуфиков. Когда мы привезли его сюда в канун вернисажа, поздним вечером, он воскликнул: «Это моя мастерская! Я хочу рисовать, хочу писать!» Мы, конечно, сразу принесли ему все, что нужно для работы. И Зураб Константинович начал писать портрет своей дочери Лики. Пойдемте, я вам покажу!

Мы подошли к мольберту, на котором был установлен немаленький холст с незаконченным женским портретом.

- И это он написал за один вечер?

- За три часа!

Теперь понятно, почему наследие Церетели столь огромно: он работает очень быстро и не переставая.

Мои предположения подтвердил г-н Киблицкий:

- Он встает утром и сразу начинает работать. Его ничто не может отвлечь. Он отвечает на звонки телефонов, не отрываясь от холста.

Советское барокко

Живописные полотна Зураба Церетели не вызывают негативной реакции, в отличие от многих его монументальных скульптур. Да это и понятно. Во все времена монументальное искусство было тесно связано с господствующей властью и свойственными этой власти вкусами и запросами. Если у власти был просвещенный человек вроде Лоренцо Медичи или папы Юлия II, искусство процветало, творили такие титаны, как Микеланджело, Рафаэль и Сандро Боттичелли. Если тиран - такой, как Сталин, свобода искусства была под запретом: допустим, признавали только соцреализм, а все остальные стили объявляли вне закона.

А как забыть знаменитый скандал, устроенный Никитой Хрущевым в начале 60-х на выставке в московском манеже, когда он топал ногами и кричал, называя абстракционистов «пидарасами»?

Зураб Церетели, художник, сформировавшийся во времена СССР, пришелся ко двору нынешних власть имущих. Его большой стиль - помпезный, пафосный, избыточный - выражает ностальгию по советской империи, по тем временам, которые сегодня многим кажутся золотыми. Этакое советское барокко с его любовью к роскоши и гигантоманией.

Но все, что раздражает в монументальной скульптуре мэтра, выглядит вполне милым и безобидным в его живописи, которая словно впитала в себя и традиции грузинского искусства, и влияние великих французов - импрессионистов и постимпрессионистов. Хотя точнее было бы сказать, что Церетели продолжает традицию «Бубнового валета» - возникшего в начале прошлого века объединения художников, ориентированных на французов. Как и своим предшественникам - Кончаловскому, Куприну, Машкову, - Зурабу Церетели не хватает чисто французской легкости и изящества. Но в этой тяжеловесной, плотской, обрушивающей на зрителя мощный поток цветовой энергии живописи есть своя притягательность. Вот и писал бы картины!

Выступая на открытии выставки Церетели с детской наивностью обратился к директору ГРМ Владимиру Гусеву:

- А вы навсегда мне эту мастерскую отдаете? Если да, я буду часто приезжать сюда и буду создавать здесь свои самые лучшие картины!

Побывать в мастерской знаменитого художника вы можете до 7 сентября. Только вот его самого там уже не будет - сразу после вернисажа в замке он улетел в Париж, где работает над памятником трем мушкетерам.

Зинаида АРСЕНЬЕВА, фото Натальи ЧАЙКИ