Дьявол — это женщина

Судя по новому фильму Ларса фон Триера «Антихрист», режиссер так и не излечился от тяжелой депрессии

Красиво летящий в рапиде снег рябит на изящной черно-белой картинке пролога: в нем муж и жена, сотрясаясь в оргазме под музыку Генделя, не заметили, как их маленький сын шагнул из окна второго этажа. На похоронах муж ненатурально плачет, жена с каменным лицом валится в обморок, потом оказывается в клинике, где без особого успеха лечат ее скорбь и чувство вины. Муж-психотерапевт, не доверяя медикаментозным методам, отвозит ее в лесной домик - чтобы исследовать страхи и радикально избывать грусть. Лес оборачивается к ним темной стороной, являя то лисичку, пожирающую собственную плоть и говорящую человеческим голосом, то трепетную лань, бегающую по полянке с детенышем, вываливающимся из промежности; на чердаке обнаруживается заброшенная диссертация жены об охоте на ведьм, а сама жена начинает проявлять свою истинную природу. Природа же вообще, по ее версии, - церковь Сатаны.

После рекламы, которую сделали последнему фильму Ларса фон Триера канн-ские зрители, кричавшие «бу-у-у», критики, призывавшие режиссера к ответу на пресс-конференции, и, наконец, экуменическое жюри, присудившее в порыве трогательного гнева фон Триеру антиприз за женоненавистничество, ждать от него было, в общем, нечего: там, где кричат «ужас-ужас», как правило, оказывается ужас средней паршивости. Но в зале во время просмотра то хохочут, то отводят глаза - и смех этот нервный, нормальная физиологическая реакция на происходящее на экране, в отсутствие которой зритель рискует своим сердцем. Очевидно, что не говорящей лисички все пугаются, не показанных крупным планом половых органов, не клитора, отрезанного садовыми ножницами. В кино время от времени кто-то режет себе (или другим) причинные места, убивает детей, демонстрирует интимную жизнь героев, активно задействуя порноактеров, - удивить этим решительно невозможно, поэтому в запредельной натуралистичности «Антихриста», ставшей притчей во языцех, трудно усмотреть вызов, а только постмодернистские игрища режиссера. Удивляет, точнее ужасает, то, что Ларс фон Триер, самопровозглашенный «лучший режиссер современности», в прошлом каннский лауреат, пролечившись некоторое время от депрессии, препарировал действительность с помощью явно недолеченного воображения. Сделал это с детской самоотверженностью и детским же удивлением: банальности старые как мир вызывают у него чувство такого первобытного ужаса, что не по себе даже опытным зрителям. Он заново открывает для себя войну полов, Эрос и Танатос, столкновение «рацио» и «эмоцио», он первый на свете задумывается о недружелюбной природе женщины, о взбалмошности природы вообще. Герой Уиллема Дэфо, прямолинейный, как шкаф, и такой же негибкий в своем стремлении наставить жену на путь истинный, есть, вероятно, альтер эго режиссера, рациональное начало, которое при столкновении с иррациональными природными силами зла многое претерпевает, но, что характерно, спасается, хотя и не без ущерба. Но тьма, льющаяся с экрана, не позволяет надеяться, что режиссерская рука и его разум рациональны.

То, через что приходится пройти героям «Антихриста», фактически годится для любого среднестатистического фильма ужасов - это и позволило зрительскому большинству поставить на фильм фон Триера клеймо «жанрового»: то, что на протяжении часа вытворяет со своим мужем и с собой героиня Шарлотты Гейнсбур (приз в Канне за главную женскую роль - все дружно признают, что за выдающуюся актерскую самоотверженность), скорее похоже на садомазохист-ское порно, чем на мистическую драму о природе зла. Лежащие на поверхности знаки заставили говорить о глубоком символизме картины. Особо образованные упражняются в остроумии и поминают Фрейда. Остальные изучают биографию режиссера, у которого в анамнезе тяжелая история с мамой, и сетуют на то, что у него был плохой терапевт и потому он нам тут устроил психотерапию на экране. Фон Триер и не скрывает, что два года лечения от депрессии не дали окончательно положительного результата, что съемками руководил, принимая антидепрессанты, при этом утверждает, что снял свой лучший фильм. Который говорит о том, что ему очень, очень страшно жить и что дьявол - это женщина.

Психотерапия - это всегда очень больно, только обычно одному, а здесь сразу всем. Фон Триер, как большой художник, облек терапевтические, необходимые его больной душе, экзерсисы в такую форму, что история шагнула далеко за рамки и психотерапии, и любого жанра и стала произведением искусства. Вопрос лишь в том, насколько уместно делать свои страдания достоянием общественности.

Инга БЕРГМАН