50 лет назад он сказал: «Поехали!» и открыл для человечества эру космонавтики
А легко ли стать космонавтом сегодня? Чтобы ответить на этот вопрос, журналисты «Вечёрки» отправились в Звездный Городок.
А легко ли стать космонавтом сегодня? Чтобы ответить на этот вопрос, журналисты «Вечёрки» отправились в Звездный Городок.
Сегодня весь мир отмечает 50-летие полета в космос первого человека — Юрия Гагарина. Давайте попробуем с ходу назвать российских космонавтов, которые сейчас находятся на орбите. Не утруждайтесь. Даже если и слышали, то вряд ли запомнили. Космонавты и сегодня — герои, вот только не для многих
МКС-28
Человечество пытается освоить пустоту вблизи Земли. Им решаются прикладные и научно-исследовательские задачи. Спутники витают вокруг Земли, обеспечивая связь, сбор данных. Беспилотные космические аппараты уже добрались до Марса, а иногда берут пробы с астероидов. Человек дальше Луны пока не забрался. Хотя в этом антиамериканская общественность сомневается. Но антироссийская общественность сомневается и в Юрии Гагарине. Тем не менее Гагарин в космос летал, Армстронг на Луне стоял.
Дальше этого пока не пошло. Человек ограничивается экспедициями на Международную космическую станцию. Это проект, в котором участвуют шестнадцать стран: Бельгия, Бразилия, Великобритания, Германия, Дания, Испания, Италия, Канада, Нидерланды, Норвегия, Россия, США, Франция, Швейцария, Швеция, Япония. Сейчас проходит
27-я экспедиция МКС. Ее экипаж: командир Дмитрий Кондратьев, бортинженер Кэтрин Колман и бортинженер Паоло Несполи. Сейчас к ним на космическом корабле «Союз ТМА-21», получившем собственное имя «Юрий Гагарин», присоединились бортинженер Александр Самокутяев, бортинженер Андрей Борисенко и бортинженер Рональд Гаран. В мае Кондратьев, Колман и Несполи должны вернуться на Землю. Экспедиция МКС поменяет номер на 28-й, а ее командиром станет Андрей Борисенко. Кстати, петербуржец.
На Марс
За пять месяцев они должны будут принять три российских грузовых корабля «Прогресс» и два грузовых шаттла — «Endeavor» и «Atlantis», провести более 40 научных экспериментов. А в июне на станцию прилетят космонавт Сергей Волков и астронавт Майкл Фоссум. После чего Самокутяев и Волков в интересах российского сегмента МКС совершат выход в открытый космос, в ходе которого будет запущен студенческий космический аппарат «РадиоСкаф-2» («Кедр»). Потом выход по американской программе совершат Гаран и Фоссум.
Через пять месяцев космонавтов и астронавтов должен сменить новый экипаж, который будет обеспечивать жизнедеятельность уже МКС-29.
И так будет продолжаться, пока не наступит новый прорыв науки и техники. С наступлением которого человек должен полететь на Марс. Медики уже готовятся. Сейчас в Институте медико-биологических проблем РАН проходит подготовка к экспедиции на красную планету «Марс-500». 500 — потому что уже рассчитано, что лететь до него 455 суток. В общем, два человека находятся в условиях, приближенных к космическому полету, а за прохождением эксперимента наблюдают ученые.
Вот эти несколько абзацев, написанных простыми словами, наверное, обытовляют те глобальные задачи, которые решаются энтузиастами. И многие космос воспринимают без восторгов. Обыватели спрашивают: зачем все это нужно? — и нервно листают виртуальные страницы в смартфоне. Более совестливые скажут, что надо сначала накормить нищих и вылечить больных здесь, на Земле. Первым скажем, что без космоса не было бы смартфонов. Вторым — чтобы почитали Федорова и Циолковского. Которые были уверены — человек должен покорить космос. А еще, что Олимпиада в Сочи обходится дороже, чем обошелся бы полет на Марс. Так что когда-нибудь кто-нибудь туда полетит. Кто?
Космонавты — это обычные люди
Например, Александр Фарафонов. 20-летний студент, с детства мечтающий о невесомости. Кто он? Обычный ребенок обычных родителей. Просто его заветная мечта продиктовала, как ему жить. Мы познакомились с ним в Звездном городке, о котором ниже, и юный москвич Александр Фарафонов уверен на все 100 процентов, что полетит в космос.
— Я как себя помню, космосом бредил.
— Но бредить — это одно. А стать космонавтом — совсем другое…
— Вы что, я читал все про космос! Фантастику и сообщения космических агентств. Сначала мечтал. А потом, в 2008 году, попал в первый Молодежный космический лагерь, который тогда устроили на базе Центра подготовки космонавтов. Там космос стал еще ближе.
— Как это?
— Я общался с инструкторами, с космонавтами. И они мне объяснили, что космонавты — это обычные люди. Только нужно иметь здоровье и что-то уметь. Потом вожатым побывал в лагере «Звездный» Всероссийского детского центра «Орленок». Это космический лагерь. Он строился, когда вся страна говорила о Гагарине и космосе. Уверяют, что сам Юрий Алексеевич название придумал. Там вся атрибутика космическая. В «Звездном» тоже серьезно рассказывают о космосе тем, кто хочет слушать.
— Ты услышал?
— Я понял, что не успел себя испортить. Профессионально спортом не занимался. Но бегал по утрам, качался. Сейчас в бассейн хожу. В спортивную секцию. Специально в армию пошел. Попросился в Космические войска. И там серьезно все было. Без дедовщины. По-настоящему, по-военному. После армии поступил в МГТУ имени Н. Э. Баумана на факультет специального машиностроения. Дополнительно изучаю медицину.
— Сейчас вы на первом курсе. А дальше какой сценарий?
— После вуза я должен три года отработать на предприятии, имеющем отношение к космосу. Я в НПП «Энергия» собираюсь. Это мощная организация. Она строит космические корабли, есть исследовательский центр, занимаются и подготовкой космонавтов. Отработав три года в «Энергии», я уже смогу подать заявление в отряд космонавтов.
— Саша, а много таких, как ты? Среди ровесников?
Задумался.
— Есть друг у меня, Илья Овчинников. Он тоже о космосе мечтает. И полетит, в этом я уверен. Пока нас двое. А другие? Вы знаете, я не понимаю того, чего они хотят... Странные у них интересы. Они даже не мечтают ни о чем. То есть, мне кажется, то, о чем они думают, и мечтой не назвать.
Путешествие в Звездный городок
Электричкой из Москвы поехать можно много куда. Но мы поехали к космонавтам. Час десять от города. Поезд останавливается на станции «Циолковская». Еще метров сто пройти — и ты перед Звездным городком. Граница четко обозначена КПП со шлагбаумом. И только подходя впервые, ждешь еще чего-нибудь. Каких-нибудь монументальных скульптур, виднеющихся за километры. Но нет. Ни рвущихся в небо ракет, ни Марса, как цели будущих побед, ни космонавтов, вроде легендарных булычевских командиров Кима и Бурана. Дорога меж сосен, сквозь которые видны хрущобы.
34 космонавта
Это Звездный городок. Сердце его — Центр подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина, куда мы, собственно, и стремимся. Вокруг жилая зона. Раньше в городке жили только те, кто работал в ЦПК. Теперь уже не так. Большинство, конечно, там и работают. Но некоторые уволились или в новом веке не нашли себе применения в космонавтике. Но зона все равно закрытая, сохранившая приметы отраслевого военного «ящика», которым Звездный городок перестал быть не так давно. Сейчас это гражданская структура, подчиняющаяся гражданскому же Роскосмосу, но тем не менее — это микромирок. Спокуха полная. В местном кафе «Солнышко» супчик за 22 рубля и — обособленные уголки для колясок и детей, чтобы те не мешали мамам общаться, пока мужья на работе. Мужья, конечно, не у всех космонавты. Космонавтов в российском отряде — 34 человека. Кто-то живет в городке, кто-то в Москве. Все по-разному. Зарплаты... государственные. Не сказать, что очень мало. Но и говорить, что большие, тоже язык не повернется. Выше, конечно, чем у остальных служащих ЦПК — инженеров, медиков, инструкторов и прочая, и прочая, и прочая — которые, как корреспонденту сообщили в администрации центра, в среднем получают менее 30 тысяч рублей. Но не намного. И все соглашаются с тем, что космической отрасли не хватает финансирования, что ее воистину уникальные специалисты заслуживают большего. Но у обитателей Звездного городка еще сохранились постепенно исчезающие из обихода энтузиазм, жажда свершений и ответственность за свою работу в ЦПК.
Что такое ЦПК? Это комплекс тренажеров для космонавтов. С научно-исследовательской базой и медицинским центром. Практически каждое здание — отдельный тренажер. В одном космонавты учатся ходить, как в невесомости, в другом — привыкают к сумасшедшим нагрузкам, в третьем — изучают системы управления космическими кораблями, и так далее. В некоторых из них корреспондент «ВП» побывал.
И «Мир» на опушке
Первым стала гидролаборатория. Планировка комплекса ЦПК, как и многих других закрытых ведомственных территорий, относительно компактная. В машине по ней разъезжать как-то неловко, а пеший путь занимает много времени. Поэтому начальство ездит, а подчиненные ходят быстрым шагом, особенно убыстряясь в канун праздника. Пройдя этим убыстренным шагом, тем более что нас подгоняла настоящая февральская (конец марта!) вьюга, где-то с полкилометра, корреспондент «ВП» наконец усмотрел вожделенные произведения монументального искусства — скульптурную группу муз века НТР, именуемых «Наука» и «Просвещение». И удовлетворив жажду прекрасного, направился в гидролабораторию.
Если говорить простым языком, то гидролаборатория — это здание, в котором обустроен глубокий бассейн. В нем поместилась опускающаяся под воду платформа с установленным на ней точным макетом российского сегмента МКС. До поры до времени там был макет космической станции «Мир», но теперь его ставшие уже ненужными корпуса и сочленения рядком сложены неподалеку, на опушке у лесополосы.
Но долго засматриваться на вызывающую налет грусти картину «Мира» корреспонденту «ВП» уже не дали. Потому что в бассейне уже начиналась работа со скафандрами.
Почти невесомость
Суть этого тренажера в том, что вода создает подобие невесомости, и космонавт, которого опускают в жидкую среду в скафандре, получает навыки работы в открытом космосе. Но космонавтов на этот раз, к сожалению, не было. Два скафандра — последняя модель «Орлан-МК» и модель постарее «Орлан-М» — только поступили и были еще не приспособлены для тренировки. Герметичный скафандр под водой неуправляем. Поэтому, во-первых, их надо утяжелить, что решается закреплением грузов, а во-вторых, сбалансировать. Как раз этому и была посвящена настоящая тренировка. Эту задачу на глазах корреспондента «ВП» при помощи водолазов решали операторы-испытатели Игнат Игнатов и Валерий Несмеянов. Ведь космонавт должен работать в уже настроенном и управляемом скафандре. Игнат и Валерий, пройдя тщательный медосмотр, забрались в скафандры, и их специальными лебедками опустили под воду.
Из гидролаборатории в космонавты
Показателен диалог Игната с диспетчером Алексеем и Алексея с водолазами:
— Алексей.
— Игнат, я на связи.
— Водолазы мне сейчас сдвинули груз. Скажи им, чтобы вернули обратно. Было как раз то, что надо. Я опускал руки вдоль тела и наклонялся вперед. Сгибал ноги в коленях, скафандр отклонялся назад.
— Игнат, я понял. Саша, слышите меня?
— Да, Алексея.
— Игнат сказал, что вы зря ему сейчас грузы передвинули. Верните как было. А дальше слушайте указания.
— Алексей, все поняли. Сделаем.
Рядом с диспетчером разместились врачи. Как рассказал корреспонденту «ВП» начальник отделения гидролаборатории ЦПК отдела подготовки космонавтов майор Никита Харченко, они снимают медицинские показатели — частоту сердечных сокращений, частоту дыхания и температуру тела: «У наших операторов должны быть отменное здоровье и знания. У нас очень жесткие требования. В результате коллектив — уникальный. И один из наших сотрудников, Евгений Тарелкин, недавно подал заявление в отряд космонавтов и прошел отбор. Его старт запланирован на 2012 год». Через майора Харченко корреспондент «ВП» пожелал Евгению Тарелкину удачи и был вынужден покинуть гидролабораторию, где процесс наладки скафандров еще только начинался. Поскольку до следующего тренажера — стенда спускаемого космического корабля «Союз-ТМА» — еще идти.
Цифровой «Союз»
Там нас встретилИ инструктор инженер-электронщик Денис Путилин и легендарный «Союз». Как он пояснил, этот корабль гениален: «Сорок лет уже летает. Проводятся только модификации двигателя и оборудования. Например, аналоговая машина весила 200 килограммов, а новая весит в 20 раз меньше».
Это, наверное, облегчило труд и быт космонавтов. Но он все равно проходит в спартанских условиях. Корреспондент «ВП», с трудом забравшись в кресло (а вернее будет назвать его люлькой), потому что ноги и голова никак не хотели помещаться внутри шарообразного спускаемого модуля, и все-таки усевшись, с удивлением разглядел по сторонам места еще для двух космонавтов.
Это, как рассказал Денис Путилин, комплексный тренажер, на котором космонавты отрабатывают все возможные ситуации: ведение корабля, маневры, спуск, стыковку и так далее. В большом зале представлены все отсеки «Союза». И с каждым свой курс занятий.
Вдруг нас окликнули из-за ширмы, за которой оказался настоящий центр управления. Оказалось, мы мешаем. И мы пошли мешать на следующий тренажер.
«Звезда» и в Хьюстоне «Звезда»
Им, понятно, оказался российский сегмент МКС — «Звезда». Свои владения нам показывал замначальника отдела этого комплекса Валерий Батраков. Опять же огромный зал. С галереей из служебных помещений.
В самом начале установлен макет отставника «Мира». Кстати, сотрудники тренажера считают, что зря его затопили, и, поставив на почетное место, берегут как зеницу ока. Основная же работа, конечно, ведется со «Звездой». Она занимает центральное место. В самом конце — кабина не состоявшегося проекта «Буран».
«Звезда» здесь один в один. Она состоит из служебного модуля, стыковочного отсека, функционально-грузового блока и лаборатории. Сейчас на стенде изучают новый исследовательский модуль, который скоро будет поднят и пристыкован к российскому сегменту МКС. В нем шесть лабораторий. И с каждой надо уметь управляться.
Космонавты изучают и наружные системы «Звезды», и все бортовое оборудование. Но это тренажер и для сотрудников служб обеспечения работы МКС — в верхней галерее размещен тренажер, моделирующий работу Центра управления полетом. В комплексе здесь решаются различные ситуации, возможные в космосе, — от столкновения с метеоритом, пожара и разгерметизации до захвата проб для научных целей. Подготовка к миссии — минимум полгода. Виртуально моделируется американский сегмент. В Хьюстоне же работают со своим, а на компьютерах моделируют «Звезду».
Космический «кулак»
За переходами и рассказами виден конец рабочего дня. А еще запланирован поход в отдел центрифуги. Это уникальное сооружение — здание и две центрифуги, плечо одной 18 метров, а второй — 7 метров, единое целое. Оно было построено в конце 1950-х. И тогда в эти тренажеры был заложен воистину космический потенциал. Если объяснять на пальцах, то центрифуга похожа на человеческую руку, где кулак — камера для размещения космонавта. И мало того что эта «рука» с бешеной скоростью вертится в горизонтальной плоскости, так и внутри «кулака» космонавта можно крутить как угодно. Начальник отделения центрифуги Вениамин Швецов рассказал, что 18-метровая центрифуга способна разгоняться до огромной скорости: «В обычном полете при старте и посадке космонавты не испытывают нагрузок больше 3g. На центрифуге же некоторые выдерживали до 8g, не теряя сознания. Это под силу единицам. Космонавты облеплены датчиками. Если при создании такой массы космонавта неправильно закрепить в кресле, то у него на спине появятся кровавые рубцы от ремней. А вообще в «кулаке» можно создать нагрузки до 30g. Этого не выдерживает даже железо. Но такой потенциал был заложен инженерами, строившими комплекс».
Это был последний тренажер, на который нам удалось попасть. Мы не побывали в медицинском центре, где испытуемых как угодно крутят и вертят на космическом воплощении экстремальных аттракционов, не побывали у барокамеры... Всего же в Центре подготовки космонавтов около 45 тренажеров — на силу, выносливость, знания и соображение. И чтобы только на них посмотреть, нужен не один день. А поработать на всех? И можно считать, что ты космонавт? Или нужно что-то еще?
Что делает человека космонавтом? Об этом мы решили спросить у начальника Центра подготовки космонавтов Сергея Крикалева.
Где найти космонавтов?
Из 2000 летчиков только двое оказались здоровы
Начальник Центра подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина — Сергей Крикалев. Наверное, не надо представлять человека, который является рекордсменом по суммарному времени, проведенному на орбите? Ленинградец, в канун 50-летия первого полета человека в космос он выкроил время для беседы с журналистами из Петербурга, прибывшими перед праздником в Звездный городок, чтобы рассказать о нем своим читателям.
Космическая платформа
— Сергей Константинович, ЦПК — больше не военная структура. Обычный человек может стать космонавтом?
— Может. Но вот проблема. Я не могу найти людей, которые хотели бы лететь в космос, которые подошли бы по всем предъявляемым нами требованиям, были бы высококвалифицированными специалистами и согласились работать в бюджетном ведомстве. И я пока не вижу путей решения кадровой проблемы. Если раньше было достаточно грамоты победителю какого-нибудь соревнования, чтобы вдохновить его на дальнейшие свершения, то теперь все стимулы лежат в сфере вопросов исключительно финансовых. Разговоры, что космос — приоритетная тема, идут. Но пока это декларация. Теперь нужно, чтобы она превратилась в дело. Ведь мы сильно отстаем от передовых держав.
— Но ваши сотрудники утверждают, что до сих пор ничего не придумано лучше «Союза»…
— Мои сотрудники — патриоты. Телега — тоже гениальное изобретение. Но, согласитесь, удобнее ездить на иномарке с автоматической коробкой передач.
— Нужен новый корабль?
— Нужны новые корабли. Нужна уже не станция на околоземной орбите, а платформа, которая смогла бы стать отправной точкой для дальнейшего изучения ближнего космоса, для выхода на новые рубежи. Но проблем очень много, и обсуждать я их сейчас не хочу. Разговор этот должен быть обстоятельным. Давайте, если будет желание, встретимся после юбилея и поговорим.
Рынок выходит в космос
— Вы ждете чего-нибудь от праздника?
— Жду. Можно поднять зарплаты, можно увеличить финансирование. Но это лишь элементы большой проблемы. Я надеюсь, что изменится отношение к космонавтике. Как общества, так и правительства. Зарплаты — всего лишь проявление этого отношения, его денежный эквивалент. Я надеюсь, что праздник придаст толчок к реализации деклараций. Я надеюсь, что праздник поможет людям вспомнить о достижениях былых лет, что он поможет осмыслить, где мы находимся сейчас, и стимулировать интерес к космонавтике со стороны общества. Поскольку то, что делает правительство, это отражение отношения к космосу со стороны общества.
— Как сейчас можно изменить это отношение? Ведь, как вы сами сказали, грамоты победителям соцсоревнований уже не действуют…
— Здесь большую роль должны играть средства массовой информации. Я часто встречаюсь с журналистами из разных изданий. Пролистываю таблоиды, спрашиваю: зачем вы всю эту ерунду пишете? Отвечают: ну как же не писать, ведь народу это интересно.
— То есть идеология необходима?
— Нет. Не так важно — капитализм или социализм. Америка на базе рыночной экономики шла с нами ноздря в ноздрю. Определяющую роль играет воля государства. Но в погоне за тактикой не должна теряться стратегия. Государство должно принимать решения и определять путь. Америка сейчас показывает, что частные компании могут участвовать в космических программах. Государство там заказывает частным компаниям космические аппараты. И некоторые компании, такие, как «Boeing», «Space Axe», уже создали работоспособные системы. Нет, я говорю не о космическом туризме, это несерьезно, а о капсулах, которые могут преодолеть земное притяжение, пройти все нагрузки, связанные с выходом в космос, и вернуться обратно. Скоро у них будут демонстрационные полеты. И эти компании уже сейчас заявляют, что после испытаний будут готовы участвовать, например, в доставке грузов на орбиту. По заказу государства или частных компаний. Это в нынешних условиях может стать выгодным бизнесом. Также они собираются сертифицировать аппараты для перевозки людей... Вот уже и альтернатива государственным программам.
Чудаки или реалисты?
— В России такой путь подсказывают реалии. Ведь многие предприятия, бывшие государственными, сейчас акционировались, в числе прочих и КБ Королева. Только все это должно правильно оцениваться, управляться, регулироваться.
— Ладно, пусть не идеология. Но идея-то нужна…
— Идея есть. И мечтатели есть. Причем если раньше адепты русского космизма — Николай Федоров, Константин Циолковский — воспринимались как чудаки, и только единицы понимали, о чем они говорят, то сейчас мечтатели — реалисты. Это люди, которые много знают, много умеют и много делают.
— А о чем они мечтают?
— Думать сейчас надо об обживании космоса. И это насущная необходимость. Хотите верьте, хотите нет. Пока же полеты в космос — экспедиции.
— И все-таки как стать космонавтом?
— На самом деле сейчас это более реально, чем раньше. Мы уже не военная, а гражданская структура. Запусков становится больше. Летающих космонавтов становится больше. Короткие старты и посадки превратились в полугодовые экспедиции. Чтобы попасть в космическую программу, надо быть для этой системы нужным. А нужным можно стать, когда ты что-то знаешь и умеешь. Поэтому надо иметь хорошее образование. Работать на предприятии, имеющем отношение к космической отрасли. Заниматься спортом. До разрядов, но не до профессионализма, который уже выжимает все силы и соки из организма. В общем, не в ущерб здоровью. Ведь оно должно быть отменным. А это уже не проблема, а бедствие! Мы проводили отбор среди летчиков, уже предотобранных. Тысячу обследовали, не нашли ни одного здорового. Еще тысячу обследовали, нашли двоих здоровых. Раньше была мода на силу, ловкость, на здоровье. Теперь это не в приоритете. А жаль.
— Так, может, большему кругу людей позволить подавать заявления в отряд космонавтов?
— Мы планируем увеличивать базу по приему кандидатов. Но не сейчас. Пока это будет закрытый конкурс, ограниченный людьми, имеющими отношение к космической отрасли. Это может быть космическая медицина, космическая техника и так далее.
Петербург в космосе
— Вы скучаете по космосу?
— Конечно. Внизу мы скучаем без космоса. А в космосе скучаем по Земле. Я даже брал с собой фотографию с видом Петербурга. Она летала со мной. На ней даже штамп есть. Теперь она в музее. А сейчас скучаю по видам из космоса. По полярному сиянию, которое там совершенно обычное явление. Я долго летал. Видел, как сползают ледники с гор, как появляются пальмовые острова в океане там, где их раньше не было, как залив Карабагаз на Каспии заполнялся водой, когда открыли плотину. По невесомости очень скучаю.
— А нет за стенкой тренажерчика?
— Мы, те, кто больше не полетит, тоже шутим на эту тему. Но, к сожалению, это остается только шуткой. Создать на Земле невесомость невозможно. Для этого нужно лететь в космос.
Тут начальник ЦПК посмотрел в окно. За ним — неподалеку лесок, дети бегают, жгут костры. Это участники программы «Выходные в космосе». В лесу им преподают основные принципы выживания, необходимые каждому космонавту.
— На них надеетесь, Сергей Константинович?
— Да.
Следом за Самокутяевым и Борисенко
Выйдя от Сергея Крикалева, мы пошли в тот самый лесок, где дети от шести и до шестнадцати осваивают технику выживания в сложных климатических условиях.
Спускаемый модуль может приземлиться где угодно — в таком лесу, или в пустыне, или в горах. Никто не знает, как быстро спасатели найдут космонавтов.
Кстати, именно в этом месте трехдневный курс выживания проходили космонавты Александр Самокутяев и Андрей Борисенко. Надо знать, как костер с одной спички зажечь, как под открытым небом переночевать, как воды раздобыть, как от ветра или дождя защититься. Там и Сашу Фарафонова встретили. Здесь он уже инструктор. Объясняет, как правильно слегу для шалаша выбрать, как за костром следить.
Одна из руководителей программы «Каникулы в космосе» рассказала, что они предлагают детям занятия, схожие с теми, что делают космонавты: «Детям очень нравится. Многие по нескольку раз приезжают. Сначала из Москвы только были. Теперь уже и из других городов. А вот, кстати, девочка из Петербурга приехала».
Конечно, мы не могли не поприветствовать землячку.
— Как зовут?
— Соня. Копейкина.
— Сколько тебе лет?
— Восемь с половиной. Вы тоже в космос хотите?
— Хочу, конечно. Только не возьмут меня.
— Почему?
— Курю я. Кхе-кхе. Видишь?
— Это плохо. Вас правда не возьмут в космонавты.
— А как ты из Петербурга в Звездный городок добралась?
— Мама по Интернету узнала про космический лагерь и мне рассказала. Мы приехали. Второй день здесь. В гостинице живем.
— А вчера что делала?
— Мы лекцию слушали. Что космонавт должен делать, когда на Землю приземлится.
— И что же он должен делать?
— ...
Тут на помощь мама пришла. Стесняется, говорит, да и не все поняла еще:
— Ведь после невесомости в организме очень сложные процессы происходят. У космонавтов специальная одежда, чтобы кровь ни в голову, ни в ноги не приливала. Но Соня разберется со временем. Ей еще на космический корабль посмотреть нужно. Завтра как раз на экскурсию пойдем.
— Куда?
— В Центр подготовки космонавтов.
Мы там уже были. Но хочется еще приехать.
Подготовил Михаил ТЕЛЕХОВ, фото автора, Сергея КРИКАЛЕВА и Натальи ЧАЙКИ (Петербург — Москва — Петербург)
Фото ИТАР-ТАСС
