Если у вас не было бабушки...

В воскресенье у православных — светлый праздник Пасхи

Кулич и пасха... какой без них праздник? Даже в не столь давние атеистические времена вдруг появлялись перед Пасхой на прилавках кособокие шедевры общепита под стыдливым названием «Кекс «Весенний». Никого это не обманывало, и на вопрос покупателя «куличи есть?» отвечали просто - протягивали ему этот самый кекс.

Со вкусом

А творожная сладкая масса, которая так и называлась «Масса сладкая творожная», - как она быстро исчезала из продажи за неделю до Пасхи! И, намазав ломтик кекса «Весенний» сладкой творожной массой (если повезет, то с изюмом), простой советский человек приобщался к святому празднику. Это если у него не было бабушки...

Бабушка вставала чуть свет и долго доставала с верхней полки буфета высокие жестяные формы. Потом на свет извлекались потемневшие от времени дощечки с выдавленным на них «ХВ». А потом начиналось таинство смешивания муки и яиц, кружили голову умопомрачительные запахи кардамона, корицы, лимонной цедры... Все это подходило, доходило, начинало походить на кружевную пену, ставилось в духовку, и, наконец, по квартире шла теплая душистая волна - темно-коричневые куличи аккуратно выстраивались в ряд на белом полотенце. Каждому члену семьи полагался свой маленький кулич, а один большой был общий.

К тому времени на гарднеровском фарфоровом блюде уже высилась сливочно-белая творожная горка, благоухающая ванилью, и бабушка, ворча, что творога теперь такого нет, как надо, а масло - так вообще химия, прижимала ее теми самыми дощечками-формочками, превращая горку в пирамидку.

А в большой кастрюле булькало таинственное варево, запаривалась луковая шелуха, от которой обычные белые яйца превращались в золотистые пасхальные...

«Кулич и Пасха»

Есть особые приметы петербургской Пасхи. Это прежде всего горящие по углам Исаакия гигантские светильники. Это тревожная сырая ночь, когда ветер с Невы пытается погасить свечки, которые несут домой из церкви, бережно прикрывая ладонью. Когда-то с такой свечкой петербуржец шел из «своей» церкви, ближней к дому, - Владимирской, Покровской, Введенской... Или из старой церкви Пресвятой Троицы, что на левом берегу Невы, недалеко от того места, где потом построят станцию подземной железной дороги со странным названием «Пролетарская»...

В народе ее называют «Кулич и Пасха» из-за необычной формы: сама церковь - цилиндр, часовня - пирамида. И еще похожа эта церковь на светский парковый павильон. Так и видишь ее в окружении зелени, в одном из уголков парка. А ведь так и было. Трудно себе представить, но в середине XVIII века все эти места по левому берегу Невы были обширными загородными поместьями. Тогда - село Александровское и усадьба генерального прокурора Святейшего Синода князя Вяземского.

Александр Алексеевич Вяземский был вельможей екатерининской эпохи, управляющим Императорским фарфоровым заводом. Видимо, поэтому земли для загородного имения были ему пожалованы в непосредственной близости от «места работы». Вокруг был громадный парк, и в месте впадения в Неву реки Мурзинки стояла еще и мыза (как Монплезир при Большом Петергофском дворце). Читая о парках XVIII века, представляешь себе всевозможные затеи того времени - гроты, вольеры, трельяжные беседки. И еще - праздники с фейерверками, катаниями на лодках, парадными обедами. Кстати, князь Александр Алексеевич Вяземский не имел никакого отношения к другу Пушкина Петру Андреевичу Вяземскому. Это была другая ветвь рода Вяземских.

И вот в 1783 году князь Александр Алексеевич получает разрешение построить в своем загородном имении каменную церковь. Для ее постройки пригласили архитектора Николая Александровича Львова. По легенде, идея «Кулича и Пасхи» принадлежала вельможному заказчику, но, может быть, Львов просто осуществил свою мечту - воссоздать архитектурные формы, поразившие его во время путешествия по Италии.

«Будто сами музы производили»

Интересным человеком был архитектор Николай Александрович Львов. Во-первых, архитектором он, строго говоря, не был - специального образования не получил.

Во-вторых - он не учился ни на механика, ни на музыканта, ни на живописца, ни на поэта,  в конце концов. Но ему удавалось все. «Не было Искусства, к которому он не положил тропинки...» - говорили современники. Друг Львова Гаврила Романович Державин восхищался: «Он имел весьма легкое и приятное дарование, так что, когда зачинал что-нибудь, то, казалось, без всякого труда и будто сами Музы то производили». Настоящий человек эпохи Возрождения.

Львов был влюблен в Машеньку Дьякову - дочь бригадира Алексея Афанасьевича Дьякова. Она отвечала ему взаимностью, но родители отказали не очень-то богатому и чиновному Львову. Тогда однажды, по пути на бал, Машенька свернула к маленькой церковке в Галерной гавани на Васильевском, обвенчалась там с Николаем Львовым и с небольшим опозданием, отговорившись погодой, прибыла на бал. Два года супруги встречались украдкой, два года даже лучшие друзья ничего не знали, а Машенька стойко отказывала всем женихам. Наконец Алексей Афанасьевич, устав уговаривать дочь, дал свое согласие - и тут молодые признались, что они уже два года как муж и жена. Их, конечно, простили.

После смерти Николая Александровича Державин посвятил ему пронзительное стихотворение «Памяти друга»:

Плакущие березы воют,
На черну наклоняся тень;
Унылы ветры воздух роют;
Встает туман во всякий день -
Над кем? - Кого сия могила,
Обросши повиликой вкруг,
Под медною доской сокрыла?
Кто тут? Не муз ли, вкуса друг?..

Пойти в «свою» церковь

А если вернуться к церкви «Кулич и Пасха», то нельзя не рассказать еще одну связанную с ней историю. Для этого мысленно перенесемся в начало проспекта Обуховской Обороны. Здесь стояла скромная деревянная часовня, в которой хранилась икона Божией Матери, когда-то найденная на берегу Невы. А в 1888 году случилось чудо. Во время грозы молния ударила в часовню. Когда после грозы пришли посмотреть, что случилось, - увидели: стекло киота разбито, а к иконе прилипло несколько монеток - «грошиков», из стоящей рядом кружки для подаяний. К часовне стали стекаться богомольцы, были случаи исцеления перед иконой. В 1891 году на народные пожертвования воздвигли рядом церковь во имя Божией Матери Всех Скорбящих Радости, или, в просторечии, Скорбященскую, по проекту архитекторов А. И. фон Гогена и А. В. Иванова. У церкви была конечная остановка конки («Паровик идет до Скорбящей...» - Анна Ахматова). Рядом построили каменную часовню специально для хранения иконы. Золотая рама, драгоценная риза с 700 бриллиантами, освещенная 60 лампадами... все это исчезло в 1932 году, когда церковь закрыли, а через год - снесли. Осталась только обезглавленная часовня, а чудотворную икону передали в храм Пресвятой Троицы - «Кулич и Пасху».

Не так давно на восстанавливаемой Скорбященской церкви возвели необычные кресты с вставками из хрустального стекла, изготовленные по старинным рисункам.

Значит, скоро, совсем скоро для кого-то из жителей района она станет «своей»...

Наталия ПЕРЕВЕЗЕНЦЕВА

Фото Натальи ЧАЙКИ