«Родился в один день с Пушкиным, что не случайно»

6 июня исполняется 85 лет со дня рождения Виктора Конецкого

Свою биографию он обычно начинал словами: «Я из разночинцев, русский, баловень судьбы, пьющий, родился в 1929 году — год Великого перелома у нас и Великой депрессии в Америке — шестого июня, в один день с А. С. Пушкиным, что, конечно же, не случайно».

ЗА ПЕРО ВЗЯЛСЯ В 27 ЛЕТ 

Впрочем, о последнем обстоятельстве из разряда «родился — ангел поцеловал» будущий писатель был извещен по случаю: в 1945 году. «Только поступая в Ленинградское военно-морское подготовительное училище, он узнал, что родился не 5 июня, а 6-го. Мать, растившая детей одна, всегда отмечала его день рождения 5 июня, в один день с днем рождения Олега Базунова.

И, как говорил Виктор Викторович, таким образом сокращала размеры трат на торжества», — передает семейное предание Татьяна Валентиновна Акулова-Конецкая, вдова писателя. Олег Базунов — брат Виктора Конецкого. Братья родились в Ленинграде, с разницей в два года и один день. Оба стали писателями. Олег взял псевдоним по фамилии бабушки: та из рода петербургских книгоиздателей Базуновых. Матушка, Любовь Дмитриевна Конецкая, была артисткой балета — танцевала в труппе Дягилева, гастролировала в Париже, Лондоне, Берлине и Праге. Тетки также были по сценической части. Это была типичная семья петербургской Коломны, в которой женская половина служит на сцене, мужская — по чиновным и военным ведомствам.

После революции Любовь Дмитриевна стала совслужащей. 1941 год застал ее с детьми на Украине — повезла мальчиков по гоголевским местам: спаслись от немецкой оккупации бегством, в колонне беженцев на восток. Успели вернуться в Ленинград, попав в другую западню. Выжили в первую, самую тяжелую блокадную зиму. Из Ленинграда эвакуировались по льду Ладожского озера в апреле 1942 года.

«Ни о войне, ни о блокаде Олег Базунов в своих книгах не вспоминал. О том, что они тогда пережили, скупо и неохотно рассказывал Виктор», — передает их семейную историю редактор и писатель Игорь Кузьмичев, биограф братьев Конецких. Брат Олег, с которым вместе были зачислены в Ленинградское военно-морское подготовительное училище, по морской части не пошел — поступил затем в Академию художеств. Виктор в 1952 году окончил Первое Балтийское высшее военно-морское училище, служил на Северном флоте, после увольнения в запас перешел в торговый флот, плавал в Арктике, ходил Северным морским путем.

В 27 лет взялся за перо...

ЕСЛИ РАДОСТЬ НА ВСЕХ ОДНА...

И вот этакий бывалый морячок — капитан дальнего плавания — ворвался в советскую литературу в пору хрущевской оттепели. Сразу с триумфом. В СССР, вероятно, не было ни единого человека, не знакомого с его творчеством: назовите того, кто не видел фильма «Полосатый рейс». Ну а если даже не видели ленты «Путь к причалу» — не могли не знать наизусть песню о друге из этого фильма: «А если случится, что он влюблен, а я на его пути»... Как сценарист, Конецкий был автором фильмов, ставших впоследствии классикой советского кинематографа.

Хрущевское послабление длилось недолго. Затем о брежневских временах — точными словами ленинградского писателя Дмитрия Каралиса: «Два голоса помогали нам тогда выжить: хриплый голос Высоцкого и чистый, чуть ироничный голос Конецкого».

Конецкий завершил свое славное жизненное плавание уже в Петербурге, в 2002 году. На могильном камне на Смоленском кладбище выбили строки «Никто пути пройденного у нас не отберет» — по названию седьмой книги романа-странствия «За Доброй Надеждой». К 75-летию Виктора Конецкого, в 2004 году, установили мемориальную доску на доме №9 по каналу Круштейна, где жили Конецкие. 

Помнят ли теперь Конецкого в родном городе? Этот вопрос можно было не задавать в среду, 4 июня, — когда в Российской национальной библиотеке устроили литературный вечер, посвященный 85-летию со дня рождения писателя-моряка. Конференц-зал на Садовой, 18, не мог вместить всех желающих: друзья и почитатели стояли в проходах и в коридоре.

Со многими здоровалась Татьяна Валентиновна: это были личные друзья семьи. 

— Что более всего любите у Конецкого? — спросила корреспондент «ВП» у курсантов Макаровки, также пришедших в Публичку. — Почитаем то, что и все моряки. Лучшее, что у него есть, — доложи ли курсанты. — Юмор и иронию. Без них никак: ни в службе, ни в дальнем плавании.