Так тень моя жива...

Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме представил петербуржцам новую экспозицию мемориальной квартиры известного историка, географа и этнолога Льва Николаевича Гумилева

Двухкомнатная квартира на углу Коломенской улицы и Кузнечного переулка. Здесь Лев Николаевич с женой Натальей Николаевной прожили два года - с 1990-го по 1992-й - до самой смерти. При создании музея-квартиры исследователям не пришлось восстанавливать заново убранство комнат - все здесь было абсолютно подлинным, помнящим тепло рук хозяев этого дома...

Марина Георгиевна Козырева - заведующая Музеем-квартирой Льва Гумилева на Коломенской в прежние времена бывала здесь много раз как гостья. Она знает историю буквально каждой вещи. Среди экспонатов есть и кусок норильской руды, той самой, которую добывали заключенные ГУЛАГа - и сын поэта Николая Гумилева ученый Лев Гумилев, и отец мужа Марины Козыревой - известный астрофизик Николай Козырев. Козырев и Гумилев познакомились в Норильске в 1942 году...

«Начальник! Шмоная, клади на место и книг не кради!»

...Марина Георгиевна подробнейше рассказывает о предметах большой комнаты мемориальной квартиры - это кабинет Льва Николаевича, оставшийся в новой экспозиции неизменным. Вот у окна старый письменный стол. Его Гумилев купил в комиссионке, как только получил свою первую, крохотную комнату на Московском проспекте в Ленинграде, в столе до сих пор лежит «дежурная записка»: «Начальник! Шмоная, клади на место и книг не кради!»

- У Льва Николаевича постоянно в комнате на Московском проспекте что-то пропадало, а потом вещи обнаруживались. Сосед-милиционер даже говорил ему: «Ты, Лев Николаевич, когда бумажки-то рвешь, рви как следует, а то все прочитать можно», - рассказывает Марина Георгиевна.

- Трудно ли вам было привыкнуть к тому, что в квартире на Коломенской, ставшей музеем, теперь, при создании новой экспозиции, многое изменится?

- Очень непросто. Но ведь это музей, надо, чтобы он был современен и интересен не только тем, кто хорошо знает о Льве Гумилеве.

Директор Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме Нина Попова убеждена - музей должен уметь говорить со своими посетителями на современном языке, только тогда есть надежда быть понятым, привлечь молодых людей, школьников. Тех, которые уже не застали Льва Николаевича, тех, которые даже никогда не читали Николая Гумилева. Задача, согласитесь, весьма сложная.

- Мы приняли кардинальное решение, - сказала на открытии новой экспозиции Нина Ивановна. - Часть коридора и спальня в квартире-музее фактически стали новым экспозиционным пространством, решенным абсолютно современно, но в то же время бережно по отношению к самому духу музея.

Семейный портрет на фоне времени

...Итак, теперь в пространстве коридора наряду с мемориальными книжными полками появились электронные фоторамки. Темные рамочки, как у старых фото. Но внутри - в режиме нон-стоп сменяются образы. Анна Ахматова и Николай Гумилев, маленький Лева, Царское Село... Бежецк, где у бабушки, матери расстрелянного отца, Лева жил до 17 лет. Первый арест в Ленинграде. Еще одна рамка, стоящая напротив, на книжной полке, - вид казахстанской степи.

- Мы хотели, чтобы в музее была представлена и история жизни хозяина этого дома, и память о его отце, - продолжает Нина Ивановна. - Ведь для Ленинграда это было очень характерно, обобщающе - дети помнили о расстрелянных и сосланных родителях, хранили бережно какие-то вещи, которые остались как память о близких. Вот эту историю - историю памяти поколений мы тоже хотели показать - такой семейный портрет на фоне века.

...Для Льва Николаевича отец всю жизнь был значимой, почти культовой фигурой. У него всегда на стене была семейная фотография, портреты отца. Один из портретов - карандашный - висел в комнате студента Левы Гумилева на Фонтанке, близ Египетского моста. Чтобы в тридцатые годы поместить открыто в комнате, которую Лев Гумилев снимал вместе с тремя приятелями, портрет расстрелянного отца, надо было обладать и смелостью, и твердыми убеждениями.

Две стены в бывшей спальне в Музее-квартире Льва Гумилева теперь стали пространством, посвященным отцу и сыну. Вот рисунок Николая Степановича для маленького Левушки. В свое время старший Гумилев нарисовал для сына целую серию - «Подвиги Геракла» - и снабдил стихотворными подписями. А в 1912 году Гумилев в письме к Ахматовой напишет еще до рождения ребенка: «Милая Анечка, мама нашила кучу маленьких рубашечек и пеленочек...»

Теперь на стенах бывшей спальни в Музее Гумилева экспонаты как будто перекликаются между собой. Георгиевский крест за боевые заслуги (орденами Святого Георгия 1-й и 2-й степени был награжден Николай Гумилев) и медаль «За взятие Берлина» - боевая награда сына... На видеоэкранах - Лев Николаевич. Наденьте наушники - и вы услышите его голос... В фоторамках проступают строки писем, меняются образы. Сами стены музея теперь говорят.

Новая экспозиция разработана известным петербургским художником и фотографом Игорем Лебедевым. В его творческой биографии более тридцати персональных и около ста коллективных выставок в России и за рубежом. С 1992 года художник занимается преподавательской деятельностью в детской фотостудии, Университете, Балтийской школе фотографии, в Молодежном центре Эрмитажа.

- С самого начала я хотел воплотить здесь именно эту идею - представить два жизненных пути - отца и сына, - говорит фотохудожник.

Когда мерещится чугунная ограда,
И пробегающих трамваев огоньки,
И запах листьев из ночного сада,
И темный блеск встревоженной реки,
И теплое осеннее ненастье
На мостовой средь искристых камней,
Мне кажется, что нет иного счастья,
Чем помнить город юности моей.
Мне кажется, нет, я уверен в этом,
Что тщетны грани верст и грани лет,
Что улицы, увенчанные светом,
Рождают мой давнишний силуэт,
Что тень моя видна на серых зданьях,
Мой след блестит на искристых камнях.
Как город жив в моих воспоминаньях,
Так тень моя жива в его тенях.

Лев Гумилев написал это в Норильске. Примерно в это же время в эвакуации, в Ташкенте, его мать Анна Ахматова напишет о своем городе - «Тень моя на стенах твоих».