Валерий Плотников:

У нас давно проблема с персонажами

Увидев на Книжном салоне в Ленэкспо известного фотографа Валерия Плотникова, можно было подумать, что он здесь основательно «окопался». Казалось, что все участники форума уедут, а вот он, Плотников, останется. (На самом деле его работы потом перекочевали в Галерею стекла - там у него открылась выставка «Портрет ушедшей эпохи», которая продлится до 21 мая.)

Одетый по-рабочему, в джинсовый фартук, Валерий Федорович сидел за столиком, где были размещены его фотоальбомы. К фотомастеру то и дело подходили почитатели его таланта, интересовались ценами на портреты известных стране и миру людей. Он деловито рассказывал, показывал, называл стоимость, дарил автографы. А потом к нему нагрянули друзья - музыкант Андрей Макаревич, художник Андрей Белле, писатель и издатель Александр Житинский. «Вечёрка» не растерялась и тут же запечатлела всех вместе.

- Ваши работы сделаны на таком профессиональном уровне, что, если и не знаешь кого-то, все равно заинтересуешься. Мне кажется, ваши фотопортреты интересны всем, и молодежи в том числе...

- Вы знаете, откровенно говоря, за нашу молодежь я спокоен и не хотел бы дискутировать на эту  тему...

- Чем же она вам не угодила?

- У них своя жизнь, а у нас своя - доживающая... Это неприятная тема для дискуссий, и дискутировать здесь, к сожалению, не о чем. Чем дальше - тем стремительнее мы катимся по наклонной...

- Какой фотоальбом на очереди?

- Если говорить о желании, о намерениях, то мы с Юрой Ростом хотим сделать совместный альбом - о Тбилиси, о Грузии, о нашем отношении к этой стране, к этому городу и об отношении этого города к нам. А они к нам относятся замечательно, и в игры наших начальников мы не играем. Но это, как всегда, упирается в финансы...

- Неужели вы не можете найти спонсоров?

- Я называю их вспомоществователями - стараюсь говорить по-русски. Потому что киллер - он убийца, а не киллер, а вымогатель - это вымогатель, а не рэкетир.

И когда человека называют убийцей, почему-то он этого побаивается, поеживается от этого слова... А киллер - так красиво, так хорошо - эх! - профессия такая...

- То есть вы тщательно подходите и к процессу фотографирования, и к словообразованию?

- Очень! Потому что это все не случайно. Вот недавно на Книжном салоне я слышу, как писатели говорят, что написали очередную книжку... И мне хочется сказать, как говорила моя бабушка, что книжка бывает сберегательная, медицинская, записная... А все остальное - это книги, альбомы, фолианты, поэтические сборники - масса вариантов.

- Валерий Федорович, вам удается не просто сделать красивый портрет, а, что называется, схватить характер персонажа. Кто, на ваш взгляд, обладал самым трудным характером?

- Слава богу, у меня «трудных» характеров не было, а были замечательные люди, поэтому я их и снимал, поэтому я с ними и общался. Какие-то трудности, если они возникали, разрешались очень просто - я уходил в сторону. Вот и все.

- Погодите, мне говорили, что у Анастасии Вертинской, например, очень сложный характер, тем не менее вы ее прекрасно сняли... 

- У нее действительно трудный характер - она знает об этом сама и сама про себя говорит, что она ведьма. Но на мне, как  на фотографе, это никак не отражалось. Это отражалось на ее мужьях.

- А у кого, на ваш взгляд, самый легкий характер, кого вы с большим удовольствием фотографировали?

- Я вам больше скажу: у меня есть любимые персонажи - очень люблю фотографировать Ирочку Купченко, Олю Кабо... У меня много есть девушек (улыбается).

- О ком  из современных фотографов вы можете сказать, что это - настоящий профессионал?

- Сейчас у нас очень много фотографов, которые снимают на очень высоком профессиональном уровне. Вся беда в том, что им некого снимать. Потому что фотограф сам по себе уровень не создает - создают уровень его окружение, персонажи...

- Есть проблема с персонажами?

- Да, давно уже. Почему мы и катимся так замечательно по наклонной плоскости. Мы можем пройтись даже по этой небольшой галерее портретов и попытаться поставить кого-нибудь из наших современников рядом, например, с Дмитрием Сергеевичем Лихачевым, Андреем Битовым, Сережей Довлатовым. Даже с Борисом Гребенщиковым - я уже не говорю про Высоцкого и Макаревича...

- Как вы себя называете - фотографом или фотохудожником?

- Я просто фотограф и никаких комплексов по этому поводу не испытываю.

- У вас за спиной замечательная галерея... Эти портреты можно купить? Сколько стоит, к примеру, портрет Окуджавы?

- Допустим, 200 евро.

- А Лихачева?

- То же самое.

- Высоцкого?

- Сто евро.

- Почему так дешево народного любимца оценили?

- Это вещь (фото, где Высоцкий сидит на кубе. - Л. К.) популярная, тиражная. На мой взгляд, не такая уж это исключительная и замечательная фотография.

- А какой ваш самый любимый снимок?

- У меня  такого нет. Просто есть десятка два фотографий, за которые мне не стыдно.

- Это какие?

- Портрет Козинцева, Лихачева, Высоцкого (с бородой)...

- Валерий Федорович, а вам никогда не хотелось сменить амплуа и снять пейзаж, например?

- Мне уже ничего не хочется. Мне хочется скорее уйти на пенсию, слушать музыку - Рахманинова, Шуберта, Шопена, можно джаз, читать книги и не участвовать в этой жизни почти никоим образом, кроме детей и внуков.

- Неужели вас не тянет сфотографировать город, любимые места?

- Снимать город - безумно сложно. Узнаете этот город (открывает свой альбом и показывает снимок, на котором изображен «Терем-квартет» на фоне Зимней канавки. - Л. К.)?

- Да.

- Узнаете??? Жаль, что у меня нет с собой оригинала этой фотографии! На этом месте все загажено и стоит столб с красным «кирпичом». А с той стороны идет чудовищная набережная - с домами, кривыми, не петербургскими деревьями... Но слава богу, есть такое понятие, как фотошоп, и я из Петербурга сделал Венецию: нет этого столба, нет бутылок и какого-то шмотья. Я, кстати, снимал в три часа ночи, и меня «порадовала» толпа юных морских офицеров, в этот день, видимо, получивших кортики и погоны. Они шли с бутылками шампанского к Александровской колонне - там они это шампанское выпивали и потом с хрустом бросали бутылки в колонну. Я им говорю: «Ребята, вы что делаете?» А они мне отвечают: «У нас обычай такой в училище»...

- Грустно... Лучше скажите: у вас такие замечательные портреты - не поступало ли вам предложение сфотографировать президента Путина или Дмитрия Медведева?

- Ко мне не надо даже обращаться по этому поводу - у них есть свои фотографы. Президентов невозможно снять - у них неуловимые лица, может быть в силу их служебного положения. Из политиков я с удовольствием снял Анатолия Александровича Собчака, еще ряд людей...

- Мне рассказывали, что вы дружны с Шемякиным, подаренные им  работы  висели у вас  на даче... Но когда вас обворовали, то многое воры унесли с собой, а картины Шемякина не тронули - не понравились...

- Нет, картины действительно украли на даче, когда грабили. Вернее, не картины даже, а гравюры, и альбом его тоже. С Мишей мы дружим - учились в одном классе... Но я больше всего горжусь, что учился с Олегом Григорьевым. У нас был вот такой класс (показывает большой палец. - Л. К.)! Олег Григорьев, Ася Векслер, которая сейчас в Израиле живет, Юра Русаков, Саша Фоминых, Миша Шемякин и я.

- Вам осталось сказать, какая школа...

- Это средняя художественная школа имени Репина при Академии художеств для особо одаренных детей.

- Значит, вы - особо одаренный?

- Был-был-был (улыбается). Но среди моих детей - а их у меня пять - есть одаренные. О внуках (пять внуков, одна внучка) пока говорить рано - им от 11 лет до нескольких месяцев.

Беседовала Людмила КЛУШИНА, фото Натальи ЧАЙКИ