Внутри раковины: Константа

До 3 августа Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме приглашает на выставку «Меньше единицы», посвященную Иосифу Александровичу Бродскому.

Выставка открылась накануне дня рождения поэта, 23 мая. На ней впервые представлены никогда ранее не публиковавшиеся и не выставлявшиеся документы и реликвии. Большая их часть хранилась у родителей поэта (теперь эти документы - часть фонда Иосифа Бродского Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме), что-то - у друзей: открывая выставку, писатель и соредактор журнала «Звезда» Яков Гордин рассказал, что часть вещей долгие годы хранилась у него дома в коробках.

Вполне возможно, «полторы комнаты» в доме Мурузи станут музеем; все предпосылки к этому есть. Сохранились документы, связанные с историей семьи Бродских, начиная с эпохи царствования Александра II, фотографии из семейного архива, подлинные вещи из комнаты Бродского в доме Мурузи. И не только сами вещи, а информация о том, где они стояли. В день отъезда Бродского из Советского Союза его друзья, сами не понимая зачем, сфотографировали многажды и комнату, и вещи. По словам Якова Гордина, одна знакомая поэта сделала полную опись библиотеки - не только названия книг, но и в какой последовательности они стояли на полках. «Если в доме Мурузи будет музей Бродского, там будет настоящая комната Иосифа - такая, какой она была», - сказал Яков Аркадьевич.

Самый драматичный раздел выставки - переписка родителей Бродского с ОВИРом. Двенадцать лет отец и мать Бродского, Александр Иванович и Мария Моисеевна, обращались к властям с просьбой о выезде из страны для встречи с сыном. Мария Моисеевна писала несколько раз Брежневу, рефреном в ее письмах - слова «моя жизнь кончается, а другой у меня не будет». Но родителям было не суждено увидеться с единственным сыном. Не помогали официальные бумаги: что Иосиф Бродский перенес тяжелую операцию и нуждается в уходе; что он готов взять на свое содержание престарелого овдовевшего отца и американские власти не возражают. Поэт присылал родителям открытки из разных городов мира, максимально кратко передавая на этих маленьких картонных прямоугольничках свои впечатления. Недостаток информации компенсировался юмором и сыновней любовью. Бродский ласково обращался к родителям «коты» (котов он очень любил: сохранилось множество его фотографий с беспородными, но гордыми мурками).

На похороны родителей Бродского оба раза советские власти не пустили.

Автор проекта Владимир Быстров центром экспозиции сделал большую единицу, составленную из витрин с документами: разрешениями, выданными деду поэта в XIX веке для занятий ремесленной деятельностью (он был часовым мастером), свидетельствами о браке - бабки с дедом и родителей, метриками, характеристиками, трудовыми книжками. Сам поэт считал, что не только документы, но и разделение жизни на детство, юность, зрелость - условность, он воспринимал себя как неизменную сущность внутри раковины, которая видоизменяется лишь внешне: «Получать плохие отметки, работать на фрезерном станке, подвергаться побоям на допросе, читать лекцию о Каллимахе - по сути, одно и то же. Вот почему испытываешь некоторое изумление, когда вырастаешь и оказываешься перед задачами, которые положено решать взрослым. Недовольство ребенка родительской властью и паника взрослого перед ответственностью - вещи одного порядка. Ты не тождествен ни одному из этих персонажей, ни одной из этих социальных единиц; может быть, ты меньше единицы».

Доказательство неизменности - фотографии поэта в детстве. Присмотревшись, в милом малыше без труда можно отыскать черты того явления, которые мы обозначаем коротко: «Иосиф Бродский».

Татьяна КИРИЛЛИНА

Фото Натальи ЧАЙКИ