Кузьмич в ауте

Александр Рогожкин создал «спортивную утопию»

Пару лет назад трудное рождение российского футбола показал Алексей Герман-младший в своем «Гарпастуме». Наш главный кино-этнолог Александр Рогожкин на этот раз исследовал будущее игры. Его новый фильм, снятый в жанре «спортивной утопии», так и называется - «Игра».

На встрече с режиссером, однако, было предложено и другое определение. Более традиционное: народная комедия. Рогожкин действительно - в очередной раз - пускается исследовать национальное бессознательное. Видно, что делает он это уверенно и не раздумывая, как опытный хирург: ему уже приходилось препарировать русскую охоту и русскую баню, политику и войну (в «Кукушке» и «Перегоне» речь примерно о том же).

На этот раз - футбол. Как говорит один из героев: «Жизнь - это игра; футбол - самая популярная игра в мире; получается, что жизнь находит свое предельное выражение в футболе». В том числе и русская национальная жизнь.

Как и в жизни, здесь куда меньше самой беготни с мячом на поле («даже команды второй-третьей лиги будут смотреться лучше, чем актеры, изображающие футболистов», - признался режиссер), чем увлечения игрой. Действие в основном происходит на футбольной базе, среди персонала. А условная интрига не отвлекает от главного и любимого Рогожкиным: от баек, рассказываемых с той прозрачной ровной интонацией, которая приходит где-то после первой бутылки. Даже когда герои не принимают по маленькой - речь их остается преувеличенно литературной, а взгляд остается так же направлен куда-то «насквозь» или «вовне». У всех: у администратора, его помощника, футболистов, тренера, девушек и детей. Да в общем-то и весь фильм с его интригой оказывается байкой - порой за кадром возникает авторский голос, такой же размеренный и успокоенный. Тут и сам как-то успокаиваешься и понимаешь, что все они, в сущности, не более чем воплощения дзен-буддийского егеря Кузьмича.

Самого Кузьмича - Виктора Бычкова - в картине, правда, нету, как и всей постоянной команды рогожкинских «Особенностей». Есть только Алексей Булдаков, которому наскучило, по его собственному признанию, «играть свадебного генерала». Посему здесь он представляет уборщика со способностями оракула, открывающимися на некоторой неблизкой стадии опьянения. («Человек с судьбой», - прокомментировал Рогожкин.) Но Булдакову оказалось достаточно сменить военный френч на костюм «адидас», а в остальном он хранит на лице все то же фирменное выражение «ну вы, блин, даете».

Фильм - и впрямь «футбольная утопия», и даже действие стыдливо отнесено в какое-то неопределенное будущее, когда Россия сможет принять у себя чемпионат мира и даже победить в нем.

На секунду, кстати, показывают Москву, уже всю радостно застроенную огромными блестящими небоскребами; вряд ли Питер в будущем Рогожкина выглядит иначе. Но это все - ради мечты о том, что и через десять, двадцать лет можно будет вот так же славно собираться вместе и смотреть футбол на стадионе или по телеку, и будут талантливые игроки, и новые победы...

Точно так же ради этой мечты Рогожкин зачем-то меняет свой камерный, почти документальный формат «таежного угла» на яркий пластик стадиона и блескучую униформу футболистов, на то, что сейчас способен воспринять Первый канал, продюсирующий «Игру».

Нет, мечта-то светлая и вполне искренняя. Но как только перестаешь напоминать себе о том, что Рогожкин - режиссер талантливый, лиричный и неглупый, все одно становится скучновато. Вот и смотришь, ни на минуту не переставая испытывать чувство глубокой симпатии и подлинного сочувствия к самому автору. Боюсь, не совсем этого хотел режиссер, желающий зрителю погрузиться в экран и безоглядно слиться с персонажами в едином порыве русской нирваны.

А может быть, дело просто в том, что я ни черта не смыслю в футболе.

Федор ДУБШАН