А не пойти ли нам в болото?
Не все помнят, что собирать клюкву в заказнике нельзя, иначе редкие виды растений вытопчем
На болото Ламмин-Суо, расположенное в Выборгском районе Ленинградской области, граждане идут, хотя задолго до входа установлены большие щиты, которые информируют о том, что здесь заказник и собирать ничего нельзя. Корреспондент «ВП» тоже отправилась на это болото, но не за клюквой, а чтобы поговорить с теми, кто здесь работает и охраняет природу. В заказнике находится Зеленогорская полевая экспериментальная база Государственного гидрологического института.
Наталия Селянская здесь работает уже 27 лет, так что знает об этой уникальной территории все. Сотрудники экспериментальной базы не только выполняют свои прямые обязанности, но и вынуждены приводить в порядок дороги, ведущие в заказник. Ямы на дорогах засыпают бетонным крошевом.
«Болото Ламмин-Суо» — региональный гидрологический (болотный) заказник, расположенный в Выборгском районе Ленинградской области. Площадь — 380 гектаров. Имеет три озера. На территории заказника встречаются редкие виды печеночных и сфагновых мхов. Только мохообразных на болоте — более 60 видов. Болото является местом стоянок птиц на пролете. Постоянно на болоте обитают примерно 60 видов птиц.
Диво дивное — озерное болото
Региональный гидрологический заказник «Болото Ламмин-Суо», организованный в 1976 году и занимающий территорию в 380 га, расположен в стороне от шоссе, в лесу. С финского название переводится как «озерное болото». И это действительно так: болото (длиной примерно 2 километра и шириной километр) имеет внутри себя три красивейших озера. Озера расположены по краям болота. Два из них (их называют Две сестры) соединены узким перешейком. Третье, самое маленькое, в обиходе названное Копейка, — поодаль. Заказник — это само болото с его озерами плюс окружающие ельники и сосновые боры.
Поражают Две сестры — с чистейшей водой (видимость на довольно большую глубину). И главная достопримечательность — плавающие островки разных размеров, но все небольшие. Островки покрыты мхами, кустарником, а на некоторых даже совсем юные деревца есть. Со временем такие островки должны прибиться к берегу и соединиться с ним.
Когда-то в котловине, ныне занимаемой болотом, было озеро. Постепенно оно превратилось в болото, которое затем начало зарастать.
— Еще в 60-х годах минувшего века болото просматривалось — как на ладони. Сейчас, видите, лес потихоньку образовывается, с каждым годом становясь все гуще. Идет процесс минерализации почвы, — поясняет Наталия Михайловна Селянская, начальник экспериментальной базы, отработавшая здесь уже 27 лет.
— То есть когда-нибудь здесь вместо болота будет настоящий лес?
— Будет, но не очень скоро. Озеро превратилось в болото за 7 тысяч лет. Теперь на очереди превращение в лес. Но в наше время подобные процессы идут значительно быстрее, чем раньше, и виной этому — антропогенные факторы.
— Плохо, что вместо озера будет лес? Значит, болот будет все меньше?
— Если смотреть глобально, это ни хорошо ни плохо. Круговорот воды в природе человеку не под силу отменить. Да, какие-то болота превратятся в лес, но с другой стороны — какие-то нынешние озера со временем станут болотами.
Дорогу в болото преграждает забор. Несознательные граждане все равно норовят его обойти и вытаптывают редкие виды растений.
От людей-дикарей нет спасения
От бурной деятельности человека заказнику никуда не деться. В лесу, его окружающем, можно все чаще встретить классическую свалку: мусор в лес вывозится самосвалами. (Так что сотрудникам заказника порой приходится убирать еще и эти «ничейные» свалки.) Шлагбаумы, перекрывающие въезд автотранспорта, периодически ломают. О том, что граждане собирают на заповедной территории грибы и ягоды, и говорить не приходится. Бывает, что на краю заказника и охотятся.
— Ходим, объясняем. Кто-то понимает, кто-то нет. Порой нам откровенно хамят. А один раз отдыхающие на меня овчарку спустили, — рассказывает Наталия Михайловна.
Период сбора клюквы — самая беда для заказника. Вооруженной охраны у нас нет, а немногочисленные сотрудники физически не в состоянии быть в каждой точке болота 24 часа в сутки. По гати уже вот дорожки несознательными гражданами протоптаны (а сотрудники, чтоб сберечь природу, ходят только по специальным деревянным мосткам).
— Да не клюквы жалко — уникальную растительность вытаптывают. Мхи, лишайники. Вот посмотрите, красота какая — росянка, редкость, — показывает Наталия Михайловна характерные стебельки этого насекомоядного растения, спрятавшегося среди болотных мхов. — Не зря же в правилах четко сказано, что ходить по болоту можно только в снежный период. То есть когда вся растительность снегом защищена.
— И люди не боятся, что трясина засосет?
— Они уж по многу лет ходят и знают, что наше болото довольно безопасное. Есть три вида болот: верховые, низинные и переходные. Лиза Бричкина из повести «А зори здесь тихие...» утонула в болоте низинном. У нас болото верховое, и только небольшая его часть относится к переходным. Там действительно может засосать.
Большой урон наносят заказнику и купающиеся. Хотя для купания отведено специальное место, сделаны мостки на большем из Двух сестер озере, народ норовит обойти озеро с другого края, то есть по болоту. Или проникнуть по болоту в меньшее, хотя оно питьевое. То есть из него берут воду на бытовые нужды сотрудники заказника.
— Самая беда — что плавучие островки вытаптывают. Прыгают с них в воду. А там растительность очень уязвима: один раз пройдешься — и ей лет пять восстанавливаться. Говорим: «Неужели вы хотите, чтобы эти чудесные зеленые островки превратились в торфину, темную торфяную неэстетичную массу, плавающую по воде? Да вам же самим неприятно купаться будет!» Вот, гляньте на этот островок: еще недавно на нем и сосенка маленькая была, и березка. Теперь только березка осталась, и та еле жива. Вытоптали! — сетует Наталия Селянская. — А недавно видела, как трое молодых людей пытались отодрать от берега солидный кусок дерна. Видимо, хотели еще один плавучий остров сделать. Хорошо, я в тот момент была рядом. Сразу сделала замечание. Вроде бы поняли.
— Наверно, и от рыбаков спасения нет? — спрашиваю.
Но, как пояснила Селянская, как раз с рыбаками проблем и нет. Нет рыбаков. Потому что в этих озерах… нет рыбы. Вода повышенной кислотности, непроточная, и в ней рыба не селится. В 60-х годах прошлого века пытались здесь карасей развести. Завезли партию, да без толку. Не выжили. Но как питьевую такую воду использовать можно, чай будет вкусный, с легкой кислинкой.
— И еще мы очень боимся, что на территории заказника будет создана рекреационная зона с туристической стоянкой. Сначала туристы, а там, смотришь, и коттеджи появятся. Остается надеяться, что заказник не превратится в место отдыха для избранных, — говорит Наталия Селянская.
Сотрудники заказника защищают не только природу в целом, но и спасают подброшенных животных — недавно спасли и пристроили десяток щенков, коробка с которыми была оставлена на дороге.
Плавучие островки — гордость заказника. И очень обидно, когда это природное чудо стараниями людей превращается в безжизненные «торфяные кляксы». Граждане, нельзя залезать на островки!
Змеи никого не пугают, лисы — не боятся
Мы с Наталией Селянской идем вглубь болота по деревянным мосткам. В 80-х годах они шли через все болото. Но со временем стали подгнивать, а денег, выделяемых государством, хватает только на ремонт близлежащей к экспериментальной базе части. Так что сотрудникам приходится карабкаться по остаткам мостков, чтобы сделать необходимые наблюдения по точкам. А точек для наблюдения в болоте — более пятидесяти.
Справа от мостков установлены видавшие виды покосившиеся приборы.
— Здесь когда-то за солнцем следили. Теперь же нет для этого ни оборудования, ни сотрудников, — поясняет Наталия Михайловна. — У нас вообще с приборами плохо. Все старое. К нам когда приезжают ученые с других станций, удивляются: «О, какая древность! Мы по таким приборам в институте учились!» А сотрудникам у нас платят… «гигантские зарплаты» — 5 тысяч рублей. Только на энтузиазме и любви к природе, к этому замечательному месту все и держится. Вон Александра Александровна Ли — наш старейший сотрудник, ей уже 75 лет, — не только наблюдения ведет, но и, если нужно, лед продолбит, снег покидает.
Тут же, на болоте, среди кочек — метеорологическая площадка. Есть здесь и необычные приборы. Например, два прибора, с помощью которых исследуют влияние дождей на болото. Один (с самописцем) фиксирует, сколько осадков и в какое время выпало. Другой (тоже с самописцем) — насколько во время дождей повысился уровень болота. Болото, можно сказать, дышит. Нет осадков — выдох, уровень понижается. Идут дожди — вдох, уровень повышается.
Но автору этих строк самыми интересными приборами показались глубинные термометры. Они установлены в ряд, на разную глубину. Наталия Селянская по очереди вынимает их и смотрит на показатели. На различных слоях температура разная: чем глубже, тем холоднее.
С помощью различных приборов специалисты следят за тем, как живет болото, как проходит испарение влаги с его поверхности, как в зависимости от различных факторов колеблется уровень, что происходит с торфяным слоем и прочее. Все эти данные нужны не только для того, чтобы знать, что происходит с природой, но и для сугубо практических вещей. Ведь через болота прокладываются дороги, тянутся коммуникации, газопроводы. И нужно просчитать, что может произойти, какие участки магистралей потребуют дополнительного укрепления. Причем сведения по болотам, расположенным в других регионах, для нашего региона не подойдут. Потому что иные природные условия. Впрочем, болотных заказников в России уже вообще остались считаные единицы. Так что и в этом плане Ламмин-Суо — уникально.
Небольшой коллектив заказника надеется, что вскоре произойдут положительные изменения. В следующем году обещают деньги на реконструкцию экспериментальной базы. И уже в этом году, возможно, наконец-то появятся очень нужные ртутные стеклянные метеорологические термометры. Обещано таких три, каждый стоимостью 3,5 тысячи рублей. Сейчас Гидрологическим институтом готовится монография по болоту Ламмин-Суо, где будет обобщена история его наблюдений (с 50-х годов минувшего века).
— Наталия Михайловна, а зимой здесь страшно? Медведи, волки заходят? Это же только летом достаточно обжитой уголок Карельского перешейка.
— Медведей здесь нет. Но по весне можно волка встретить. А так лисы заглядывают. Если собак поблизости нет, могут из собачьих мисок есть. К сожалению, лисы могут и кошку утащить. У нас бывали такие печальные случаи.
Пока мы шли по мосткам, увидела, что в болоте змеи — на солнышке грелись две гадюки.
— Может, объявления вешать: «Осторожно, змеи!», тогда народ не пойдет? — предлагаю Наталии Михайловне.
— Уже вешали, — машет рукой Наталия Михайловна. — Все равно идут.
Спрашиваю о самом запоминающемся событии на Ламмин-Суо.
— Когда на озере останавливается на ночлег стая лебедей. Рано утром выходишь — и все озеро в белых лебедях. И с восходом солнца они улетают. Сказочное зрелище. Но такое бывает раз в несколько лет.
