Александр Дольский: Когда ты молод и наивен, как князь Мышкин, все кажется прекрасным

Музыкант, композитор, поэт, писатель и певец в одном лице поделился мыслями о времени, творчестве, людях

7 июня Александр Александрович отметил 75-летний юбилей. Отметил без пафоса, но красиво — в Концертном зале «У Финляндского» дал концерт: исполнил свои лучшие песни, читал стихи…

Юбилей для знаменитого барда не планка, а просто хороший повод вспомнить о былом, повнимательней посмотреть на настоящее, запланировать что-то на будущее, благо есть еще силы, здоровье и желание сказать о многом…

У артистов нашего поколения уже меньше публики

— Александр Александрович, некоторые известные люди считают 55-, 65-, 75-летие «промежуточным», «ненастоящим» юбилеем… А вы?
— Я вообще в этом ничего не понимаю! Какое это имеет значение? Любая дата, цифра — это повод вспомнить о человеке — докторе, инженере, поэте, музыканте.

— Но Дольского в Петербурге вроде никто не забывает! Вы один из культурных символов нашего города…
— Спасибо, конечно. Зритель по-прежнему приходит на концерты, я получаю потрясающие письма, люди рассказывают о том, что в их жизни связано с моими песнями, просят совета по самым разным ситуациям. И я нередко отвечаю, понимая, что мой ответ необходим… Но изменились времена. Нынче очень сильно развлекательное искусство. У артистов моего поколения и моего жанра меньше публики, меньше внимания… Концертов, гастролей меньше. Но это нормально. Возраст уже солидный, что ж мне прыгать!

— Хоть убейте, но с вами этот возраст в моем сознании вообще не ассоциируется!
— По молодости я меньше внимания обращал на самого себя. На здоровье, на питание. Жизнь моя была поэтическая (улыбается) — такая русская есенинщина, размахнись рука, раззудись плечо! Это во мне присутствовало. Такая интеллектуальная удаль!.. Да вообще наше общество тогда было крайне невежественным в плане личной культуры. С годами, когда чувствуешь, что здоровье есть, что оно хорошее, то понимаешь: ограничивай себя нормальными потребностями, и здоровье, если оно заложено природой, возвращается! Я себя сейчас чувствую просто блестяще. Хотя был и трудный период, по-своему необходимый, когда вот это влияние неправильной жизни сказывалось... 

Радостей в жизни гораздо больше, чем кажется в молодости. С возрастом видишь больше красоты, больше гармонии. Замечаешь, конечно, и больше грязи… Когда ты молод, ты чист и наивен, как князь Мышкин, все кажется прекрасным. Плохое чувствуешь сердцем, душой, но умом не понимаешь, потому что не веришь, что люди могут быть плохими. А сейчас, когда это все знаешь, то по-настоящему ценишь прекрасное — и в людях, и в природе, и в искусстве. 

Крупный план выдает сущность человека

— Люди вашего возраста часто дают советы молодым… Вы уже полюбили давать советы?
— Даю с удовольствием (улыбается). Из благих побуждений. Потому что сам что-то прошел, испытал, сумел повлиять на свое самочувствие, свои интеллектуальные силы, душевные качества, свою энергетику. Не только на здоровье — это было бы слишком просто,  все люди по-своему здоровы и одновременно нездоровы. Но вот энергетика — это правильное понятие.

Я поздно засыпаю, часа в три-четыре, а часов в восемь просыпаюсь или даже в семь. Сплю мало. Включаю кондиционер и, когда не сплю, охлаждаюсь, а потом выключаю и засыпаю. И вот сплю в своей довольно большой комнате, а проснувшись, обнаруживаю, что температура на 4 — 5 градусов повышается. От моего присутствия, от моей энергетики. А был период, когда я заболел, — и потерял эту энергетику. Это тоже интересный опыт. Он дает много открытий, прозрений, понимания чего-то в жизни, в себе, психологии, в космосе… Вот такая штука. Когда был молодой, не понимал, что такое энергетика. Как ты ее тратишь — это тоже очень важно.

Важно не только для артистов, но и для тех же политиков. И те и другие — в телевизоре. Когда показываешь свое лицо крупным планом, да еще что-то говоришь, то людям моих лет сразу становится ясной сущность человека. Какой бы он ни был умный и хитрый, все равно видны насквозь — не только по словам, интонациям, а по энергетике лица — излучения его мозга, его сердца. Большинство политиков чрезвычайно проигрывают, когда их показывают по телевизору. И популярные артисты — тоже. А некоторые очень здорово выигрывают, когда их берут крупным планом. Уже несколько дней я нахожусь под влиянием энергетики Евгения Миронова на его ТВ-встрече с Познером…

Даже у Чаплина не было такого обаяния, как у Райкина

— Своим учителем вы называете Аркадия Райкина (Дольский в 1979 — 1980 годах был артистом легендарного Ленинградского театра миниатюр п/р А. Райкина. — Прим. авт.), но вы же не юморист, не сатирик…
— Я учился у него не только профессиональным вещам, но и отношению к работе, к людям, учился необыкновенно деликатной манере общения. Мы с ним сошлись на том, что смеяться можно только над тем, что сам любишь. Если ты по-настоящему любишь свою страну, беспокоишься о ней, тогда можешь сказать и резкие слова о недостатках, проблемах. А иначе не имеешь права.

У Райкина было такое качество, которое дается от природы Господом Богом. Изображая людей плохих, уродливых, он сам обладал потрясающим обаянием, той самой невероятной энергетикой. Даже у Чарли Чаплина, как мне кажется, не было такого обаяния, таких глаз, такого лиризма, который шел изнутри. Аркадий Исаакович был очень красивым, обаятельным человеком, к чему прибавлялись его актерская техника, интеллект и чувство юмора, в итоге получалось гениальное явление. 

— Вы были очень близки с Аркадием Райкиным, но на концерт по случаю 100-летия великого артиста в Петербурге вас не позвали… Почему вы вообще так редко принимаете участие в сборных гала-концертах, на фестивалях?
— Не позвали, и хорошо. Когда попадаю в какое-то непонятное окружение, волей-неволей приходится соревноваться с другими. А это суета, нервы, и вообще я не хочу ни с кем соревноваться. Другое дело мой сольный концерт — это моя работа, мой спектакль. 

Книжка для английского внука

— У вас всегда было очень много неожиданных идей, громадье планов… А теперь?
— Та же ситуация. Не знаю, когда все осуществлю (улыбается)! Я начал писать воспоминания, но не только документальные, а еще и художественные. О веке, о людях. Это будет особенная книжка. Хочу вспомнить прожитое время, какие были у меня открытия, как я взаимодействовал с обществом, вспомнить о моих встречах с замечательными людьми. Я ведь со многими великими был знаком и даже дружен. И как они на меня повлияли — это же поразительно. От Рихтера до Райкина, от Горбачева до Святослава Николаевича Федорова, от Козловского до Лемешева… Так много интересного и так много смешного, нелепого, к сожалению, даже преступного. Пишу фрагментами, главами, не соблюдая хронологический порядок. Пустился в свободное плавание… Пишу и детскую книгу — со стихами, путешествиями, всякими приключениями. Надеюсь, ее прочитает мой английский внук.

— А книги стихов, новые песни у вас выходят?
— Разумеется. Недавно вышла книга моих лирических стихотворений, собранных за многие годы. Что-то, конечно, не представляет художественного интереса, но есть ведь еще исторический, литературоведческий интерес. Жизнь шла, что-то все равно в моих стихах отразилось — они не какие-то выдающиеся, но что-то в них есть. И раз я жив, раз сам могу это сделать — почему не сделать!