Александр ХИНШТЕЙН о реформе МВД: «Нельзя доверять лечение больного самому больному»

На вопрос, что нам делать с нашей полицией, «Вечернему Петербургу» ответил один из компетентных экспертов по проблемам коррупции

Реформа МВД, которую обещали провести быстро и эффективно, не дала нужного результата — тому свидетельством многочисленные обращения граждан с жалобами на действия сотрудников правоохранительных органов, уже не говоря о постоянных скандалах, сотрясающих это ведомство, о вопиющих криминальных случаях в Петербурге с участием переаттестованных полицейских... 

 

Что нужно сделать для того, чтобы сотрудники полиции добросовестно исполняли свои обязанности, а реформа МВД принесла успех? Накануне сегодняшнего опроса Балтийской медиа-группы «Вечёрка» обратилась за «рецептом» к зампредседателя Комитета по безопасности и противодействию коррупции Государственной думы Александру Хинштейну.

— Во-первых, необходимо провести замену руководства ведомства, которое не способно сегодня выполнять такие задачи, — дал свою оценку Александр Евсеевич, — а во-вторых, кардинально изменить подходы и к реформе, и к самой сути ее.

— Конкретизируйте, пожалуйста, на чем нужно главным образом сосредоточиться...
— Сосредоточиться нужно на усилении общественного контроля и на изменении принципа набора кадров, подготовки кадров и оценки эффективности работы.

— Но в правоохранительных органах уже провели переаттестацию, и что мы видим: опять МВД сотрясают скандалы! Сегодня стало известно, что в секретном 38-м отделе Управления МВД России полицейский был пойман на взятке — за 100 тысяч евро обещал бизнесмену «прикрыть» заведенное на него уголовное дело...
— Та аттестация, которая была проведена, ничего общего с реальной аттестацией не имеет. И причина в том, что 75 тысяч человек личного состава были проведены через переаттестацию в течение полутора месяцев. Понятно, что при таком темпе невозможно изучить кандидатуры и дать им объективную оценку. Кроме того, полиграф (детектор лжи. — Л. К.) применялся не на обязательной основе, а мы считаем, что такая психофизиологическая экспертиза должна быть в обязательном порядке. Более того, рекомендации подразделениям собственной безопасности также учитывались только при желании руководителей подразделений на уровне территориальных органов, а не подразделений центрального аппарата.

— Александр Евсеевич, вот вы не раз публично заявляли и сейчас подтвердили, что одна из кардинальных мер по улучшению ситуации в МВД — это отставка министра Рашида Нургалиева. Почему ваш голос — голос заместителя председателя комитета по безопасности и противодействию коррупции российского парламента — власти не слышат? 
— Ну давайте дождемся 7 мая, когда пройдет инаугурация Владимира Путина. После этого правительство в полном составе уйдет в отставку, а дальше будем делать выводы — цыплят по осени считают...

— Тем не менее последние скандалы и недавние обыски в элитных квартирах двух высокопоставленных генералов — Аркадия Еделева и Михаила Суходольского — о чем говорят? О «подкопе» под Нургалиева или о том, что ведется борьба с коррупцией и ведомство изобличает коррупционеров?
— Думаю, что ситуация с Михаилом Суходольским не имеет ничего общего с «подкопом» под Нургалиева, а в случае с Еделевым я не могу такой возможности исключить. 

— Только что на расширенном заседании Госсовета в Георгиевском зале Кремля президент Дмитрий Медведев в своей прощальной речи объявил, что в нашей стране восстановлен престиж демократии, что «демократия больше не является бранным словом». Как по-вашему, возможен ли демократический подход к реформе МВД?
— Да, конечно, возможен! Именно поэтому я все время и говорю о необходимости усиления общественных механизмов контроля. К сожалению, общественники как таковые не были допущены к ходу переаттестации. Роль общественных советов, созданных при территориальных органах МВД, а также при самом МВД, сведена до минимума — фактически это карикатура на гражданское общество, поскольку люди подбирались в основном по принципу лояльности. Да и при всем моем личном уважении к поэту-песеннику Илье Резнику, говорить о том, что он может возглавлять действенный общественный совет, способный реально заниматься какими-то внутренними вещами в министерстве, не приходится. Просто по той причине, что Илья Рахмиэлевич — безусловно, талантливый человек и замечательный поэт-песенник, но, я так понимаю, здесь нужно серьезно разбираться в проблематике, а для этого нужно обладать определенными познаниями. На мой взгляд, эти советы должны получить совершенно другой статус и совершенно другие полномочия — они должны быть функциональны.

— И что вы предлагаете?
— Я предлагаю расширить их полномочия. Дать возможность общественным советам, во-первых, участвовать в проведении проверок по заявлениям, которые поступают в их адрес в отношении сотрудников полиции. Во-вторых, дать возможность проводить проверки по критическим публикациям в СМИ, причем эти публикации должны стать обязательным основанием для проверки. В-третьих, через общественные советы необходимо проводить все вопросы, связанные с увольнением и отчислением старших офицеров, за исключением тех случаев, когда они пишут рапорт по собственному желанию. Потому что у нас большое число профессионалов оказалось «вымытым» из органов. И сегодня мы ведем разговор о необходимости выборочной повторной переаттестации в отношении тех сотрудников, на кого имеются компрометирующие материалы у оперативных служб, ФСБ, подразделений собственной безопасности, тех, кто фигурировал в каких-то критических статьях СМИ — переаттестация этих сотрудников должна также проводиться с участием членов общественных советов.

— И к этому надо добавить то, о чем говорит президент: «Нужно гарантировать карьерный рост тем, кто хорошо исполняет свои обязанности». Хотя тут возникает вопрос: зачем держать тех, кто не исполняет своих служебных обязанностей, а таких, как мы знаем, немало в правоохранительных органах... 
— Поэтому я и говорю: нельзя доверять лечение больного самому больному. Именно в результате того, что процесс организации реформы, ее стратегии и тактики был доверен исключительно руководству МВД, а оно занимается этим в абсолютно закрытом режиме, не подключая ни практиков, ни ученых, ни правозащитников, ни, наконец, гражданское общество, получилось то, что... получилось. Нового института создано не было. Это можно было бы сделать, если б руководство МВД ответственно подошло к поставленной перед ним задаче. Ведь нужно было создавать реальный мозговой центр, который бы определил, что нам делать, то есть необходимо было определяться с функциональным ведомством, с активизацией службы, необходимо было решить вопрос с подготовкой кадров, с нужным ему профессиональным образованием, чего опять-таки сделано не было, а наоборот, произошло сокращение ряда вузов. Наряду с этим была упразднена система подготовки младшего начальствующего состава средних специальных школ милиции — на мой взгляд, это было сделано абсолютно необдуманно. Необходимо также восстанавливать подразделения по борьбе с организованной преступностью, менять подходы в работе с гражданами и т. д.

— А если взять и обратно переименовать полицию в милицию, о чем, по социологическим опросам, просят граждане, может, легче станет?
— Я думаю, что такого шага делать не нужно — реформа начата. Другое дело, что сейчас Нургалиев начал заявлять о том, что это, оказывается, был первый этап, что это пока предварительные итоги. Ранее он говорил совершенно противоположное — что реформа завершена. Но если все-таки согласиться с тем, что это первый шаг, то надо переходить ко второму этапу. А вот приходить ко второму этапу нужно уже с другим руководителем.

— И последний вопрос: ваш рецепт борьбы с коррупцией...
— Никакого рецепта нет, поэтому я говорю о комплексном подходе, о системных тектонических сдвигах, которые должны были бы произойти.