Андрей Макаревич: Хочу юбилея, где все наоборот!

Сегодня, 11 декабря, рок-легенда вступает в клуб 60-летних

Как и недавний член этого сообщества Борис Борисович Гребенщиков (они, кстати, добрые товарищи), Андрей Вадимович — энергичен, мобилен, многолик (музыкант, поэт, литератор, художник, путешественник, дайвер, шеф-повар и прочее), поэтому предпочитает «не замечать» красивую дату, которая у самого юбиляра вызывает лишь раздражение и недоумение. Но, в отличие от БГ, Макаревич скрылся с глаз и, по слухам, проводит время за границей. Не исключено, что с молодой особой, так как нынче разведен, а дети выросли (сын Иван, столь похожий внешне на отца, играет в Театра Моссовета, снимается в кино, пишет музыку, в общем, вполне успешен). Наш корреспондент общался с народным артистом России (второго такого среди рокеров пока нет!) во время его летнего визита в Петербург, когда «Машина времени» давала общедоступный концерт на Дворцовой площади, и приберег это интервью специально к декабрьской дате.

— Андрей, вы часто говорите мне, что не любите юбилеев, но, простите, а что в них изначально такого дурного? Ведь в юбилей есть возможность подвести итоги, остановиться, оглянуться, подумать…
— Но у меня нет никакого желания подводить какие-то итоги. А юбилеи я не люблю за навязший на зубах формализм. Заранее понятно, что будет, заранее понятно, какие тебе будут говорить слова. Вот эта вся ожидаемая рутина меня страшно раздражает. И я бы хотел если уж какого-то юбилея, то неожиданного, чтобы все было абсолютно наоборот.

— Группа «Секрет» дала разрешение на создание мюзикла по мотивам своих песен. Вам наверняка предлагали что-то подобное. Почему нет до сих пор театрального мюзикла или киномюзикла по песням «Машины времени»?
— То, что нам предлагали, было ужасно, поэтому мы отказались.

— Когда вас называют «живой легендой», «отцом и дедушкой русского рока», «великим и ужасным», какие ощущения вы испытываете?
— Как любой нормальный человек — удивление, хотя я вам, Михаил, не в первый раз говорю, что из всех форм лести самая действенная — грубая (отлично помню, как Андрей впервые сказал мне такое на одной из встреч, когда в качестве ведущего, представляя публике Макаревича, я рассказал, что он обладает множеством талантом, и в этом плане я бы сравнил его с Леонардо Да Винчи. На это и последовала язвительная реплика моего товарища про самую действенную форму лести. — Прим. авт.). К оценке подобных эпитетов лучше всего вернуться хотя бы лет через тридцать после смерти их обладателя.

— Что вы скажете о ситуации с вашим другом Максимом Леонидовым, который написал песню «Знаешь, это и есть любовь» с группой «Секрет», а потом «вдруг» выяснилось, что эту песню уже раньше написал израильский музыкант? Можно ли назвать это плагиатом, или все-таки идеи носятся в воздухе?
— Я не в курсе истории с Максом. Но могу сказать, что еще двадцать лет назад, когда технологии были развиты не так, как нынче во всем мире, каждую секунду писалась и выходила в свет одна песня. Вы можете себе представить: 60 в минуту! А сколько в час? Это сколько в сутки?.. Я думаю, что сейчас их еще больше! А нот по-прежнему 12. Поэтому какие-то совпадения неизбежны. Мы («Машина времени». — Прим. авт.) написали песню «Барьер», по-моему, за пару лет до песни «You'Re In The Army Now» (гигантского, всемирного хита безупречно культовой группы «Status Quo». — Прим. авт.). Там мелодические ходы довольно похожи. Мы написали песню «Кого ты хотел удивить», не будучи знакомыми с творчеством группы «Kiss», у которой легко обнаружить похожую музыкальную вставку. Совпадения такие происходят.

— Андрей, ваш недавний дуэт с Пугачевой (речь о песне Макаревича в поддержку кандидата в президенты России Михаила Прохорова. — Прим. авт.) остался, по-моему, до конца недооцененным… Последует ли продолжение?
— А я не думаю, что здесь нужно какое-то продолжение. Если возникнет ситуация, в которой я почувствую, что продолжение нужно, тогда сядем и напишем, споем.

— Ваш сын Иван хотел уехать в Голливуд, чтобы там выучиться на актера. Сделал ли он это? Как вы оцениваете его работу в провалившейся «Бригаде-2»?
— За его работу мне стыдно не было. А в Голливуд не поехал он потому, что, связавшись с этим учебным заведением, услышал авторитетное мнение, мол, если ты окончил театральный вуз в России, то, конечно, может приехать, но ничего принципиально нового там не получил. И Ваня посчитал, что овчинка выделки не стоит, благо в России у него много интересной работы.

— Андрей, не пора ли закрыть набившую оскомину программу «Смак» (проект Макаревича. — Прим. авт.)? Что еще интересного вы бы хотели и могли сделать на ТВ?
— Если бы у меня был какой-то интерес что-то сделать, я бы сделал. Пока нет желания. А насчет «Смака», то зачем же закрывать, когда ее смотрит такое количество зрителей. Ее закроют без моего участия, когда число зрителей уменьшится. На ТВ за этим следят очень внимательно.

— Не так давно вы презентовали книгу Михаила Генделева «Другое небо», которую вы иллюстрировали. Почему вы оказали такую честь этому поэту? Или, возможно, вы сочли за честь иллюстрировать эти стихи?
— Потому что он был моим близким другом. Я считаю Михаила Генделева великом поэтом, к сожалению, малоизвестным и недооцененным. И я подумал, что, может быть, с помощью своего более известного имени и своих картинок я привлеку к его стихам людей, которые о Генделеве просто ничего не слышали.

— Жалели ли вы когда-нибудь о том, что, окончив архитектурный институт, вы не посвятили всего себя архитектуре?
— Нет, я никогда не жалею об этом.

— Продолжаете ли вы сотрудничество с Императорским фарфоровым заводом в Санкт-Петербурге?
— Да, продолжается. И мы готовим праздничный сюрприз.