Антон Приймак: Технический прогресс нанес удар по эстетике

Обладатель уникальной коллекции старинного женского белья XIX — начала XX века рассказал «ВП» о своих сокровищах и исторических параллелях

Первый корсет купил на стипендию

— С чего началась ваша коллекция? Помните свою первую вещь?
— Я начал погружаться в историю костюма в 90-е годы. И у меня даже в мыслях не было, что какие-то вещи из настоящего XIX века — 60 — 70-х годов или тем более пушкинской эпохи — могут оказаться в свободной продаже. Тогда мне представлялось, что все они уже давно находятся в музеях.

Но в один прекрасный день, гуляя по Невскому, зашел в антикварный магазин. Чего там только не было! Вещи, правда, были не из XIX века, а датировались началом двадцатого. Я возьми да и спроси: «А есть ли у вас что-то из белья?» Мне достали. «А есть ли у вас корсеты?» И мне показали очень хороший корсет.

До этого я видел подобные вещи только в книгах и фильмах, где, кстати, в основном используются не подлинные вещи, а реконструкции. Я очень долго его рассматривал. Мне интересно было изнанку посмотреть, кости, застежки. Я не хотел выпускать его из рук. Но я тогда учился в университете, жил на стипендию и опасался, что вот сейчас спрошу о цене и все на этом закончится. Но мне назвали сумму чуть выше моей месячной стипендии. Она у меня была. И я купил этот корсет и был счастлив.

Cейчас купить в России в антикварных магазинах что-то из исторического костюма, тем более из белья, очень сложно. Только за рубежом можно найти уникальные вещи.

— В каких странах?
— В основном в США, потому что на их территории не шла Вторая мировая война, там не было социальных катаклизмов, которые сотрясали Россию и Европу в XX веке.

Там даже можно найти корсетное белье пушкинской эпохи — 20 — 30-х годов XIX века, а ведь это большая редкость в Европе.

Кое-что удается купить в Великобритании. Хотя бывают интересные находки и в других странах. Например, в Германии я купил платье из черного шелкового репса, датируемое концом 70-х годов XIX века — временем Анны Карениной. Причем оно досталось мне в идеальном состоянии.

А недавно мне поступило предложение из Костромы — корсет 90-х годов XIX века, изготовленный в Брюсселе и привезенный в Россию. Он был как новенький, даже с пломбой. Его никто не носил, но он пережил XX век, хранился у кого-то в очень хороших условиях.

Корсет из шелкового муара, отделанный кружевом, 1854 год. Из приданого леди Аннет Мери де Траффорд

При серьезной реставрации теряется первозданность

— Для вас важно, чтобы вещь была в хорошем состоянии?
— Да, у меня хлама нет — стараюсь приобретать вещи не просто редкие, ярко характеризующие свое время, но и хорошо сохранившиеся. Я, скорее всего, откажусь от покупки самой замечательной вещи, если она несет на себе следы разрушения — пятна от пота или ржавчины.

— Но ведь их можно отреставрировать.
— Понимаете, отреставрированная вещь — это все равно уже не то.

Вот, казалось бы, мелочь: разошелся шов машинный, его можно воспроизвести вручную, повторить, не будет даже заметно. Можно ручной шов воспроизвести. Нитки ведь со временем гниют, превращаются в прах. Но! Для реставрации нужны не просто нитки, а только хлопчатобумажные, без включения синтетики. И даже хлопчатобумажные далеко не все годятся. Сейчас нитки часто идут с такой круткой, что они блестят. Этот блеск необходимо убрать, потому что на старинной вещи он будет смотреться чужеродно. Есть способы, как это сделать. Это простейшая реставрация. А если вещь требует серьезной штопки?

Иногда, конечно, бывают исключения. Не так давно я приобрел юбку через Интернет. Она имеет надрывы, жаль, что продавец не поставил меня об этом в известность. С другой стороны, я понимаю, что, может быть, у меня не будет другой возможности купить такую юбку, она ведь датируется 20-ми годами XIX столетия. Скорее всего, оставлю, но там требуется очень деликатная реставрация этого надрыва. А ведь самое главное: при серьезной реставрации неизбежно теряется первозданность вещи, ощущение подлинности.

При виде кринолина теряю разум

— Корсеты, кринолины, турнюры, нижние юбки… Почему вас привлекает именно эта тема?
— Мне всегда было интересно не только то, как выглядит костюм исторический снаружи. Мы можем видеть старинные модные гравюры, каталоги из музеев с выставок. Но везде львиная доля внимания уделяется костюму, лишь ничтожный процент — белью.

Но когда женщина была одета, то платье ее представляло лишь тонкую оболочку — как кожура яблока или груши. Зато под платьем скрывалось множество бельевых предметов, которые создавали силуэт, объем. Менялась конструкция — менялся силуэт, а за ним и женский образ, стиль. И мне всегда было интересно, как все это устроено.

Мне больше всего интересно именно конструктивное белье. Бывает, встречаешь в продаже какую-нибудь роскошную нижнюю юбку или сорочку — вышитую, изящно отделанную тончайшим кружевом, на которую клюнет любой коллекционер. И вдруг параллельно появляется в продаже какой-нибудь кринолин, красоту которого может оценить не каждый. А я просто теряю разум. И покупаю. Меня в корсетах привлекает не их внешняя красота, а их конструктивные возможности — то, как они формируют силуэт. У меня есть турнюр 80-х годов XIX века. Я его сравнил бы с Эйфелевой башней.

Знаете, я ведь в детстве очень любил машинки, технику. Потом — как отрезало. Я сейчас в машинах не ориентируюсь. Но моя детская любовь к технике вылилась в эту коллекцию.

Комплект дамского белья, в который входят корсет, панталоны и две сорочки. Хлопок, кружево и шелковые ленты, около 1900 года

Естественность мне неинтересна

— Сколько у вас в коллекции предметов?
— Для меня главное — не количество, а качество. 700 вещей в очень хорошем состоянии — на мой взгляд, это серьезно. Сюда входят корсеты, кринолины, турнюры, нижнее белье, подвязки, какие-то ранние гигиенические средства. А вот чулок почти нет. Я их не люблю. Когда я говорю, что собираю нижнее белье, часто вижу игривый взгляд: «Фетишист!» Все знают, что фетишисты любят в первую очередь чулки, женские ножки. А меня белье интересует с точки зрения конструкции. Поэтому у меня в коллекции только три или четыре пары чулочных изделий. Причем две пары из них — со швами — достались мне от бабушки. Они у нее так с бирочками и пролежали много лет, почему-то не носила.

Вот я подвязки люблю. Особенно подвязки эпохи ар-деко. В ту эпоху женское белье очень сильно изменилось, потому что кардинально изменилась мода. После эпохи модерна с его знаменитым S‑образным силуэтом в моду вошли короткие (до середины икры) платья свободного покроя.

Кринолин с турнюром из тонкой металлической пружины. Первая половина 1870-х гг

Белье упростилось, но отделка оставалась сложной. Любили отделывать шелковыми лентами, цветочками, бутончиками. И подвязки отделывались цветами и бутонами из шелковых лент. Однажды я увидел в продаже подвязки розового и зеленого цветов, а к ним прилагались две пары чулок — в тон. Мало этого. К чулкам еще прилагались затейливо вырезанные картоночки, на которые были намотаны нитки для штопки — соответственно розового и зеленого цветов.

Интересно было купить, например, прокладки. Скорее всего, одноразовые, потому что нет съемных элементов. При этом — изысканные, роскошные, расшитые цветами. Такие вот мимолетные, чудом сохранившиеся вещицы, которые тоже характеризуют эпоху.

Нижняя юбка из хлопка, отделанная английским шитьем, около 1860 года

— Существует мнение, что корсеты, кринолины и турнюры деформировали естественные пропорции женского тела. И поэтому некоторые историки моды даже не считают их эстетичными.
— Вот как раз естественность мне неинтересна. Поэтому я и погружен в эпоху XIX — начала XX века.

В 20-е годы, кстати, корсет еще не был отменен окончательно, как считают некоторые историки моды, утверждая, что его упразднил Поль Пуаре. Другое дело, что менялась форма, материалы использовались более мягкие. Корсеты трансформировались в то, что иногда называют грациями. Только в двадцатые годы силуэт стал свободным, талия вышла из моды, не надо было ее подчеркивать. Корсет охватывал живот и бедра, потому что женская фигура, согласно идеалу того времени, должна была быть плоской, «мальчишеской». И этим временем заканчивается мой интерес.

Камисоль (накорсетник). Хлопок, кружево, перламутровые пуговицы, 1910-е гг

Эпоха модерна — это расцвет бельевого стиля. Первая мировая война повлияла на моду, которая стала упрощаться. А уж Вторая мировая война и технический прогресс, массовое производство, внедрение трикотажа, синтетики нанесли такой удар, что эстетика красивого белья ушла. Зачем нам дорогие сложные вещи, если проще почаще покупать новые и простые трикотажные трусики и пижамы?

— Нынешнее упрощение одежды повлияло ведь и на взаимоотношения мужчин и женщин. Они тоже упростились. Мне кажется, женщина в прежние времена казалась менее доступной, была защищена всеми этими покровами, как броней, ее нужно было завоевывать. Сейчас стало все проще, но какая-то красота ушла.
— Безусловно. Хотя… Когда я смотрю на всю эту красоту женского облика прошлого — сложность отделок, силуэтов, ловлю себя на мысли: неужели это для мужчин? Мужчинам это не нужно. Все-таки это была красота для самой себя.

Вот как сейчас делают постельное белье — в розах, цветах, бабочках. При этом — двуспальное. То есть и мужчина должен спать на всей этой красоте. И никто из женщин не задумывается: а нравится ли подобное мужчине? Я не представляю, каково мужчине спать на таком белье.