Ася Петрова: Желаю своему читателю внутренней свободы!

Наша гостья петербурженка Ася Петрова писать начала в детстве. Ее официальный дебют в литературе — сборник рассказов «Волки на парашютах» — удостоился премии «Книгуру». А книга «Кто не умер, танцуйте диско!» вошла в лонг-лист премии «Выбор».

Еще Ася — блестящий переводчик, познакомивший многих русскоязычных читателей с малоизвестной у нас прозой Гийома Аполлинера.

Ася Петрова.

Аполлинер же стал одним из главных действующих лиц повести «Короли мира». В классика французской словесности влюблена героиня Аси Петровой, наша современница, безнадежно больная девушка Лиза. А мудрый кот без сапог Серж Гинзбур пытается доказать, что боль — вовсе не непременное условие прочной и долгой любви...

Сюжет фантасмагорической повести, за которую Ася недавно получила премию Ассоциации книгоиздателей России (АСКИ), развивается на фоне Парижа. Впрочем, Парижу в книге отведена роль не только фона. 

 — Ася, «Королям мира» досталась премия АСКИ в номинации «Лучшая книга для детей и юношества». Но текст, настолько насыщенный смыслами и подтекстами, аллюзиями и цитатами, скрытыми и явными, сумеет воспринять в полной мере далеко не каждый взрослый. Каким вам самой видится читатель «Королей мира»?

— Взрослым образованным человеком с максимально открытым сознанием. Или подростком старшего возраста, интересующимся искусством, литературой, мировой культурой. Простор для воображения, интеллект, внутренняя свобода — вот что нужно моему читателю. 

— Сначала я хотела спросить, почему вы превратили французского поэта и певца Сержа Гинзбура в кота. Но, дочитав книгу, спрошу так: почему вы доверили роль кота — рассказчика и отчасти творца истории — именно Гинзбуру?

— Книга напичкана именами известных личностей. Гинзбур не исключение. Я переводила о нем книгу, и мне кажется, что он — очень парижский герой во всех смыслах. Поэт, музыкант, то есть творческий человек, сердцеед, декадент, сноб, ироничный циник и романтик. Гинзбур для меня в некотором роде — собирательный образ Парижа. Мой рассказчик старается от него не отставать. Он искрометен, как Гинзбур, бесшабашен, независим, элегантен. 

— «Короли мира» — не просто звено в цепи вечных житейских, философских и литературных споров о любви, но, похоже, и попытка в определенном смысле поставить в этих спорах точку. Действительно ли вы считаете, что так называемая романтическая любовь, с ее «зубной болью в сердце», полетами и падениями, заведомо обречена на неудачу?

— Конечно, нет! И конечно, нет еще раз! Мои тексты очень разные — дет­ские, подростковые, взрослые. Но во всех я стараюсь выразить мысль, которая кажется мне основополагающей: нет в нашей жизни почти ничего однозначного. Так что, во-первых, я никогда не ставлю точку в спорах, особенно в философских. А во-вторых, настоящая любовь, как бы ни сложились обстоятельства, — я думаю, она навсегда. 

— Что вы думаете об иллюстрациях к «Королям мира», сделанных Юлией Лучкиной? По-моему, они как будто складываются в отдельное повествование, не схожее с вашим и все же соприкасающееся с ним. 

— Мне очень нравятся иллюстрации Юлии Лучкиной. У меня к ним только два замечания. Первое: они временами однообразны, словно Юлия пытается копировать художницу Мари Лорансен, подругу Аполлинера. Это скучно и непродуктивно, к тому же Мари Лорансен не скопируешь в таком формате. Второе: мне, наряду с началом XX века, очень нужен был современный Париж с его загаженными улицами, метро, «макдоналдсами», клошарами, цветочными лавками, шикарными бутиками, по-человечески одетыми людьми (камзолы и платья в пол не годятся) и так далее. Я пыталась вклиниться в творческий процесс, но мне впервые в жизни наотрез отказали в общении с художником. И, думаю, оформление этой книги, какой бы шикарной она ни выглядела, серьезный провал. Она оформлена со странным расчетом на детскую аудиторию, а написана для старших подростков и взрослых. На всех книжных порталах, кстати, читатели об этом говорят. 

— Как вы — писатель, переводчик, литературный критик и ученый — успеваете вести настолько насыщенную и продуктивную жизнь?

— Многие пишущие люди одновременно переводят, это совершенно естественно. Рецензии я раньше писала часто, теперь — редко. Потому что книги, которые мне нравятся, попадаются все реже. А я люблю писать о том, что нравится, и смысла ругать писателей не вижу. Им и так нелегко живется. Каждый сам знает, где стоит «подлатать».

Сочетать искусство и академическую работу действительно сложно. Называть себя громким словом «ученый» не стала бы: я только что получила в Сорбонне «Ph. D.» (докторскую степень).