Блокадница оказалась фактически запертой в четырех стенах комнатки
94-летняя Лидия Скуматова, блокадница, вдова участника войны, инвалид-колясочник, не может добраться до мест общего пользования. О том, чтобы подышать свежим воздухом, и речь не ведется
70-летие Великой Победы не за горами: планируются грандиозные торжества. Однако поныне десятки петербургских ветеранов, как свидетельствуют обращения на горячую линию «36 квадратных метров», живут в очень стесненных условиях. Хотя должны бы получить благоустроенное жилье. Этим людям, защищавшим Родину, пережившим блокаду, не понять: почему другие ветераны получили отдельные хорошие квартиры, а они — нет. Одна из таких ветеранов — 94-летняя Лидия Максимовна Скуматова, блокадница (во время войны она была матерью троих маленьких детей и всех спасла!), вдова участника войны, инвалид-колясочник. Живет Лидия Максимовна в доме по Будапештской улице (Фрунзенский район), в маленькой комнате, из которой фактически ей и не выйти. Ходить сама она уже несколько лет не может. Выручала бы коляска, но и ее использовать невозможно. Дверные проемы столь малы, что коляске не пройти. Так что перемещаться по комнате приходится сидя на стуле. Ванная и туалет оказываются вообще вне зоны доступа. Так что комната блокадницы представляет собой и спальню, и столовую, и туалет, и ванную.
Лидия Максимовна Скуматова с дочерью Татьяной.
Петербургская история семьи началась с отмены крепостного права
Автор этих строк в гостях у Лидии Максимовны. Вместе с нею и дочерями — Татьяной Борисовной и Еленой Борисовной смотрим пожелтевшие от времени старинные фотографии, по которым можно проследить историю семьи.
Лидия Максимовна — коренная петербурженка. Интересно, что ее предки приехали в град Петра в 1861 году. Эта дата — 1861 год, год отмены крепостного права — была знаковой для семьи. Прабабушка Лидии Максимовны была, как раньше говорили, из дворян. В раннем возрасте потеряла родителей и жила у тетки в Белоруссии. Когда подросла, влюбилась — один раз и на всю жизнь. Но вот влюбилась она в крепостного. Понятно, что о таком неравном браке в то время и речи быть не могло. Но все-таки они добились своего: когда крепостное право отменили, влюбленные уехали в Петербург, обвенчались. В том же 1861 году у них родилась дочь Устинья — бабушка Лидии Максимовны. Бабушка Устинья (так ее до сих пор называют в семье) была очень верующая, крестила всех своих внуков и правнуков. Бабушка Устинья прожила долгую жизнь и умерла в Ленинграде в страшном 1942-м.
Исторические события не могли не коснуться семьи. Так, в 30-х годах минувшего века был репрессирован отец Лидии Максимовны. Матери Лидии Максимовны — Валентине Ивановне еще удалось повидать его после ареста. Через знакомых узнали, куда отправили партию осужденных. Оказалось, что направили их в Архангельскую губернию, на станцию Сухобезводное, на лесоповал. Валентина Ивановна отправилась туда. И что увидела — до сих пор сохраняется как очень трагичное и трепетное семейное воспоминание.
Лидия Максимовна с мужем Борисом Михайловичем, дочерью Татьяной и своей матерью Валентиной Ивановной.
Это было несколько гектаров леса, огороженных колючей проволокой. Кругом вышки. Бараков не было. Заключенные жили в шалашах. Их практически не кормили, питались люди подножным кормом, корой с деревьев. К колючей проволоке подошел муж Валентины Ивановны — страшно изможденный, с выбитыми зубами. Увидев его, Валентина Ивановна чуть не лишилась чувств. Это была их последняя встреча. Вскоре он умер от голода.
Шел 1939 год. До блокады Ленинграда оставалось всего два года…
В блокаду боялась оставить маленьких детей дома: соседка могла их убить
До войны Лидия Максимовна работала в цветочной мастерской — делала искусственные цветы. У нее это отлично получалось. К началу войны Лидия Максимовна была замужем, имела двоих маленьких детей — дочь Татьяну трех с половиной лет и двухлетнего сына Леонида. Семья жила в комнате в огромной семикомнатной коммуналке на Мытнинской улице.
Как только началась война, Борис Михайлович — муж Лидии Максимовны ушел на фронт. Воевал под Ленинградом. В первую же военную зиму его тяжело ранило в живот и его привезли в госпиталь, располагавшийся в огромном административном здании на Большом проспекте В. О. Ходить туда с Мытнинской зимой было очень тяжело.
— Но наши знакомые, живущие неподалеку от госпиталя, предложили временно поселиться у них. Мама с радостью согласилась, — вспоминает Татьяна Борисовна, дочь Лидии Максимовны. — Но один раз я страшно испугалась. Мы возвращались от папы, подходим к тому дому, открываем дверь, и — прямо на нас валится мертвый мужчина. Видимо, он выходил из парадного, смог открыть первую дверь, а открыть вторую сил не хватило. И он оказался между дверьми, которые не дали телу упасть.
А когда отца выписали из госпиталя и снова отправили на фронт, семья вернулась в квартиру на Мытнинской. Причем когда жили на Мытнинской, Лидия Максимовна, выходя из дома, брала с собой детей. Потому что панически боялась одной из соседок, ставшей невменяемой от голода. Та соседка где-то доставала человеческое мясо и ела. Оставлять беззащитных крошечных детей в квартире с такой соседкой было крайне опасно. Но соседка все равно не пережила блокаду.
Да, в блокаду бывало всякое. Экстремальные условия словно обнажали душу человека. Не все выдерживали испытания.
— Печальна история моей троюродной сестры. В 1942 году ей было лет одиннадцать. Она и ее мама очень голодали. За хлебом ходила сестра. И однажды, когда она отоварила хлебные карточки за два дня, то есть у нее было полкило хлеба, ее чуть не убили. Девочка несла хлеб в авоське, которую закрутила на руке. За ней в подъезд вошла женщина, напала на нее, стала отнимать хлеб. Сестра цепко держала авоську, и тогда та женщина стала бить девочку головой о каменные ступени. Сестра дико закричала, и на этот крик открылась дверь. Женщина убежала. Сестра осталась в живых, но после того случая у нее началась эпилепсия, — рассказывает Татьяна Борисовна.
Лидия Максимовна с мужем после войны. На ней платье, сшитое из трофейной ткани, привезенной из Германии.
— Хоть я и маленькая тогда была, но отлично запомнила, как начинались бомбежки. Я хватала свою шубку, шапочку, и мы бежали в подвал. Там было бомбоубежище нашего семиэтажного дома. Однажды приходим после сигнала отбоя воздушной тревоги домой, а в комнатах все стекла выбиты взрывной волной. Пришел мамин крестный и забил оконные проемы фанерой, — продолжает рассказ Татьяна Борисовна. — А вообще-то я, можно сказать, первое блокадное время спасала семью от голода. Как? До войны я была очень капризным, балованным ребенком. Когда мне давали печенье, конфетки, я, если не нравилось, закидывала за диван. Когда началась блокада, слышим, что-то стало шуршать в комнате. За диваном бегала крыса. Крысу мама поймала и убила, а отодвинув диван, мы нашли такое сладкое богатство из печеньиц и конфеток!
Но тех печеньиц и конфеток, конечно, не могло хватить надолго. Голод властно заявлял о себе. Дети были обессилевшие. Младший братик Татьяны — Леонид заболел крупозным воспалением легким. Его забрали в больницу. Повезло: спасли.
Эвакуировалась семья из Ленинграда в апреле 1942 по весенней, начавшей таять Ладоге.
Эвакуация и дорога домой
— Мы ехали на машине по Дороге жизни. Помню, как по обеим сторонам дороги были костры, возле которых находились военные. Вместе с нами в машине были мамина сестра с грудным ребенком. Она была так ослаблена, что не могла держать на руках ребенка, а ее ноги от водянки походили на тумбы. Ей их растирали спиртом. Но мы все-таки все доехали до другого берега Ладоги. Дальше мы должны были сесть в поезд. Ждали на станции. Мама хотела пойти за водой. Но не с кем было оставить нас с чемоданом. И тут какая-то милая женщина предложила присмотреть. Мама отошла, прикрыв нас шерстяным платком. Когда вернулась, мы на месте, но нет ни той милой женщины, ни чемодана, ни платочка шерстяного, — говорит Татьяна Борисовна.
В эвакуации они оказались в чувашской деревне. И самое яркое воспоминание тех дней — как по приезде собирали на оголившейся после зимы земле неубранную подмороженную картошку. И какие вкуснейшие драники испекла тогда Лидия Максимовна. А вот подмороженную пшеницу, оставшуюся на полях и покрывшуюся плесенью, они, к счастью, собрать не успели. Те, кто собрал и съел, очень тяжело болели, даже были смертельные случаи.
Жизнь в эвакуации была суровой. Лидия Максимовна, истощенная голодом, должна была родить третьего ребенка. Ни о каких роддомах речь не шла. Она лежала в избе и страдала на глазах у детей. Но все обошлось. В далекой Чувашии появилась на свет вторая дочь Лидии Максимовны — Елена.
В родной Ленинград вернулись в 1944-м. В то время Бориса Михайловича тяжело ранило, он снова был в ленинградском госпитале. И смог вызвать семью из эвакуации в город. Но тогда им удалось повидаться лишь мельком: они вошли в госпиталь, стали подниматься по лестнице, а навстречу им — Борис Михайлович, который, подлечившись, снова отправился на фронт добивать врага. В дальнейшем Борис Михайлович дошел до Берлина, а демобилизовали его только в марте 1946-го.
С 1944-го по 1946-й Лидия Максимовна оставалась одна в Ленинграде с тремя маленькими детьми. Лидия Максимовна работала. Присматривать за двумя младшими оставалась семилетняя Татьяна.
— Я была старшая. Мама давала мне деньги, чтоб купить хлеба, — тогда еще были карточки. Вот я встану возле булочной и жду, пока кто-нибудь продаст кусок хлеба. Тогда работающие получали довольно приличный паек,— уточняет Татьяна Борисовна.
9 мая 1945-го стал счастливым днем. Война закончилась: скоро должен был вернуться муж и отец. А детям в тот день раздавали большие американские шоколадки.
— У меня так и остался в памяти День Победы — с салютом, новой юбкой, которую мне сшила мамочка, и большой шоколадкой, — улыбается Татьяна Борисовна и показывает мне одну из старых фотографий: на ней ее родители — Лидия Максимовна и Борис Михайлович уже после войны. — Видите, на маме такое яркое платье-халат. Это папа, когда вернулся в 1946-м из Германии, привез ей отрез заграничной ткани.
В благоустроенном жилье отказывают
Мы уже рассказали о том, в каких условиях живет теперь Лидия Максимовна. Добавим только: она живет вместе с родственниками в трехкомнатной маленькой квартире (две комнаты — сугубо смежные). Всего в квартире прописаны шесть человек: Лидия Максимовна, ее дочь Елена Борисовна с мужем-инвалидом, внук (который вынужден спать на раскладушке, поскольку места нет), внучка-диабетик с шестилетним сыном. В квартире еще живет муж внучки. Но прописать его нельзя: власти сразу скажут о том, что семья сознательно ухудшила жилищные условия. Муж внучки прописан в другой многонаселенной квартире, так что никаких хором у него нет.
Жилая площадь упомянутой маленькой «трешки» на Будапештской — 41 кв. м. На шестерых (это если считать по числу прописанных). Но по закону для вычисления обеспеченности жильем считается общая площадь квартиры. А она 60 кв. м. Получается по 10 кв. м на человека. Превышение в 1 кв. м, и Лидию Максимовну не признают нуждающейся в улучшении жилищных условий. А что в смежных комнатах живет на самом-то деле несколько семей — с разным бюджетом, образом жизни и ведением хозяйства, то этот факт, как водится, чиновники вообще игнорируют. Все семьи считают за одну дружную семью. В конце концов, в Древней Руси вся семья жила в одной избе, и ничего.
Как мы уже рассказали, из-за недостатка места Лидия Максимовна не может даже воспользоваться инвалидной коляской. Так что и речи нет о том, чтобы вывезти пожилого человека на улицу — подышать свежим воздухом. Тем более что, хотя квартира и расположена на первом этаже, до площадки нужно подняться по шести ступеням. Для инвалидной коляски они непреодолимы, пандуса нет.
Пока что многочисленные обращения к властям результата не дали. Не положено ничего им, и точка.
— Мы уже не знаем, куда и обращаться за помощью. Хоть президенту РФ пиши. Нас просто игнорируют, — говорит Елена Борисовна (та самая Елена, которая родилась в эвакуации).
Эти ступени на коляске не преодолеть.
Комментарий
Татьяна СМИРНОВА, юрисконсульт горячей линии «36 квадратных метров»:
— Из письма Елены Борисовны Гусевой (дочери Лидии Скуматовой) в редакцию «ВП»: «Пишу вам потому, что не вижу просвета в нашей проблеме по улучшению жилищных условий. Вот уже 5 лет наша семья, состоящая из 7 человек (прописано 6 — ф. 9 прилагается), трое из которых инвалиды, живут в квартире общей площадью 60,3 кв. м. Жилая площадь 41 кв. м (2 комнаты сугубо смежные — ф. 7 прилагается)»…
К сожалению, инвалиды порой являются незащищенной в социальном плане категорией горожан, ведь кто-то живет в стесненных условиях или в жилье, которое не приспособлено для лиц с физическими ограничениями. И хотя возможность улучшения жилищных условий для инвалидов предусмотрена действующим законодательством РФ, на примере семьи блокадницы Лидии Максимовны Скуматовой мы видим непреодолимые для нее и близких-инвалидов трудности в решении вопроса обретения достойных жилищных условий.
Вновь цитируем знакомые правовые нормы:
Согласно ст.10 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» государство гарантирует инвалидам проведение реабилитационных мероприятий, получение технических средств и услуг, предусмотренных федеральным перечнем реабилитационных мероприятий, технических средств реабилитации и услуг, предоставляемых инвалиду за счет средств федерального бюджета.
Индивидуальная программа реабилитации инвалида является обязательной для исполнения соответствующими органами государственной власти, органами местного самоуправления, а также организациями независимо от организационно-правовых форм и форм собственности (ст. 11 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации»).
В соответствии со ст.15 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» правительство Российской Федерации, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления и организации, независимо от организационно-правовых форм, обязаны создавать условия инвалидам (включая инвалидов, использующих кресла-коляски и собак-проводников) для беспрепятственного доступа к объектам социальной инфраструктуры (жилым, общественным и производственным зданиям, строениям и сооружениям, спортивным сооружениям, местам отдыха, культурно-зрелищным и другим учреждениям), а также для беспрепятственного пользования железнодорожным, воздушным, водным, междугородным автомобильным транспортом и всеми видами городского и пригородного пассажирского транспорта, средствами связи и информации (включая средства, обеспечивающие дублирование звуковыми сигналами световых сигналов светофоров и устройств, регулирующих движение пешеходов через транспортные коммуникации).
И надеемся, что администрация Фрунзенского района проведет обследование очередного ветеранского жилья на предмет его непригодности (пригодности) для проживания инвалида-колясочника ветерана Лидии Максимовны Скуматовой.
