Богатым — «сталинки», бедным — мегатрущобы

Разработчик трех генеральных планов города размышляет о том, куда идет Северная столица

Всемирный день архитектуры был учрежден в 1985 году Международным союзом архитекторов — организацией, созданной в послевоенной Европе и ныне насчитывающей около ста национальных секций. Вначале этот день отмечали в первый понедельник июля, в 1996 году перенесли на первый понедельник октября — на день, в который под патронатом ООН отмечается Всемирный день жилища. В этом году день посвящен теме «Архитектура и права человека»: проблеме создания достойных условий жизни.
К своему профессиональному дню мировое архитектурное сообщество приурочивает вручение премий. В 2011 году единственным российским лауреатом Международного союза архитекторов стал Валентин НАЗАРОВ, руководитель Санкт-Петеpбуpгского научно-исследовательского и проектного института градостроительного проектирования. В категории «Градостроительство и территориальное развитие» ему присуждена престижная премия сэра Патрика Аберкромби — за разработку Генплана Петербурга-2005 и за верность градостроительной стратегии города.

Смотритель города
— Наградили меня за то, что я более 50 лет служу Петербургу, — пояснил Валентин Федорович «Вечернему Петербургу». — Состою при нем своего рода смотрителем, занимаясь планами генерального развития. И служил всегда только ему, и никому другому — ни коммунистической партии, ни демократам или капиталистам, ни, сейчас, новому правительству. Полвека я отстаивал здоровый консерватизм градостроительных идей. Конечно, где-то их подновлял, реставрировал, подлакировывал под новые лозунги, но уберегал город от шараханий. От тех идей, что проходят через город, оставляя на нем рубцы, раны и язвочки.

Валентин Назаров полвека был смотрителем Северной столицы. Фото: Аллы РЕПИНОЙ

— Из города всегда пытались что-то сделать в соответствии с политическими взглядами, — продолжает академик Назаров. — То столп военно-промышленного комплекса, как при советской власти. То крупный коммерческий центр, как теперь. Давайте, говорят, сделаем глобальный город в глобальном мире, где все будет для международного бизнеса: отели, связь, авиахаб. И Петербург будет как Сингапур. А он-то сам? Его спрашивали? Ведь он же живой — со своим населением, домами. У каждого города есть собственные желания, своя судьба, свой геном развития. Рим — это Рим, Париж — это Париж, и никому не придет в голову ломать характер тихого Хельсинки…

Тот генеральный план 2005 года, за который и отметило Валентина Назарова авторитетное архитектурное сообщество, предусматривал развитие Петербурга именно как европейского города: открытого миру, но сохраняющего свое неповторимое лицо. Не вдаваясь во все подробности, скажем, что даже к 2025 году Генплан поставил планку населенности Петербурга в 4,6 — 4,7 миллиона человек. Кошмар неконтролируемой рождаемости жилых мегамассивов в 2005 году запланирован не был.

«Истинный Петербург»
— Где был золотой век Петербурга, где тот миг счастья, что должен оставаться эталоном? — размышляет Валентин Назаров. — Историки говорят: истинный — это николаевский Петербург, город пушкинских времен. Крохотный в историческом масштабе отрезок времени, в который возникли ансамбли классицизма. И территориально это небольшой кусочек, от Дворцовой площади до Аничкова моста. А потом настал драматичнейший период: промышленная революция, когда сюда полился иностранный капитал и подмял под себя ансамбли Петербурга. Берега Невы застраивались промышленными предприятиями, город сковывался кольцом фабрик и заводов. Почитайте журналы того времени — все, о чем сейчас спорят, против чего протестуют, уже было. Мы это проходили. А какая шла полемика вокруг Дома Зингера или Елисеевского магазина на Невском!

«Давайте, говорят, сделаем глобальный город в глобальном мире, где все будет для международного бизнеса: отели, связь, авиахаб. И Петербург будет как Сингапур. А он-то сам? Его спрашивали? Ведь он же живой — со своим населением, дамами». Фото: Натальи ЧАЙКИ

Но теперь для города и промышленная кирпичная архитектура — памятник. И дебаты идут о том, как сохранить хотя бы ее остатки: например, на Ново-Адмиралтейском острове, на территории еще не выехавших верфей. Как огромную утрату защитники города воспринимают потерю краснокирпичных промышленных массивов Выборгской набережной, мануфактур Охты.

Имперские замашки и новые «сталинки»
— После революции у нас был расцвет архитектуры, русский авангард был в первых рядах, — напоминает о драматичных поворотах в градостроительной истории всей страны Валентин Федорович. — Но нашим деспотиям, правителям нашим это не нравилось. Им империя кружила голову и, даже будучи малообразованными, они стихийно тяготели к имперскому стилю. Не архитекторы сами придумали этот возврат к имперскости. К домам с капителями. В Ленинграде этот вкус, к счастью, проявился менее заметно. Московский проспект, половину Каменноостровского застроить успели, далее помешала война. А после войны имперскость вылилась в восстановление дворцов.

Сейчас власть и деньги стихийно обратились ко вкусам 1930-х. Архитекторы стонут: заказчики просят «сталинки».

— Да, вновь роскошь, вновь золотинки, малахит, наборные паркеты — то, что по современным европейским понятиям просто неприлично. Азиатчина! — констатирует архитектор, переживший вкусы уже не одной эпохи.

На службе стройкомплекса
— Когда я получал диплом Академии художеств в 1956 году, тогда впервые из нашей специальности было вычеркнуто слово «художник», — вспоминает Валентин Назаров. — Прежде академия выпускала архитекторов-художников, а хрущевский период был ознаменован борьбой с архитектурой как искусством. Если в наших работах преподаватели видели ордер или капитель, велели убрать немедленно. Вышло даже специальное постановление партии о борьбе с архитектурными излишествами, Хрущев объявил битву имперскому стилю. Не знаю почему. Может быть, сказался его прагматизм крестьянина. Архитектуру вычеркнули из культуры, отправив обслуживать строительство, и эта жуткая трагедия не пережита до сих пор. У кого она в подчинении в правительстве? У зама по строительству, а мы с ним боремся, — указывает Валентин Федорович на нынешний расклад власти в Смольном.

Как Эрмитаж спас город
Тем не менее даже партийный Смольный к мнению архитекторов прислушивался, говорит Назаров.
— Романов, — это он о первом секретаре обкома Григории Васильевиче Романове, — в принципе нормальный мужик был. Инвесторов для города искал, как Валентина Ивановна. А поскольку корабел был, предложил строить в Ленинграде подводные лодки, атомные. Но в этом случае город надо было полностью закрыть для иностранцев, указали товарищи из госбезопасности. Как, например, Горький. Вообще не пускать иностранцев в город — ни в Эрмитаж, ни в Мариинский театр, ни в Русский музей. Возникло даже предложение перевести экспозиции Эрмитажа в Москву — построить там залы, развесить картины. Но только мировая известность наших музеев и спасла город от судьбы закрытого объекта военно-промышленного комплекса. Сама мысль закрыть иностранцам вход в Эрмитаж была настолько абсурдной, что в Смольном идею закрытого города отмели.

— А к восьмидесятым годам, когда панельное строительство у нас развернулось настолько, что город вводил по 2,5 миллиона квадратных метров жилья в год, в Смольном подсчитали, что за пять лет вполне смогут перестроить 13 миллионов квадратных метров аварийного жилья в историческом центре города, — вспоминает архитектор Назаров еще один эпизод. — Тогда замом по строительству был такой Губкин. И вот он мне говорит: мол, чем мы занимаемся? Жутким, нерентабельным капитальным ремонтом, технологично отвратительным во всех отношениях. Портим интерьеры, загружаем фундаменты излишним весом. К тому же капремонт стоит в два раза дороже нового строительства! Давайте, говорит, сносить все это спокойненько и строить новые красивые дома. За пять лет все будет сияющее и суперсовременное. Да, пришлось ему ответить, мы сделаем большое дело, но мы уничтожим Ленинград. Он подумал и говорит: «Пожалуй, ты прав». И вот так я, видимо, в течение 50 лет понемногу и влиял: тут с Губкиным поговорил, там с Романовым. Был смотритель города, к которому люди прислушивались…

Не Сингапур, а мегахаос
Генплан 2005 года, разработанный под руководством академика Российской академии архитектуры и строительных наук Назарова, принимавшего участие в разработке двух предыдущих генпланов города, замечателен по меркам мирового архитектурного сообщества. В его основе лежит концепция открытого европейского города с европейскими стандартами жизни горожан и комфортности городской среды. Намечены сценарии достойной эволюции спальных районов, обновления промышленных зон, строительства социального жилья, транспортных магистралей. Определена допустимая степень свободы действий застройщика. Все в рамках, однако…

— Город развивается хаотически, — признает реалии академик Назаров. — Приходит строительная фирма, объявляется инвестор, власть им радуется и говорит: вот вам, допустим, площадка южнее Пушкина, там огромное количество пустующих сельскохозяйственных земель. И все — Генплан на этом кончается. Кто сейчас считает, сколько на самом деле требуется еще жилья Петербургу? Кто его купит? Строят никому не нужные 30-этажные дома, которые потом будут стоять пустыми, там весомая часть квартир покупается на перепродажу. А фирма-застройщик продала все квартиры — и ушла, ее не интересует, что будет с этим жилым массивом потом. Человеку жилье всучивают по-прежнему, по-советски. Вот тебе квартира — и радуйся. А то, что человек должен жить в других условиях, что домик за городом стоит столько же, сколько квартира в 30-этажном жилом комплексе, об этом предпочитают не говорить.

Мощности стройиндустрии загружены, архитекторы работой обеспечены, а что происходит при этом с городом, сейчас к тому же прирастающим жилмассивами за КАД, на землях Ленобласти, — это та самая проблема, о которой собираются сегодня дискутировать на своих круглых столах и семинарах архитекторы. Напомним, в этом году свой профессиональный день они посвящают именно теме создания достойных условий жизни.