Будущее — за дизайном, «добрым к людям»

В этом убедился корреспондент «Вечёрки» на биеннале дизайна «Модулор-2011»

В Петербурге только что отметили 135-летие Художественно-промышленной академии, основанной на средства барона Штиглица. В советское время это учебное заведение носило имя Веры Мухиной и в просторечии именовалось «Мухой». В новые времена училище превратилось в академию, которую снова осенило имя благородного мецената Александра Штиглица. Здесь готовят дизайнеров, которые, собственно говоря, и программируют образ нашей с вами жизни, создавая вещи, сопровождающие нас в быту. От граненых стаканов, чашек и ложек, одежды до автомобилей и интерьеров.
В юбилейные дни в музее современного искусства «Эрарта» прошла восьмая биеннале дизайна «Модулор-2011», в которой участвовали и многие выпускники академии. Корреспондент «ВП» Алексей БЛАХНОВ побывал там и составил мнение о том, как будет выглядеть мир в ближайшем будущем.

…Признаюсь честно, на приличное время прилип к «Кованому мотоциклу». Вороненая сталь, медные и чугунные детали... Кажется, еще  пара секунд — и он сорвется с места и понесется вперед в клубах пара, лязгая по рельсам, изрыгая искры из трубы… Простите, из труб. Настолько он напоминает разъяренный паровой локомотив, что фантазия нагло уводит с темы повествования. Делаю пометку: «Найти автора».
Только отзвучали приветствия-поздравления, как я оперативно вылавливаю представительницу жюри — Асю Когель, известного дизайнера одежды и, кстати говоря, золотого призера Биеннале-2005.

Ася Когель: «Жду от авторов СВОЕГО видения».

Прием «как все» в дизайне уже не работает
— Действительно, Биеннале для меня многое значит, и я с особой благодарностью отношусь к тому, что вошла в этом году в жюри, — рассказывает Ася. — Но особенно мне нравится в этом событии то, что это охота за новыми именами, свежими идеями. Я преподаю в международной школе дизайна и, к сожалению, встречаю молодых людей, которые хотят видеть себя на подиуме, с «золотом» на шее и гонораром в кармане, а не за работой.

— Но, надеюсь, они сюда не пробились и это не отразилось на общем уровне? — иронизирую я.
— Несомненно, в этом году уровень стал значительно выше, — улыбается Ася, — ведь лень и тщеславие — не лучшие союзники для дизайнера. А здесь на таких установлен детектор!

— Прослеживается ли какая-то общая тенденция, какое-то единое направление движения?
— За интерьером точно закрепилась эклектика, некий фьюжн. В принципе это накладывает свою печать на все. Взять хотя бы автомобили. Восемь лет назад я покупала свою первую машину и проблем с выбором у меня не было. Сейчас же они все настолько одинаковы, снабжены идентичными гаджетами, что выбрать практически невозможно. Создается ощущение, что повсеместно действует универсальный корпоративный стиль, и эта тенденциозность изматывает. Здесь же, на Биеннале, хочется в каждой работе ощутить собственное видение каждого художника, а не общую тенденцию. Вот, кстати, очень простой пример, — и она достает из сумочки красно-белого дизайнерского зайца. — Вроде бы обычный зайчик-игрушка. Но, присмотревшись, мы видим характерные дизайнерские черты: это расцветка, какую у других не встретишь, выражение морды, уши, хвостик — «носочек» носка, из которого и сшит зайчишка. И он — индивидуален, неповторим. Вот, собственно, что и хочется увидеть на выставке.

— А существует ли какое-то средство борьбы с «универсальностью»? И как по-вашему: будущее дизайна за индивидуализмом или же за тем, что нам глобально навязывается со стороны?
— Индивидуализм, конечно, набирает силу, но до проектного дизайнерского капитального строительства нам еще очень далеко. И пусть вокруг нас все те же типовые многоэтажки, но каждый человек внутри начинает обустраивать свою среду обитания исходя из тех или иных дизайнерских соображений. У нас у всех свои пути, прием «как все» уже не работает, и это правильно, ведь мы  —  разные.

Александра Зайцева. Коллекция «Монохром».

Что поют часы-кузнечики?
На этом месте с Асей мне приходится попрощаться, ибо ее уносит поток оперативных дел члена жюри, а я, слетев на четыре этажа вниз, оказываюсь в микромире стимпанка. Что это? Это латунь, бронза, медь. Никакой стали. Циферблаты часов в виде манометров, стрелки подрагивают, как от колебания давления. Викторианская эпоха, одним словом. Этот мир пахнет кожей, сигарами и виски. Во всяком случае мне так кажется.
— Вот на изготовление этих часов, — указывает Валерий Афанасьев на агрегат с двумя циферблатами, опутанный трубочками, в основе которого монолит красного дерева, а также детали из латуни и бронзы, — ушло более двух недель. И это при наличии всего необходимого оборудования для обработки металла! Скажу сразу: наличие аппарата профи ни из кого не сделает. Просто с детства что-то мастерю. А как вышел мульт «Валли», — с этими словами он нежно поглаживает точную копию робота из фильма, являющуюся по совместительству и системным блоком компьютера, — и пошло-поехало. Плюс при мастерской у нас что-то вроде кружка Самоделкина для детей, подростков — помогаем мастерить, это все  же лучше, чем по улицам болтаться!

У нас тут такое варится!
И первое, и второе, и десерт
Далее меня переносит завихрением человеческого потока на пару этажей вверх. Тут мне удается пообщаться с Геннадием Вершининым, вице-президентом Российского союза дизайнеров, директором Тюменского института дизайна, и Виктором Брагиным, руководителем студии дизайна товаров Уральской государственной архитектурно-художественной академии, оба — члены жюри и вдохновенные знатоки своего дела.

— В Европе — нормальная практика, когда юный спец после выставки обрастает заказами и, развиваясь, поправляет заодно свое материальное состояние, — говорит Геннадий. — У нас же все только начинается.

— У нас не все еще рискуют выставляться, — замечает Виктор, — выставка ведь обнажает все аспекты проекта, задается куча вопросов, так что это удел смелых и сумасшедших, например студентов, коих здесь процентов пятьдесят — точно. Вот в их среде — полет фантазии…

— Но на самом-то деле тенденции все равно легко вычленить, — развивает тему Геннадий, — все сейчас стремятся к дизайну, «доброму к людям», исчезает куча лишних элементов,  все упрощается, что, несомненно, к лучшему. Ведь существует поговорка о вреде дизайна: с одной стороны, юные художники, создавая проект, думают больше о человеке, нежели о деньгах. Другие же бывают столь увлечены идеей, что человеку в созданном ими проекте делать нечего.

— Кстати, относительно «доброго дизайна» — ему уже больше лет, чем можно себе представить, — улыбается Виктор, вылавливая из сумки электронный планшет. — Смотрите! Вот всем известный айпод. А вот эта штука — радиоприемник «T-3», разработанный дизайнером фирмы «Браун» Дитером Рамсом в 1950-х…
Смотрю на экран. Они идентичны.

— Так что, — смеется Виктор, — когда у корпораций закончатся идеи, то они тоже начнут ходить на выставки, пополнять запасы. Ведь у нас здесь такое варится: и первое, и второе, и десерт! Всегда присутствует некий элемент неожиданности.
Наконец, прошу дать напутствие — совет дизайнерам и прочим труженикам отрасли.

— Работать! — отрезает Геннадий, — В том числе — и над собой.

— Не обольщаться заработками и чуть больше размышлять, — серьезно дополняет коллегу Виктор, — а то интерьерщики уж больно любят продаваться и плодить кучу ужасных проектов. Ну а так — долгие лета «Модулору»! Ведь это редкая выставка, имеющая высокий профессиональный статус.

На этом, в принципе, прощаемся, ибо броуновское движение захватывает.

История развивается по спирали
— Итак, Егор, здравствуйте! — Мой разговор с автором «Кованого мотоцикла» Егором Александровым происходит в ожидании модного показа.
— Этот мотоцикл — посвящение Санкт-Петербургу, — говорит Егор на другом конце… радиосигнала, — это ретромотивы, перекликающиеся с настроением нашего города. Учитывая, что все тенденции идут по спирали, то мы сейчас где-то в районе «классического прошлого». Да, хайтек по-прежнему «звучит», но его время постепенно проходит — он получился слишком бездушным, холодным. Сейчас имеет смысл возврат к сложным формам. Речь не идет о заимствовании прошлого, а скорее о его переосмыслении, разработке своего взгляда. Конечно, современное производство не сможет «переварить» подобные изделия — для «серии» они слишком сложны, но вот штучное изготовление весьма возможно. Это особенно актуально на фоне растущего в России интереса к антиквариату и стилизации под него.

Что ж, еще один виток истории
Лифт едет вниз. Ася Когель, улыбаясь, делится впечатлениями от показа коллекций будущих модельеров:
— Основная проблема — это лишнее и неактуальное. Многие студенческие коллекции скорее напоминают театральный костюм, а театр  несопоставим с индустрией моды. Что же касается обилия ретромотивов, то уже нет смысла столь откровенно цитировать давние времена, они достаточно приелись…
Я выхожу под моросящий осенний дождь. История движется по спирали, и это ощущается во всем. Мы про это говорим, видим, знаем, чувствуем. Только вот кто назовет причины? Может, мы грустим о времени, которого никогда не знали, и от этого незнания оно кажется лучше, чем то, в котором живем мы сами?

Ксения, Анастасия, Людмила и их проект «3 в 1».