Четверть века особняком, но в теме
Замечательному петербургскому Театру «Особняк», разместившемуся в крошечном флигеле в одном из двориков Петроградской стороны (Каменноостровский пр., 55), исполняется 25 лет
И за эти четверть века, которые для театра — самый настоящий век, «Особняк» не состарился. Здесь по-прежнему экспериментируют с экзистенциальными текстами, и каждый спектакль становится открытием и самого текста, и актеров, которые в нем существуют.
«Особняк» — практически единственный организм, который уцелел с бурных 90-х, когда маленькие независимые театры возникали точно грибы после дождя с радикальной, авангардной программой, вопили о себе во весь голос, и нередко вполне художественно. «Особняком» в первые годы руководил эстет Игорь Ларин, затем — хулиган в самом хорошем смысле Владимир Михельсон: первый взрывал классические сюжеты, второй ставил абсурдистов и Михаила Угарова. Но лицом и эмблемой театра всегда был центральный артист Дмитрий Поднозов. Это тот редкий случай, когда артист выбирал для себя и своего театра режиссеров и делал это с умом и талантом.
Есть в истории «Особняка» страница, на которой причудливыми буквами написано имя выдающегося театрального эзотерика, ученика Анатолия Васильева — Клима. Его мистические и при этом в высшей степени драматичные тексты имели здесь такой успех, а точнее, такое попадание в нерв времени, в публику, в нужную интонацию, как, пожалуй, больше нигде. И в них тоже выходил на сцену Поднозов, чья уникальная природа обладает способностью сливаться и с Беккетом, и с Павичем, и с Ницше, и с Фернандо Аррабалем, и с Достоевским — и при этом оставаться самодостаточной, ускользая от определений, мистифицируя публику и играя с великими авторами на равных.
В последние десять лет Поднозов сотрудничает с двумя режиссерами — Алексеем Слюсарчуком и Юлией Паниной. В его репертуаре остаются три спектакля, каждый из которых надо смотреть непременно: «Король умирает» по Ионеско, «Так говорил Заратустра» по Ницше (смотрите 13 и 14 марта) и «Кроткая» по Достоевскому и Дэвиду Линчу.
Стиль театра, безусловно, определяет режиссура Слюсарчука — это неторопливое погружение в экзистенцию, поступательное движение через индивидуальное подсознание к всеобщему бессознательному. Талантливые актеры идут по этому пути с удовольствием, открывая собственные новые грани и провоцируя на открытия зрителя. За время спектакля Слюсарчук умудряется увлечь всех без исключения зрителей маленького — на сто с небольшим мест — зала в путешествие, из которого возвращаешься хоть немного, но другим. С Поднозовым Слюсарчук сейчас репетирует спектакль по Пелевину.
Алиса Олейник в спектакле «Мулей».
Но есть две премьеры Алексея Слюсарчука, которые практически совпали с юбилеем. Это «Мулей» (смотрите 10 марта) — спектакль, который формально Театру «Особняк» не принадлежит, но это тоже часть стиля театра: пускать под свою крышу эстетически родственные создания. В «Мулее» по тексту норвежца Эрленда Лу — необычной исповеди молодой девушки, чьи родители погибли в авиакатастрофе, — занята одна из самых интересных молодых актрис в городе — Алиса Олейник, а в качестве художника выступил Павел Семченко из Театре «АХЕ». Вторая премьера Слюсарчука выпущена в «Особняке» с совершенно выдающейся петербургской актрисой сербского происхождения Даниэлой Стоянович. Спектакль называется «Венский апокриф», и он потаенно, подсознательно связан с одним из прежних спектаклей Слюсарчука — «Назову себя Гантенбайн» по пьесе Макса Фриша, который тоже шел в «Особняке». Это тоже режиссерская особенность — все его спектакли словно бы вытекают один из другого, продолжая и развивая темы, которые режиссеру кажутся принципиально важными: поиски героем внутреннего, сущностного, погружение в себя и возвращение в мир в новом качестве. Автор романа «Малина» (с ударением на первый слог) австрийка Энгеборг Бахман имела серьезные и длительные любовные отношения с Максом Фришем и мучительно переживала их разрыв, которому посвятила роман, легший в основу спектакля «Венский апокриф», — смотрите 2, 6 и 7 марта. Кроме героини Даниэлы Стоянович, которая по сюжету разговаривает с психоаналитиком, а на самом деле, как водится, сама с собой, в спектакле заняты два музыканта-альтиста — Андрей Суротдинов и Александр Горбунов. Особое внимание стоит обратить на декорации молодой художницы Ольги Фарафоновой.
