«Далеки те времена, когда великие князья исчезнут…»

В отделе рукописей Российской национальной библиотеки выставили уникальные материалы, приобретенные в 2013 году

Кто не знает, в РНБ хранятся около 430 тысяч ценнейших исторических источников — начиная от текстов Лермонтова и Достоевского и заканчивая рукописными приказами Кутузова и письмами Николая II. Каждый год этот архив пополняется, а новинки, прежде чем лечь под замок, представляются на выставках. Сразу отметим, что эти выставки, в частности нынешняя — не самое любопытное мероприятие — ну лежат под стеклом несколько писем, фотографий, тетрадей, и что? Однако когда обстоятельно поговоришь о данных артефактах со специалистом, невзрачные на первый взгляд бумаги начинают становиться заветными преданьями истории. Заведующий отделом рукописей доктор исторических наук Алексей Алексеев рассказал «Вечёрке» о новых приобретениях сезона, среди которых — «Дневники гвардейского офицера Владимира Савонько» и «Письмо Шолохова ленинградскому литератору Сергею Тхоржевскому».

Футляр для самаритянских рукописей Пятикнижия, вместе с самими рукописями — такие экзотические ценности тоже хранятся в РНБ.

«Армейцы приняли тост громогласным ура!»

«Дневники офицера» — это три тетради, которые автор написал с 1899 по 1909 год. Более тысячи страниц. Столько же действующих лиц. Четкое, иногда развернутое, иногда лаконичное фиксирование практически каждого дня. Что делал, где был, с кем общался. Скрупулезное описание гвардейских будней: смотры, наряды. А также событий, которые мы знаем по учебникам: Кровавое воскресенье, первая русская революция.

На первый взгляд может показаться — что тут нового? Сколько томов написано об этом периоде истории, вот уж где не ищи белых пятен! Оказывается, дневников военных офицеров царское время нам почти не оставило. Да, есть мемуары, и среди них наиболее монументальные — «Моя служба в Старой гвардии» Юрия Макарова или «Пятьдесят лет в строю» графа Игнатьева, которые можно читать запоем и узнавать каждую минуту что-то новое. Но одно дело — мемуары, и совсем другое — дневники, ценность которых различна.

Дневники гвардейского офицера Владимира Савонько, которые он набрал на печатной машинке и оформил в виде книг

— Мемуары — это взгляд с высоты прожитых лет, где те или иные события предстают переосмысленными, где-то уже искаженными, — пояснил нам Алексей Алексеев. — А дневник — это живая ткань. Здесь и сейчас! Поэтому каждое открытие подобных текстов — это всегда событие. Более того, речь ведь в нашем случае идет именно о русской армии, очень закрытой корпорации («Великая молчальница» — называли ее в царское время). Тем интересней увидеть эту структуру изнутри, глазами участника и очевидца.

Из дневников мы узнаем, к примеру, что неудачи нашей армии в Русско-японской войне были не случайны. В мире военная наука переживала революцию, а Россия с переменами не спешила. В противостоянии с восточным соседом во многом мы были на голову ниже японцев! И поэтому после 1905 года в русской армии кардинально изменились требования к подготовке офицеров: стали проводиться обязательные лекции, тактические учения, отечественная военная наука начала формироваться именно как наука!

Или вот такая любопытная выжимка: в своих записях Савонько неоднократно озвучивает критическое отношение к институту великих князей — этих «безответственных людей на ответственных постах». Которые пренебрегали уставом, дисциплиной, субординацией. И в то же время обладали неограниченными полномочиями. «Далеки те времена, когда великие князья исчезнут, и перестанут вмешиваться в дела армии, как сатрапы...», — сокрушается Владимир Степанович.

Не менее интересными кажутся бытоописательные картины. Вот что автор пишет о торжественном обеде в Михайловском манеже, куда он с сослуживцами прибыл после парада на Сенатской площади в честь 200-летия Петербурга: «Здесь было приготовлено богатое угощение нижним чинам, в том числе и нашей батарее. Всего было заготовлено на 900 с чем-то человек. Каждому нижнему чину полагалось: щи с 1 фунтом мяса, котлета с макаронами, огурец, громадный мясной пирог, 1 металлическая кружка (юбилейная), 1 десяток папирос, апельсин, 1 бутылка пива, полмерзавчика водки». Или: «Великий князь провозгласил тост за Государя императора. Тут мне бросилось в глаза следующее: наши гвардейцы кричали ура еле-еле, а многие, может быть, не кричали совсем. Тогда как армейцы (в особенности «кавказцы») приняли тост громогласным ура, не смолкавшим несколько минут. Я это объясняю ничем иным, как избалованностью нашего солдата, уже видавшего виды...»

В планах Национальной библиотеки — составить комментарии к этим дневникам и издать их книгой. Стоит заметить, что офицер Владимир Савонько принимал участие и в Первой мировой войне, и в Гражданской. Учитывая дисциплинированность и пытливость этого человека, свои дневники он вел, вероятнее всего, и во время этих событий. А вот сохранились ли они и где сейчас — вопрос, ответ на который, возможно, найдется со временем.

«Вам есть что сказать...»

Еще один документ, который хранится теперь в РНБ, — ранее неизвестное письмо-рецензия Михаила Шолохова на рассказ 28-летнего ленинградца Сергея Тхоржевского. Пожелтевший от времени листок, на котором округлым почерком Нобелевского лауреата написано несколько замечаний и пожеланий.

Письмо Михаила Шолохова начинающему ленинградскому литератору Сергею Тхоржевскому (изображен на обороте собственной книги), датированное 1953 годом.

Казалось бы, снова, — ну и что? Сколько таких писем написал Михаил Александрович за свою жизнь — не одну сотню! Но и здесь не все так заурядно и очевидно.

— Это был первый рассказ, который написал Тхоржевский, — рассказывает Алексей Алексеев. — И Шолохов ответил ему, что сочинение это, конечно, не напечатают, написано оно в джеклондовском стиле. Но призвал молодого человека не бросать занятия литературой. А из уст Шолохова это много значило!

«Скупы пейзажи, — пишет Шолохов в письме. — Не хватает красок, что ли? Или нет настоящего восприятия природы? А главное — люди! И в сером быте и серого человека вы обязаны — коль взялись за перо — показать ярко... Писать вам надо и стоит. И, видимо, есть, что сказать вашему будущему читателю... Желаю успеха!»

Ответ этот сыграл весомую роль в жизни Тхоржевского, и в итоге он реализовал себя на поприще литературы. Перу ленинградского литератора принадлежат такие исторические произведения, как «Жизнь и раздумья Александра Пальма», «Высокая лестница», «Испытания воли». Его критическими оценками дорожили другие авторы, например, Валентин Пикуль, говоривший: «Ты настоящий боевой товарищ, ни один твой выстрел не упал мимо цели». 

Стоит сказать, что данное письмо хорошо характеризует и самого Шолохова — несмотря на занятость, он находил время читать сочинения других авторов, пусть даже начинающих, и отвечать им.

Среди других документов, поступивших (полученных в дар или купленных) в прошлом году в библиотеку, — неопубликованные рассказы и документы, связанные с высылкой в 1922 году из России религиозного философа Николая Лосского. Фотографии и музыкальные автографы композиторов Сергея Прокофьева, Александра Бородина, Дмитрия Шостаковича. Письма из архива царской семьи. И еще несколько десятков находок, каждая из которых, как говорят сами сотрудники отдела, равносильна драгоценности, которую искатель обнаружил и извлек на свет.

Прежде чем попасть в РНБ, офицерские дневники (как и многие другие тексты) прошли через десятки рук и сохранились по сути чудом. На фото — заведующий отделом рукописей Алексей Алексеев с одной из тетрадей Владимира Савонько.