Де профундис

Cтарший лейтенант Антон Агеев был награжден в марте Молодежной премией Санкт-Петербурга.

Cтарший лейтенант Антон Агеев был награжден в марте Молодежной премией Санкт-Петербурга.

Номинация — «На службе Отечеству». Звучит серьезно и увесисто. Представляется что-то вроде «над границей тучи ходят хмуро» — ну и старший лейтенант Агеев, который, может быть, в одиночку отражает атаку неведомого агрессора. Я же не знаю, за что дают «На службе Отечеству». Но все оказалось проще и — одновременно — гуманнее. И как-то важнее. Антон Агеев в свои 24 года мало того что старший лейтенант, — еще и младший научный сотрудник отдела подъема затонувших объектов 40-го Государственного научно-исследовательского института Минобороны РФ. А затонувшие объекты — это, конечно, ушедшие на дно суда и корабли. Антон извлекает их из глубин и возвращает на свет божий.

— Мне премию в этой номинации дали, можно сказать, вопреки моей деятельности, — шутит Антон. — Я же младший научный сотрудник НИИ, и в мои прямые обязанности не входит защита Родины в бою. Чтоб грудью встать, лицом к лицу с врагом... Я не участвую в антитеррористических операциях. Работаю, так сказать, в тылу. Бывают, конечно, командировки на флот...

Антон просто, серьезно и как бы даже с некоторым удивлением рассказывает, как собирали толстую папку документов, рекомендаций, фотографий для подачи заявки. Премию Антону дали за совокупность работ в 2010 году и вообще на протяжении всей службы. В 2008-м он окончил Военно-инженерный институт с золотой медалью, где был капитаном команд различных олимпиад, и тогда же поступил в 40-й институт. Имеет награды Минобороны и Военно-Морского Флота. «А конкретных заслуг за какие-то испытания у меня нет», — заключает Антон.

— Ну а какие все-таки операции вы проводите? Что входит в ваши обязанности?

Я, гражданский, видимо, спросил о том, о чем нельзя было. Антон смущенно смеется.

— Провокационный вопрос. О некоторых вещах я не имею права рассказывать... Ну вот наш отдел, например, должен испытывать специальные... штуковины, за которые в случае аварии будут поднимать со дна затонувшую подлодку. А еще до моего поступления на службу отдел занимался подъемом «Курска». Это был, конечно, один из важнейших проектов. А вообще каждый раз приходится думать, какие технологические операции и как применить: каждый случай уникальный, каждое судно тонет по-своему.
Недавно Антон с коллегами разрабатывали очистку бухты Труда на дальневосточном острове Русский. На острове в 2012 году пройдет саммит АТЭС — Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества. На дне бухты — целое кладбище ничейных кораблей. Их очень хорошо видно с моста между островом и Владивостоком. Поэтому корабли нужно убрать, чтобы привести бухту в приличный вид к моменту саммита. Государственное дело! Отдел Антона разработал определенную технологию — а воплощать ее уже будут другие.

— А как насчет старых кораблей, затонувших во время Великой Отечественной, а то и совсем древних? 
— Отдел помог, например, с проектом подъема затонувшего голландского торгового судна «Фрау Мария» времен Екатерины II. Оно, кстати, перевозило особый груз — коллекцию картин для Эрмитажа. И поднять само судно — это не такая важная задача, как сохранение всех исторических ценностей, которые столько лет пролежали на дне.

Но и этой задачей заниматься будут уже непосредственные исполнители — водолазы. Вообще Антону не так часто приходится выезжать «на натуру»: тонет что-то не каждый день, поднимают затонувшее тем более не каждый, поскольку это дело дорогое и долгое.

— И дай бог, чтобы у нас работы было меньше, — говорит Антон. — Но, конечно, когда мы осуществляем непосредственное научное сопровождение, смотрим, как поднимают судно, — эта, выражаясь компьютерным сленгом, работа «с железом» интереснее. В своем роде творческое дело: всегда что-то может пойти не так. Тогда придется, опираясь на подсказки старших или на свой опыт, которого пока не хватает, быстро реагировать.

— Так, может, вас и «Титаник» пригласят поднимать?
— Тут ключевой вопрос — «зачем?», — строго отвечает мне Антон. — Просто чтобы поднять груду металлолома? Так не бывает. Чтобы изучить? Но «Титаник» ведь и так достаточно хорошо исследован. Все причины катастрофы известны. Так что это из разряда фантастики. Уж скорее нас позовут поднимать спасательную камеру атомной подводной лодки «Комсомолец» с глубины 1600 метров.

Глубина Антона не манит. Спускаться на дно ему не приходилось. На то есть специальный отдел, который имеет в штате водолазов. Спуск требует определенной квалификации. Это всегда большой риск — и чем глубже, тем риск больше. По возможности сейчас стараются использовать «необитаемые» аппараты, например роботы «Русь» или «Пантера плюс». Но остается еще один щепетильный вопрос.
 
— Премия, насколько я знаю, включает и денежную составляющую — 50 000 рублей. На что потратите? Надеюсь, это не грубый вопрос?
— Нет, — засмеялся Антон, — я совершенно открыто могу сказать: эта сумма будет очень хорошим подспорьем к моей свадьбе, которая состоится уже совсем скоро, 9 июля!