Дмитрий Месхиев: Я сам жену не бил

Корреспондент «ВП» побывал на премьере фильма «Батальонъ»

Если бы фильм «Батальонъ» был несомненной… гилью, урадержавной залепухой, писать о нем было бы намного легче. Так было недавно со «Сталинградом» Федора Бондарчука: умерла так умерла. Обругаешь дряблый сюжет, посредственную актерскую игру и любовно-гламурно вылизанные сцены «войнушки» (вспомнить хоть горящих пехотинцев, идущих в атаку) — и все, в общем, ясно, ибо ничто не поднимается выше планочки. Но, как ни странно, подобное не срабатывает. А лучшим мейнстримом оказывается не тот, который покорно следует требованиям конъюнктуры, а тот, что осмеливается хоть как-то выскочить «за флажки».

В «Батальоне» Федор Бондарчук был продюсером. Режиссером выступил Дмитрий Месхиев, неровный и, во всяком случае, талантливый. Фильм именно поэтому вышел «нетеплохладным». И именно поэтому создает ощущение как раз крепкого мейнстрима «по-голливудски» — в нем смешаны в должной пропорции творческая смелость и умелое использование ремесленных канонов.

Мария Аронова и Дмитрий Месхиев

История Марии Бочкаревой (прекрасная роль актрисы Марии Ароновой), георгиевского кавалера, организатора женского «батальона смерти» в 1917 году, отправившегося на фронт Первой мировой вдохновлять разочарованных солдат, не смотрится скучной обязаловкой, и это уже само по себе чрезвычайное достижение для нашего, с позволения сказать, большого кино.

Не женское лицо

— Сниматься было очень тяжело, — рассказала нам перед премьерой актриса Валерия Шкирандо, сыгравшая одну из главных ролей. — Тяжело бегать по песку, по косогору в полной солдатской амуниции. Сложно стрелять — я стреляла из пулемета Максима, подавала своими беленькими слабенькими ручками пулеметную ленту, все было изодрано и в крови. Ужасный звук от разрывающихся снарядов. Беруши нам вставлять было нельзя…

Вот эта грязная окопная правда тут действительно есть и выстреливает лучше, чем фэнтезийно-головокружительные батальные сцены, нарисованные при помощи компьютерной графики. 

— Если мы снимаем кино про войну — так уж про войну. А у войны, как мы знаем, не женское лицо. И зритель поверит, только если будет похоже на правду, — сказал нам Дмитрий Месхиев.

И правда, похоже. Видны и холод, и сырость, и то, что окопы были построены настоящие, по планам того времени (чем создатели особенно гордятся); и даже то, что не две армии сходятся в эпическом побоище, а сотня перепуганных девушек пытаются преодолеть свой страх перед огромными мужиками в немецкой форме. Они умирают одна за другой, а выжившие — не знают, что ждет их завтра. Любое убийство, попавшее в кадр, — страшно и отвратительно, а не достойно гордости; камера не смакует лживую героику войны. 

Это не Брехт, не антивоенное кино, но это по крайней мере более-менее честное военное кино, и хотя бы за это ему спасибо. Впрочем, Дмитрий Месхиев доказал умение говорить о войне еще своей удачной картиной 2004 года «Свои».

Если бы еще не ужасная симфоническая слезливо-сентиментальная музыка, настоящий бич нашего кинематографа — от фестивального «Левиафана» до массового «Батальона»... Но это не главная проблема фильма. Беда в том, что, будучи военным фильмом, «Батальонъ» не становится фильмом по-настоящему историческим — как, например, им стала картина «Жила-была одна баба» Андрея Смирнова, другое кино про судьбу женщины в России 1910-х годов.

Настоящее историческое кино — как раз то, чего катастрофически не хватает, и не хватает тем более, чем сильнее история у нас подменяется идеологией.

У них неправильная правда

Символично, что официальное название фильма — «Батальонъ» — с буквой «ер» на конце. «Это просто написание «для стиля», я бы сказал, — объяснил такой выбор режиссер. — С этим твердым знаком сразу понятно время». Такое отношение к истории кажется несколько наивным — как на вывесках магазинов сейчас пишут «ер» или «ять», причем регулярно их путают, — если хотят создать смутное впечатление имперской старины. Впрочем, на пресс-конференции Дмитрий Месхиев вообще перечеркнул все рассуждения, заявив, что «снимал фильм про любовь к Родине. Нужно защищать ее, любить свою страну».

А подробного киноразмышления о том, что произошло сто лет назад, какую именно Родину защищала Мария Бочкарева (уже не Российскую империю? Еще не Советский Союз?), — этого в фильме нет. Есть карикатурные революционные матросы, есть деморализованные мужики-солдаты с красными бантиками, которые сперва за Бочкаревой не идут, а потом все-таки проникаются ее правым делом и помогают. Их мотивацию Месхиев объяснил:

— Когда солдат говорит офицеру, герою Дятлова: «Наши бабы дома сидят, нас дожидаются», он же искренен. Это железная логика крестьянина. «Есть моя земля, моя семья. Это и есть моя родина». А более глобальное, целостное понимание — к нему же надо прийти. Я старался показать так, что у них была своя правда. Она неправильная. Но своя.

«Неправильная правда» — это не слишком удовлетворительный комментарий к эпохе, когда как раз и решалась судьба этих крестьян, их семей, их земли. Меньше чем через год (действие фильма происходит летом 1917-го) эти же герои выберут другую, новую страну для себя. А Мария Бочкарева, между прочим, отправится в США и обратится к президенту Вильсону с просьбой об интервенции против большевиков. То есть в жизни все окажется немного сложнее патриотических схем.

— Вы затрагиваете такую сложную тему… Нужно было бы сесть и час проговорить об этом. Тут очень неоднозначно. С одной стороны, мы понимаем порыв Бочкаревой. С другой — ну так же нельзя. А вот как можно — большой вопрос, — ответил мне на это Дмитрий Месхиев. — Понимаете, мы делали картину про конкретный бой. Если б это была ЖЗЛ, тогда нужно было бы показывать и поездку в Америку, и возвращение, и ее трагическую кончину.

Но кажется, что тут подействовали не только драматургические требования, а еще и нежелание авторов связываться с такой неоднозначной историей. А может быть, именно такой фильм, по-настоящему показывающий разных людей с разными позициями, даже внутренне противоречивыми, был бы нужен именно сейчас, в новую эпоху раздоров внутри и вокруг российского общества.

Бить иль не бить?

А еще интересно то, что это — редкое кино почти исключительно про женщин. Про то, как в такой трагической ситуации женщины взяли дело в свои руки и доказали, что в мире ли, на войне ли они могут справляться не хуже мужчин. Про то, что традиционная крестьянская семья разрушалась, и женщины только что, весной 17-го, получили право голосовать, а дальше, при большевиках, были признаны юридически равноправными с мужчинами.

Но, кажется, создатели «Батальона» сами этой проблематики, актуальной и сегодня, совершенно не уловили. 

— Я за равные права женщин с мужчинами. Но это утопия в нашей стране, — сообщил нам Федор Бондарчук. — Когда это иногда происходит — скорее это исключение. И я не сказал бы, что это нормально — то, что женщины пошли на войну. Это противоречит человеческому естеству. Женщина должна рожать. Хотя то, что в этом конкретном случае они отдали жизнь и душу на благо Отечества, — мне это понятно, и я это внутренне разделяю.

Историческая Мария Бочкарева ушла от мужа. Но Дмитрий Месхиев в одной из сцен своей картины сводит их вместе на фронте. Муж избивает «гулящую жену» смертным боем. Однополчане стоят и смотрят, не собираясь вмешиваться.

— Про избиение и насилие в семье — это, знаете, такой тонкий и глубокий вопрос, — прокомментировал эту сцену Дмитрий Месхиев. — Не знаю, получилось ли показать, но они с мужем ведь при всем этом любят друг друга. Он ее бьет — и любит. Такое, к великому сожалению, случается. А остальные стоят вокруг и не вмешиваются, потому что это его семья и он сам в ней разбирается. Таковы были нравы. И, наверное, нравы и сейчас таковы, потому что жизнь каждой семьи — это особая история. Сейчас тоже что-то подобное может случиться.

— И что же, по-вашему, сейчас тоже вмешиваться не надо?
— Ну, мне сложно ответить. Я сам жену не бил. Но… — И тут режиссер отвлекся на другие вопросы.