До Херсонеса, что до Эрмитажа

Два города, а жизнь — одна

Два города, а жизнь — одна

Нет, наверное, чтобы в кои-то веки не быть социально ориентированным журналистом, надо ехать в Европу. Обитаемые же места бывших союзных республик вызывают депрессию. Такой стала поездка журналистов, историков и художников в Севастополь в рамках экспедиции «Морские столицы» (о самой экспедиции мы рассказывали в мае).

Не до моря

Севастопольская действительность — это бедные люди, неустроенный быт на фоне морских пейзажей и дорогих коттеджей. Хоромы политической и бизнес-верхушки уже почти окружили Херсонес, подобравшись вплотную не только к древнему городу, но и к его не менее древнему кладбищу. Дальше от моря — хрущобы и трущобы. Все, о чем говорят их обитатели, для меня, журналиста, как дежавю — то отопление отключают, то газа нет, то электричество вырубается. Кто-то скажет, что там тепло и море. Но к морю обывателю уже не пройти, да и незачем. Начинающийся туристический сезон приправляет все это прибрежными ресторанами и кафешками. Денег на шашлык у местных нет. Пляжей — раз-два и обчелся. Места на всех не хватает.

Горожане, у кого еще есть задор окунуться в море, идут к воде рано-рано утром. Но таких не много. Остальные с оказией хорошо если к осени удосужатся нырнуть в соленую воду. В общем, большинству севастопольцев до моря, как большинству петербуржцев — до Эрмитажа.

Ветеранов поделили

Бытовуха засасывает, а житье-бытье, которое лучше не становится, вызывает социальную напряженность. Севастопольцы рассказывают, что за последние полгода отношения между теми, кто считает себя русскими, и теми, кто считает себя украинцами, глобально испортились. Как и у нас, все делят рабочие места и жизненное пространство.

Русские теперь говорят, что им при Ющенко лучше было, чем при Януковиче. Потому что первый как чего-нибудь ляпнет, так Москва сразу реагирует. А второй тихой сапой дружит со всеми, но уже почти выучил украинский. И все происходит исподволь. Власти разрешают в День победы вешать копии Знамени Победы рядом с национальным флагом. Одновременно происходят провокации, когда националисты подо Львовом нападают на ветеранов. И Москва ни на что не реагирует.

А русские и украинцы начали даже ветеранов делить на своих и чужих. Как рассказали корреспонденту «ВП» в отделе пропаганды Черноморского флота РФ, если флот проводит какое-нибудь патриотическое мероприятие, а на него пришел участник обороны Севастополя Евгений Шершнев, то галочку уже не ставят — это получается украинское мероприятие, потому что Шершнев в украинской ветеранской организации. А если выступил участник штурма Сапун-горы Константин Абрамов, значит, праздник удался, потому что Абрамов — российский ветеран.

Функционеры украинских ветеранских организаций в лицо говорят севастопольским жителям блокадного Ленинграда — вы не ветераны.

Живы еще

А те отстаивают свое гордое и горькое звание. Однажды на 9 Мая им даже пришлось с боем захватывать свои штандарты, которые распорядители парада не выдавали. Без штандартов-то как на парад выйти? Но отстояли, вышли. Их жизненной силе и воодушевлению любой юнец может позавидовать. С каким энтузиазмом пожилые женщины рассказывают о своих победах и поражениях на политическом фронте!

— Галь, ты помнишь, четыре года назад холодно было и дождь шел? А мы все равно куртки скинули и в праздничных костюмах, чеканя шаг, прошли! Только потом месяц из постелей не вылезали.

— А Машка-то, Машка! До парада еле доползла. А в строю как подменили, самый тяжелый флаг себе взяла и нас только подгоняла!

— А колонна фронтовиков как за нами не успевала?

— А как мы на парад чуть не опоздали?

— А как...

Все это — ради единственного, раз в году, случая с гордо поднятой головой пройти перед трибуной, принимающей парад. Чтобы все видели: живы еще.

Хотя... В 2009 году их было 420 человек. Сейчас — 320. Счет идет на часы и секунды. Нам бы хотелось, чтобы петербургские власти обратили на это внимание. Надо поддержать наших. Они же, переезжая в Севастополь с мужьями-краснофлотцами, не думали, что станут гражданами Украины. Но сотрудники комитета по внешним связям только руками разводят — ничем, простите, помочь не можем.

«Масквичи»

Подобная внутренняя гордость присуща всем русским в Севастополе. Потому что там уже почти железный занавес, потому что они держат оборону. Все, кто не спился. 

Вот бывший полковник советской армии Анатолий Максимов кормит на улице Надежды Островской голубей и кошек. Каждый день утром и вечером выходит он во двор. Кошкам — мясо, голубям — семечки. Говорит, я лучше так пенсию тратить буду, чем пропивать. И не он один так думает. В городе уже на всех углах надписи, сделанные по трафарету: «Бухают рабы».

А те, кто не рабы, не могут найти себе места. Рабочие места заняты выходцами с Западной Украины, места для отдыха — москвичами, вернее «масквичами».

В маршрутках — «западэнцы». Поверьте, они даже хуже наших гастарбайтеров за баранкой. Наши хоть названия улиц выучивают и знают, где остановиться. Те же сквозь зубы цедят: «Чтобы я еще названия улиц помнил? Я знаю, где поворачивать, и остановки. Хочешь — выходи, хочешь — езжай дальше».

«Масквичи» — это отдельная статья. Примета времени. Стоит такой у обмена валюты. Мятая рубаха, драные штаны, резиновые шлепанцы. Почесывая зад, он кассиру рассказывает, что на два дня приехал, друзья, мол, убедили, что парад в Севастополе круче Куршавеля. Он меняет на карманные расходы годовую зарплату рядового севастопольца, потом минут двадцать пересчитывает пятисантиметровую пачку двухсотенных гривен, после чего небрежно распихивает ее по карманам, выходит и шлепает в сторону ближайшего ресторана. Завтра День Победы!

На этот раз в Севастополе мне было тяжко... Зарплата в три тысячи гривен (это чуть больше 10 тысяч рублей) — предел мечтаний для обывателя. При том, что цены на продукты в Петербурге и Севастополе одинаковы. И ощущение, что лучше не станет. Ходил по городу и видел, что бедным людям не до Победы и не до ветеранов. После парада специально пошел навстречу толпе, расходившейся с празднеств. Разглядывал лица людей, пытался встретиться с ними взглядом. И знаете, отпустило. Все-таки тем, кто пришел, было не наплевать на ветеранов, на великий праздник. И я надеюсь, не наплевать и тем, кто не смог прийти... просто их бытовуха замучила.