Добраться до «Парнаса» и заблудиться в трех высотках

Корреспондент «ВП» выяснял, почему петербургские указатели не видны невооруженным глазом

Может быть я дурак, но каждый раз, спускаясь по переходу со станции метро «Садовая» на «Сенную площадь», я смотрю на указатели и думаю, куда же мне ехать: на «Парнас» или в «Купчино». Стою и пялюсь на ярко-синие указатели. При этом — я знаю себя — не было бы их, меня бы ноги сами несли, куда нужно.

Но броские надписи раз за разом сбивают автоматизм. Потому что мне не надо ни на «Парнас», ни в «Купчино». Мне надо на «Горьковскую»! А чтобы увидеть это слово, надо подойти к колоннам и отыскать его написанное мелкими буквами среди прочих. Редакторы наши, как выяснилось, тоже сталкиваются постоянно с этой проблемой. Вот и поручили вашему пытливому корреспонденту разобраться — зачем нас так запутали и как вообще обстоят дела в нашем городе с инфографикой.

Цвет имеет значение?

В метро нам рассказали, что концепция новой информационной среды готовилась несколько лет. Что брали они ее не с потолка, а обратились за помощью в Международную ассоциацию метрополитенов, изучили опыт подземок городов Европы. Что наиболее подходящим и современным вариантом тогда была признана навигационная система венского метро. Ее наши специалисты взяли за основу и доработали «с учетом петербургских требований и особенностей».

Мы сравнили. И в самом деле подземки наших городов похожи. Это и протяженность, и количество линий. Даже по архитектурному подходу. Ведь многие станции венского метро оформлены в модном на рубеже XIX и XX веков стиле модерн.

Да, систему указателей петербургский метрополитен «снял» с венского. Там тоже каждой линии присвоен свой цвет и свой номер. Так же желтыми полосами отмечаются безопасные границы платформ и лестничные спуски. Так же над платформами указываются конечные по направлениям станции. Название конечной светится и на поезде над кабиной машиниста. На стене за путями — в своем цвете указано название станции, где находится пассажир. Там же большие щиты с полным списком станций на линии, на стенах вестибюлей и на ограждениях платформ щиты поменьше.

Может, мы просто не привыкли к такой подаче навигации, оттого и ворчим. Но в венском метро я увидел одно. Да, на каждой линии указатели своего цвета. Но если это красный, как на венской U1, то он смягченный, на U2 мягкий фиолетовый, оранжевый U3 отнюдь не апельсиновой яркости, гармоничный зеленый U4, коричневый U5 ближе к охристому. Цвета же, подобранные в нашем метрополитене, какой-то повышенной яркости. Потом в венском метро нет сплошных линий, как у нас вдоль платформ. Что хочу сказать? Система навигации в венском метро не кричащая, она не так давит на дизайн станций, и пассажир обратит на нее внимание только тогда, когда у него будет такая необходимость. То есть — знаешь, как ехать, чего по сторонам смотреть? Не знаешь — все видно, ясно и понятно. Указатели в нашем метро бьют по глазам, а соответственно и по мозгам. Их нельзя не заметить. Они кричат: «Парнас!», «Купчино!» И, соответственно, кроме «Парнаса» и «Купчино», мы больше ничего не видим. 

Систему навигации в питерском метро «сняли» с подземки Вены

Забытые «домики» и взгляд из-под куста

Но в метро все-таки есть система. На улицах же дела обстоят еще хуже.

Центр. Тут два типа указателей. Один — черными фонариками, каждый из которых еще в 2003 году обходился городу 4,5 тысячи рублей. Второй — синими плоскими табличками. На практике, наверное, все сталкивались с их «удобством». Ни в первом, ни во втором случае ничего не видно, если не подойти вплотную или не вооружиться подзорной трубой. Нумерацию на рельефных «фонариках», правда, еще можно, если постараться, разглядеть сбоку, поскольку они сделаны «домиком». Но почему таким маленьким? Плоский же указатель и есть плоский — чтобы его прочитать, надо под него встать, и хорошо бы в его глянцевой поверхности ничего не отражалось. Куда делись советские «домики», где черные цифры на белом фоне были видны издалека и с любого ракурса? Говорят, Валентина Матвиенко очень не любила насмешек над Петербургом, и когда кто-то при ней назвал эти «домики» «гробиками», начался процесс замены указателей.

Периферия. Когда-то на стенах домов-«кораблей» буквально черным рисовали огромные цифры и буквы. Так что издалека был виден номер дома и корпус. Сейчас у всех разные, но почему-то маленькие таблички, обычно закрытые кустами. Недавно корреспонденту «ВП» пришлось перелезть через оградку и забраться в куст, чтобы из-под него разглядеть, какой же корпус у дома — 5-й или 3-й.

Надо сказать, что известны две идеальные системы городских указателей. Первая — это система международных дорожных знаков. Нам, к сожалению, не удалось выяснить, какой художник положил ей начало в 1935 году. Вторая — указатели, разработанные для Олимпиады-80 в Москве. Их придумал тогда один студент, участвовавший в объявленном конкурсе. Но его данные также остались где-то в анналах Олимпийского комитета. Имя талантливого художника сейчас никто даже не вспомнит.

Критиковать эстетику не позволяет этика

Для разработки этой темы мы долго искали специалистов. Обратились в Художественно-промышленную академию имени А. Л. Штиглица. Но там закрылась кафедра коммуникативного дизайна. Специалистов не осталось. Нам посоветовали обратиться в Государственный архитектурно-строительный университет (ГАСУ), мол, там есть кафедра дизайна городской среды. Корреспондент «ВП» ожесточенно дозванивался до ее заведующей Светланы Бочкаревой. Но та сразу оборвала все надежды журналиста, заявив, что «кафедра дизайна АРХИТЕКТУРНОЙ среды (как она официально называется) занимается планировкой городов», ни мало ни много! Какие уж там дорожные указатели! Интересно, кто-нибудь помнит хоть один новый город, созданный по планировке выпускников этой кафедры?

Также корреспондент «ВП» обзвонил несколько фирм, работающих в сфере указателей, но там, как оказалось, по большей части фотошопят мальчики и девочки без образования и общего представления. В отделе эстетики городской среды комитета по градостроительству и архитектуре диалог также не получился. Нет, там работают специалисты, но не могут же они критиковать городскую среду. Субординация!

Но подсказали телефончик. По цепочке от одного специалиста к другому мы вышли на человека, имеющего компетентный и профессиональный взгляд на эту проблему.

Разглядеть можно, только когда подойдешь вплотную

Голая функция

Корреспонденту «ВП» удалось пообщаться с единственным, если говорить о специализации и опыте в сфере служебных городских указателей, дизайнером Сергеем Петченко, бывшим, кстати, сотрудником вышеупомянутого отдела эстетики городской среды КГА.

— Сергея Яковлевич, куда делись, может не броские, но четко выполнявшие свои функции, советские информационные указатели, служебные знаки, домовая нумерация?
— Я думаю, с точки зрения тендеров и систему городского заказа, вы и сами все отлично понимаете. Другое дело, когда в эту сферу пришла коммерция, разработку указателей отдавали кому попало, людям не имеющим ни знаний, ни опыта, а лишь компьютер с графическими программами. Поэтому не учитывается психология восприятия, то, как вписываются объекты в конкретную среду и многие другие аспекты, которые должен знать специалист.

— Вы предлагаете целенаправленно привлекать профессиональных дизайнеров?
— Конечно. Почему властям не обратиться в союз дизайнеров?

— По опыту в других творческих союзах, представляю, какая грызня начнется в борьбе за такие заказы.
— Какая бы грызня ни началась, все равно исполнять заказ будет профессионал. В советское время тоже грызлись. Но делали хорошо.

— Но как-то все кустарно.
— Вы о способе исполнения? Да, например, на периферии домовую нумерацию наносили краской на стены домов с помощью трафарета. Но с точки зрения подачи информации все было предельно грамотно. Например, шрифт использовался тот самый, какой применяли на Олимпиаде-80. Это черный шрифт 400 X 600 мм, с просчитанным «воздухом» между цифрами... Такая нумерация была видна за километр! В центре были «домики», тоже все просто — металлический каркас и белое матовой стекло. Черные цифры на белом фоне. Ночью подсвечивались. Размер в соответствии с пространством старых улиц.

Не нравится, что просто краской красили? Ну да, указатели несли голую функцию. Пожалуйста, сейчас технологии позволяют. Вырезать цифры из черного плексигласа, окантовать светодиодами, чтобы ночью контур был виден, и все больше ничего не надо. А в центр я бы вернул «домики», только опять же со светодиодами и из антивандальных материалов.

Шрифт Петра Первого

— А система навигации в метро вам нравится?
— Мне не нравится, что цвета указателей разрушают среду станций, многие из которых памятники архитектуры. Вам-то самому нравятся ярко-красные полосы на «Пушкинской»?

— Глаз режет.
— Но, с другой стороны, система навигации в метро есть. С другой стороны, советские указатели в подземке были универсальными. Все было ясно и понятно. Одновременно они не портили вид великолепных вестибюлей.

— От чего это зависит?
— Факторов огромное количество. Например, шрифты. Раньше на факультете дизайна был такой предмет. Как рисуется настоящий шрифт? Каждую букву рисовали на метровом планшете. И не важно, что потом этот шрифт будут использовать маленьким только в книгах. Каждую такую букву доводили до идеала. Она должна гармонично смотреться перевернутой, в зеркальном отображении. Сейчас все графики пересели за компьютер. И теперь они создают изначально мелкие буквы. А потом увеличивают до огромных размеров. В результате зачастую получаются буквы-уроды. Но начертание — еще не все. Просчитывалось и межбуквенное пространство. Вы замечали, что иногда даже с близкого расстояния не можете прочитать белые буквы на темном фоне? Потому что светлый на темном — это свет. Буквы светятся. И если они близко друг к другу, в восприятии этот свет может смешиваться. Буквы сливаются друг с другом. Черное на белом — функциональнее. Но шрифт должен иметь определенную толщину, чтобы фон не засвечивал. Кстати, известно, что Петр Первый был гениальным человеком. Он в том числе придумал и свой шрифт. Он называется «Петровский» и используется до сих пор.

Невский проспект «убила» торговля

— А материалы имеют значение?
— Конечно. Особенно это актуально для городов. Например, металл, стекло и камень легко вписываются в любую среду, как в исторические районы, так и в новостройки. В Европе так делают. Хотя из экономии они ближе к окраинам форму сохраняют, а материалы начинают подменять. Но у нас и того нет.

— Насколько важны элементы эстетики?
— Это все крайне важно на уровне психологии восприятия. Вы думаете, вы видите только то, на что смотрите глазами? Наше периферийное зрение видит на 180 градусов. И все, что попадает в такое поле зрения, сразу ложится на подсознание. Вы не задумывались, почему Петербург всегда считался культурной столицей? Люди из поколения в поколение жили в крайне гармоничной архитектурной среде. В новостройках же с этой точки зрения среда буквально кошмарная. Я еще работал в Смольном, мы хотели облагородить районы новостроек. Строили детские площадки. Они буквально за год уничтожались. С неимоверной силой и злостью. Я видел 8-миллиметровую порванную трубу да еще завязанную в узел! Мы делали точечно. Такие районы надо облагораживать тотально и сразу. И сейчас исторический центр для некоторых жителей отдаленных районов — такая детская площадка, отсюда и всплеск вандализма. Бедная, безликая среда порождает агрессию.

— Но сейчас в городе начали разрисовывать брандмауэры...
— Это тоже еще аукнется. Во многих странах разрисовывали заборы и стены яркими красивыми красками. Но через много лет по реакции жителей становилось ясно — пестрить нельзя. Одна и та же яркая картинка, которую ты видишь изо дня в день, сильно давит на сознание. Немцы потом разобрались. Они начали делать несколько размытые, сильно разбеленные росписи, чтобы изображение едва проступало. Как будто это мираж. И потом брандмауэр не должен быть увеличенной иллюстрацией из красочного журнала. Каждая стена находится в своем окружении. Это одиночное явление, и роспись на нем должна быть произведением искусства.

— А как вам реклама с точки зрения эстетики городской среды?
— Как бельмо на глазу. Могу сказать все то же, что говорил выше про шрифты, плюс безвкусица. Так до революции торговля «убила» архитектуру. Взять Невский проспект. Видны были одни вывески. Из фанеры и тряпок. Грязные, кошмарные. Потом большевики пришли к власти и содрали все эти декорации. Все ахнули: красота какая. И после этого 70 лет охраняли. Сейчас нет тряпок и фанеры — полиграфия. И кто во что горазд. К эстетике городской среды надо относиться очень бережно.