Дуга, топор и рукавицы

В Инженерном доме Петропавловской крепости открылась выставка «Русский стиль»

Не только иностранцы толкуют понятие «русский стиль» примитивно: матрешки, ложки, балалайки и прочее так называемое рашен-колобашен. И мы сами часто не представляем, сколь сложен и разнообразен был этот стиль, охвативший на рубеже позапрошлого и прошлого веков почти все сферы жизни и быта: от архитектуры до чернильницы и солонки.

Вот оно — знаменитое кресло императора «Дуга, топор и рукавицы», созданное петербургским мебельщиком Шутовым.

На этой выставке внимательному зрителю легко будет проследить все этапы развития стиля: от русско-византийского, наиболее ярко представленного архитектурой Константина Тона (самый яркий пример — храм Христа Спасителя, возрожденный при Лужкове в Москве), до неорусского стиля, представляющего уже романтическую ветвь стиля модерн.

Погружение в русский стиль начинается с порога: к открытию выставки музей подготовил целую линию сувениров. Никакого привычного китча а-ля рюсс, конечно, нет — ни хохломских ложек, ни расписных балалаек, ни матрешек с лицами вождей. Все значительно тоньше, изысканнее. Фарфоровые тарелки, магниты и магнитные закладки, календарь с изображением серебряной чаши для пунша фирмы Фаберже из музейной коллекции и даже пасхальное меню в форме яйца, куда можно вписывать блюда званого обеда.

Три зала Инженерного дома тоже открылись к выставке, прежде здесь были служебные помещения. «Эти залы символизируют знаменитую триаду министра Сергея Уварова «Православие, самодержавие, народность», — говорит замдиректора по науке и один из кураторов выставки Юлия Демиденко. — Первый зал представляет архитектуру в русском стиле, а это прежде всего храмы. Во втором — парадный вариант русского стиля, связанный с поставщиками  императорского двора, будь то швейная мастерская Ивановой, украшения и серебро фирмы Фаберже или мебель Шутова. Ну а третий зал — это кустарные промыслы».

Вот, кстати, знаменитое кресло «Дуга, топор и рукавицы», изготовленное в мастерской петербургского мебельщика Шутова и стоявшее в кабинете императора Александра II. Оно размещено на небольшом подиуме. По обеим сторонам от знаменитого оригинала выстроились в ряд многочисленные кресла-подражания — то, да не то.

Столовое серебро от Карла Фаберже украшало столы во многих петербургских домах.

В витрине сверкает столовое серебро, которое поставлялось фирмой Фаберже. В другой мерцает золотой вышивкой бархатное платье со шлейфом цвета бордо.

«Русский стиль в костюме и моде, как ни странно, начинается с Петра Первого, который сказал, что ничего русского нам не надо, — рассказала корреспонденту «ВП» Юлия Демиденко. — На петровских маскарадах порой встречались ряженые в старых русских костюмах, запрещенных царем к ношению. Таким образом они высмеивались».

«Здесь много наших недавних приобретений, — продолжает рассказ Юлия Демиденко. — Одна из самых интересных, на мой взгляд, новых вещей — вот этот китчевый коврик, созданный по рисунку Шварца, иллюстрировавшего «Князя Серебряного» Алексея Толстого». Ценность коврика, по словам Юлии, как раз в его обычности: «Каких-нибудь шпалер, создаваемых по заказам императорского двора, сохранилось все же не так мало. А вот подобные вещи, бывшие в ходу в быту обычных людей, надо еще поискать!»

Никто не пройдет мимо и еще одной вроде бы самой обыденной вещи — деревянного буфета в форме избы. Но это для тех, кто жил на рубеже XIX — XX веков, буфет обычный. Для нас же — диво дивное. Одна затейливая резьба чего стоит! Заведующий отделом реставрации Музея истории Санкт-Петербурга Андрей Машков рассказывает, что буфет был собран буквально по кусочкам: «Пока он находился в фондах, вроде был целым. Как только тронули — просто на глазах рассыпался на части. Это потому, что клей, как говорят реставраторы, умер». Да и не только буфет пришлось собирать заново: «Многие вещи представляли собой руины. Мы даже сами не представляли, какой они, оказывается, красоты!»