Его называли «родной отец»

Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения замечательного актера Ефима Копеляна

Он навсегда останется в сердцах тех, кто выходил с ним на сцену Большого драматического, и тех, кто смотрел на него из зала. Его голос вечно будет звучать в «Семнадцати мгновениях весны», его образ навсегда запечатлен в сотне кинофильмов. Человек никуда не уходит, пока не забыт. Именно поэтому в день рождения Ефима Захаровича корреспондент «Вечернего Петербурга» встретился и с теми, кто с ним работал, и с теми, кто приходил на его спектакли — чтобы вспомнить, каким он был, этот замечательный человек.

 

Георгий Штиль, народный артист РФ:

— Ефим Захарович  —  самый прекрасный человек, которого я когда-либо знал. Его все называли «родной отец»: даже испытывая трудности, он всем одалживал деньги, помогал и советом, и делом, чем мог. Была в нем большая сила: она звучала в его стремлении помочь ближнему, а для него все актеры были самыми близкими. Когда его не стало, я рыдал, а я это делаю очень редко. Он ушел слишком рано, и это было ударом для театра, ударом ниже пояса, после которого мы очень долго не могли восстановиться. Я вспоминаю, как помогал ему переезжать с квартиры на квартиру: торшер, продавленный диван... Несмотря на то, что уже тогда его можно было назвать звездой, он был нищим, как все мы. Ефим Захарович был умным артистом, большого таланта, тонкого чутья, и Товстоногов относился к нему как к брату. И знаете, он был таким смешливым! Несмотря на всю серьезность. Покажи ему палец, и он мог сложиться пополам, заходясь своим заразительным смехом. И знал все анекдоты: и те, что «можно», и те, что «нельзя». И как он их рассказывал! Даже самые хмурые могли плакать от смеха. Кстати, помню, было время, когда мы его называли Закадрович: он очень хорошо говорил, такой потрясающий голос, и именно его голосом говорят многие персонажи начавших тогда появляться «импортных» фильмов, и его рук дело все та же знаменитая озвучка «Семнадцати мгновений весны». Помню, как он играл Савву Морозова. И все их диалоги со Стржельчиком заставляли зал взрываться аплодисментами. Просто Копелян обладал потрясающим свойством вытянуть любую постановку, даже самую слабую, превратить ее в эмоциональную феерию, заставить зрителя буквально глотать каждое слово. Таких артистов сейчас нет и больше не будет… Мне бы очень хотелось сказать всем молодым артистам: «Учитесь у него!», но, увы, им это не под силу.

С Владимиром Трещаловым в фильме «Неуловимые мстители» (1966 г.).

Елена Иосифовна Горфункель, театральный критик:

— Судя по всему, Ефим Захарович всегда был очень интересным актером, и, несмотря на то, что у него не было ярко выраженного амплуа, можно отметить, что его роли всегда были особенными. Дело в том, что обладая невероятным жизнелюбием, он играл людей сосредоточенных, вдумчивых, подчас  —  зажатых. Если вспомнить первый их спектакль с Людмилой Макаровой «Когда цветет акация», то мы увидим потрясающий контраст: жизнелюбивая, яркая, энергичная Макарова и скептичный, задумчивый Ефим Захарович. Этот же образ человека сосредоточенного, «мыслящего на сцене», в его работах встречался довольно часто. Стоит понять, что «мыслить на сцене»  —  это не двигать бровями, не округлять глаза. Его Вершинин в «Трех сестрах», бывший мечтателем «по умолчанию», таковым не стал на сцене в воплощении Копеляна, зато в нем читалась глубокая погруженность в проблемы жизни, такие как: «где найти силы, чтобы любить, творить добро?..» Другим мы могли бы увидеть его в спектакле «Три мешка сорной пшеницы», лишь в репетициях которого он принял участие. Там Копелян играл уже советского человека, но не «совка», а просто гражданина, любящего свою Родину и готового сражаться и за каждое зерно, и за каждую жизнь. Казалось, что дума, терзающая его персонажей, пропускалась им целиком через себя  —  настолько естественным он был.

С Адой Роговцевой в фильме «Вечный зов» (1973 г.).

Лариса Ивановна Малеванная, народная артистка РСФСР:

— Мы все его очень любили. Очень жаль, что непосредственно поработать с ним мне так и не довелось, но зато жизнь все же подарила мне хоть и мимолетное, но крайне приятное знакомство с этим замечательным человеком. Помню, когда я возвращалась из Москвы со съемок и ждала на перроне «Красную стрелу», то увидела прогуливающихся Стржельчика и Копеляна. Буквально недавно в «Ленкоме» вышел спектакль «С любимыми не расставайтесь», и я знала, что ребята из БДТ ходили на него. И вот, заметив меня, они подошли, поздоровались, и рассыпались в комплиментах! Тогда Владислав Игнатьевич импульсивно взмахнув руками, сказал, предупредив, что «речь держит от них двоих»: «Посмотрев на вас на сцене, мы с Ефимом пришли к Товстоногову и сказали, что вот она должна работать в БДТ! Не просто должна, а обязана!» Конечно, было очень приятно.

 

Елена Алексеева, театральный критик:

— Ефим Захарович был и остается настоящей звездой театра и кино. Он пришел в БДТ еще до Товстоногова и в послевоенные годы стал звездой этой сцены, более того, в дальнейшем умудрился не только сохранить свой «статус кво», но стать надежной опорой товстоноговского театра. Сейчас бы его назвали секс-символом БДТ: в него влюблялись женщины по обе стороны сцены. В любой из своих ролей он источал бесподобное мужское обаяние, умея одинаково прекрасно играть и умных, и глупых. Скажу без тени сомнения  —  ему удалось сыграть все самое лучшее в БДТ, а заодно и стать лучшим Вершининым, каких русская сцена не знала и, кажется, не узнает. Знаете, даже уходя на второй план, Копелян не мог там затеряться: его всегда было видно, пусть он и стоял, опустив голову.