Елена Кисленкова: Была готова ко всему, но обошлось
Петербургский переводчик с английского и известный знаток из «Что? Где? Когда?» ездила волонтером на Олимпийские игры. Конечно, как только Елена вернулась, корреспондент «ВП» сразу расспросила ее, как это было
Ждите ответа и с Новым годом!..
— Когда у вас появилась мысль поработать на Олимпиаде и как у вас это получилось?
— В 1994 году я работала волонтером здесь, в Петербурге, на Играх доброй воли. Тогда мне понравилось: не очень-то много я там работала — иногда сопровождала некоторых важных персон, — зато ходила в волонтерской форме и у меня была проходка на спортивные мероприятия.
Но я никогда не думала, что можно куда-то поехать, пока одна моя знакомая в «Фейсбуке» не написала, что зарегистрировалась на сайте волонтеров. Было это года два назад. «О! — подумала я, — а почему бы не поехать?» Я тоже подала заявку, получила автоматическое письмо «Ждите ответа» и стала ждать. Потом пришло, тоже автоматическое, поздравление с Новым, 2013-м годом. А значит, я где-то в базе. Но — ни писем, ни вопросов, ни тестов. Я забеспокоилась, стала писать, спрашивать. Очевидно, был какой-то компьютерный сбой, мне прислали другую ссылку, и я стала проходить тесты. Трудно ли было? Не столько трудно, сколько муторно. Это были тесты онлайн на знание языка, на IQ, психологические. Некоторые тесты могла бы пройти и лучше, просто не сразу соображала, как надо это делать.
В России более 25 волонтерских центров в разных городах. Есть и в Петербурге, но петербургский отвечает за обслуживание Олимпийской деревни. А мне все-таки хотелось, чтобы работа была связана с языком, поскольку я переводчик.
Вообще видов волонтерской работы великое множество. Вы, наверное, обратили внимание по телевизору на веселых ребят, которые создавали радостное настроение (и действительно его создавали): кричали, хлопали, смеялись, обнимались. Эта группа самая многочисленная. Кто-то работал с транспортом, кто-то — с командами, кто-то помогал работникам Олимпийского комитета. Практически везде, конечно, требовалось знание языка, ну кроме совсем уж технических областей. Но меня привлекал раздел работы, который называется «Лингвистические услуги — последовательный перевод». Сложность состояла в том, что подготовкой таких переводчиков занимался Пятигорский лингвистический университет. Я было испугалась, что придется туда ехать, но, к счастью, люди там вменяемые, и я прошла собеседование по скайпу. Частью оно было на английском, частью на русском. Получила я приглашение довольно поздно, где-то к сентябрю. На тренинги поехать не смогла, но оказалось, что это не страшно, можно пройти онлайн. Там были тренинги не только по языку, но и по истории олимпийского движения, правилам поведения на Играх.
Эту надпись на трассе сноуборда сделали поклонники Виктора Вайлда.
Работа у нас такая…
— В чем заключались ваши обязанности?
— Я выбрала направление «Лингвистические услуги», а потом надо было указать, где ты хочешь работать. Написала, конечно, «фигурное катание», но, думаю, было и без меня достаточно желающих. Кроме того, там требуется не столько английский, сколько японский, китайский. В качестве альтернативного варианта написала, кажется, «горные лыжи», но меня поставили на «Адлер-арену», это конькобежный спорт, и я не огорчилась. Можно было и в службе протокола работать, и помогать членам Международного олимпийского комитета, но я хотела, чтобы работа была связана непосредственно со спортом.
В основном мы работали в так называемой микст-зоне. Это место, где оказываются спортсмены, выйдя с катка после тренировки или соревнования. К ним подходят журналисты. Спортсмены имеют полное право пройти быстро, ни на кого не обращая внимания, а могут остановиться и побеседовать. Надо быстро перевести и помочь журналисту, чтобы он смог это опубликовать.
Кроме того, мы обслуживали пресс-конференции, которые происходят после вручения медалей. Синхронный перевод обеспечивают контрактники, а волонтеры проверяют рации, чтобы они работали, и выдают их журналистам. Нас предупреждали, что мы можем понадобиться и в медпункте, но обошлось. У нас нетравматичный вид спорта.
— Разве конькобежный — нетравматичный?
— Нет. Нам показывали список, конькобежный в десятку вообще не входит. Один из первых по степени опасности — сноуборд, нашли мы и горные лыжи, и фигурное катание, а вот конькобежного спорта не было, там же практически не падают. Я удивилась, что эту десятку керлинг замыкал… Говорили, что мы можем потребоваться на допинг-контроле, но там все инструкции на двух языках, и врачи сейчас какие-то языковые навыки имеют, так что тоже обошлось. Один раз только попросили китайской спортсменке во время допинг-контроля что-то перевести.
На церемонии открытия всем выдали такие светящиеся медальки. Они светились еще некоторое время после окончания церемонии.
Участвовать в истории
— В вашем ближайшем окружении — друзья, знакомые, коллеги — как реагировали на то, что вы хотите поехать на Олимпийские игры?
— В основном с восторгом, особенно на работе. А вот некоторые виртуальные знакомые писали: «Зачем ты туда едешь, зачем в этом участвуешь?» Я отвечала: «Через меня будет проходить история. История не бывает хорошая или плохая, она какая есть, такая есть. Даже если все будет плохо, я же еду туда не развлекаться». Конечно, опасения у меня были, и к какому-то не очень приятному повороту событий я была готова.
— Например?..
— Сначала я боялась, что не будет снега. Но до открытия мы съездили в горный кластер, покатались на фуникулере под названием «Горная карусель», я увидела, что из лета мы постепенно переехали в реальную зиму со снегопадом, лыжниками, и у меня отлегло от сердца.
— Ну, погода от человека не зависит. Но СМИ определенного толка все время пугали: недоделками и аварийностью олимпийских объектов, ужасными бытовыми условиями, рассказывали страшилки, что в Сочи уничтожили всех бродячих собак… потом, правда, оказывалось, что фотографии странных санузлов и убитых собак сделаны вовсе не в Сочи…
— То, что я увидела, мне понравилось. Конечно, я слышала разговоры, что тут украдено, там украдено, все построено на живую нитку и вот-вот развалится. Но насколько олимпийские объекты окажутся «долгоиграющими», говорить пока рано: время покажет. Нас пугали, что к Играм ничего не будет готово, и их отменят, но мы дождались, все было готово, не отменили. Из негативного: видела много недостроя — гостиниц, которые начали строить к Играм и не закончили или закончили, но не заселили.
Что касается бытовых условий, иностранцев, например, удивляли надписи в туалетах с просьбой не бросать ничего в унитаз. Они меня спрашивали, везде ли у нас это пишут, я говорила, что везде. Еще их шокировало предупреждение, что нельзя пить воду из-под крана. Ну, я к этому привыкла, мое человеческое достоинство это не унижает (смеется), тем более что воды, которую пить можно, было предостаточно.
В волонтерской гостинице условия у нас были хорошие. Мы жили втроем в номере, никто никому не мешал, если смены не совпадали, уходили очень тихо и никого не будили.
Это была не элитная гостиница, просто санаторий, отдыхающие там тоже жили. Кормили нас завтраком и ужином в санатории, а обед был на объекте. Форму нам выдали бесплатно и насовсем. В Интернете пытались что-то плохое про форму говорить, а по-моему, она очень хорошая, веселая. И пестрая не просто так, а потому что рисунок составлен из узоров, характерных для разных областей России. Здесь есть и хохлома, и вологодские кружева, и так далее.
22 февраля волонтеров пустили побегать по «Адлер-арене».
Извините, мы вас заклеим…
— Можно ли было посещать мероприятия, на которых не работаешь?
— На некоторые соревнования иногда выдавали приглашения, на какие-то можно было билеты купить. На сайте все время были сообщения о дешевых билетах, но такие билеты надо было очень быстро выкупать. Был случай, когда человек на фигурное катание купил билет за полторы тысячи — повезло… Я покупала по две с половиной — три на слалом, фристайл, хафпайп — очень хотела попасть, поэтому покупала. Где я еще увижу лыжные соревнования? Да нигде больше не увижу! Да, тоже из негативного: цены на большинство билетов были очень высокими: пятнадцать-двадцать тысяч для России, где у многих такая зарплата... не говоря уже о более дорогих билетах. И еще один недостаток: олимпийских сувениров предлагалось на объектах, считаю, очень мало. Люди спрашивали, где можно купить то или это, стояли в очередях. Можно было на площади еще несколько ларьков поставить и с сувенирами, и с едой. В городе было несколько проще, официальные и неофициальные сувениры продавались во всех ларьках.
— Со спортсменами удавалось пообщаться?
— Во время работы неформально общаться со спортсменами категорически запрещено. Я переводила Мартину Сабликову, чешскую конькобежку, но в принципе не могла у нее автограф взять.
— Было ли у вас свободное время?
— У нас были определенные свободные дни, смена тоже длилась не 24 часа. Были графики с большими сменами, но после этого давали несколько дней выходных. Некоторые ездили на экскурсии в Абхазию, там были такие, однодневные. Можно было уехать погулять в Сочи, посмотреть разные достопримечательности. Я была в студии художественного стекла, и при нас стеклодувы изготавливали изделия — восхитительное зрелище. Была и на форелевой ферме — тоже, как оказалось, очень интересно. Но посторонними экскурсиями я не очень увлекалась, старалась посвящать и свободное время спорту.
— А покататься на олимпийских объектах на лыжах, коньках?..
— Не на объектах, а где-то в горах можно, но я не каталась. Были пункты проката спортивного инвентаря. Нас, волонтеров, пустили на «Адлер-арену» в последний день, 22 февраля, когда закончились все соревнования и арена последний день функционировала как каток. У меня коньков не было, у некоторых были, и им удалось немного покататься, но для этого надо было оформить разрешение на пронос коньков на объект.
— Из соображений безопасности?
— Конечно. За безопасностью очень следили. Нельзя было проносить с собой воду, еду. Каждый раз проходили КПП с рамкой, с досмотрами. Радостно, что до последнего дня эта система не разболталась, не стали пропускать, махнув рукой. При посадке на «Ласточку», скоростную электричку, проходили досмотр. А окна и двери автобусов в горный кластер, когда водитель и пассажиры занимали свои места, заклеивали бумажной лентой, как при опечатывании, так что во время пути ни один не досмотренный человек туда проникнуть не мог. Был даже случай, когда водителю стало душно, он открыл окно, и этот автобус на объект не пустили, завернули обратно и снова всех досмотрели.
Канатная дорога над биатлонным стадионом.
Сначала-то все кольца раскрылись…
— На церемонию открытия Игр удалось попасть?
— Не только на открытие, но и на генеральную репетицию. Перед началом репетиции вышел Эрнст и слезно попросил всех зрителей не выкладывать никакие материалы в Интернет: «Поймите, мы хотим сделать сюрприз!» И хотя следили, чтобы никто не фотографировал, некоторые все равно умудрялись. Ну ладно, сфотографировал и держи при себе, но все равно выкладывали в соцсетях. Мне такое хулиганство совсем не по душе…
На репетиции было очень забавно, потому что выход атлетов изображали волонтеры. И если команда была большая, например Финляндии, они шли не толпой, а гуськом, чтобы занять больше места. Иногда шли даже не вплотную, а были соединены друг с другом веревочками, чтобы показать, сколько места займет команда на параде. Но выводили эти «команды» девочки-снегурочки, как и на открытии. Какой-то мальчик и какая-то девочка изображали Путина и Нетребко. Не произносили имена тех, кому на открытии надо было давать клятву от имени атлетов, тренеров и арбитров, — их всех называли Джон Смит и как-то еще, не помню. Кто будет нести олимпийский флаг, тоже не говорили. Конечно, не зажигали огонь — позже рассказывали, что Третьяк с Родниной тоже репетировали, но ночью, когда никого не было. Да, свидетельствую, что на генеральной репетиции прекрасно раскрылись все кольца. А когда на самом открытии кольцо не раскрылось, я подумала: «Ну все! Началось…» Но, к счастью, эта неприятность была, в общем, первой и последней. И ее потом все весело обыгрывали, и на закрытии напомнили об этом очень красиво.
— Когда вдруг оказалось, что мы первые в медальном зачете, настроение изменилось?
— Ну, место в медальном зачете сразу стало лучше, чем в Ванкувере. Когда встали в районе пятого, все говорили: «Очень хорошо, гостеприимное пятое место», а когда стали подниматься все выше и выше, даже как-то неловко было, что мы первые. Когда в воскресенье, 23-го, я летела в самолете обратно, командир экипажа помимо обычной информации объявил о результатах гонки на 50 километров, и все пассажиры просто орали от счастья. А какое единение я видела, когда вручали медаль Аделине Сотниковой! Фигурное катание обсуждали все: пенсионеры, школьники, суровые охранники…
Я попала на командные соревнования по фи гурному катанию на короткую программу. Когда выступал Плющенко, просто током било с катка. Думали, что он всех «сделает». Очень жаль, что все так произошло.
— Закрытие Игр вы смотрели уже дома по телевизору. Уехали в воскресенье, чтобы в понедельник попасть на работу?
— Можно было отпроситься еще на один день, но на 24-е цены на билеты были вообще несовместимы с жизнью — волонтерам-то дорога за свой счет, хотя и есть скидки.
Конечно, к концу Игр я устала — не столько от работы, сколько от эмоций, трудно было их уже переваривать. Хотя отключилась от обычной жизни я по полной программе, сейчас трудно включаться обратно. В последний день, бродя по Олимпийскому парку, думала: «Это в последний раз. Сюда нельзя будет приехать на следующий год, потому что на следующий год будет все другое».
Звезда фигуриста Александра Зайцева
Почта в здании главного медиацентра. Можно было отправить «старинное» письмо.
