Елизавета Боярская: Андрей Максимович растет в море любви

На свой первый творческий вечер 26-летняя актриса, недавно ставшая мамой, пригласила поклонников не в какой-то пафосный зал, а в ротонду в Комарово, на берег Финского залива

Идея такой встречи пришла в голову давнему знакомому Лизы телеведущему Петру Фадееву, который стал куратором проекта «Арт-прибой». Камерный зал на двести мест в двух шагах от залива, ласковое солнце, шум сосен и прибой… Тем не менее Лиза волновалась, как на вступительном экзамене в Театральную академию, но постепенно взяла себя в руки — читала стихи Ахматовой и Цветаевой, прозу Толстого и Чехова, отвечала на записки. Поддержать ее приехала любимая тетя — театровед и писатель Екатерина Боярская, а вот знаменитые родители остались на даче с двухмесячным Андреем, там же был и супруг Лизы, актер Максим Матвеев, только что вернувшийся после полуторамесячных съемок на Мальте.

На сцену я просто рвалась!

— Лиза, еще раз от лица всех читателей «Вечёрки» поздравляем вас с рождением сына! Расскажите, пожалуйста, об Андрее Максимовиче Матвееве.
— (Счастливо улыбается.) Что рассказывать... У этого молодого человека еще очень короткая биография, за два месяца он многому научился, уже осознанно смотрит на родителей и всю нашу семью. Могу сказать, что он окружен невероятной любовью со стороны моей, мужа, двух бабушек, дедушки, дяди и тети, двух сестер, бесконечных нянек в лице подруг, потому что сейчас мы живем на даче, и подруги Кати, моей старшей племянницы, по очереди с ним с удовольствием нянчатся. В общем, растет Андрей Максимович в море любви — это самое главное, потому что это вообще самое главное для любого ребенка.

— Вы удивили многих, буквально через месяц вернувшись на сцену МДТ — Театра Европы в сложнейший спектакль «Жизнь и судьба»… Легко ли далось вам это возвращение? 
— Скажу честно, на сцену я просто рвалась. Не потому, что мне было плохо дома, — нет, мне дома очень хорошо, и я готова теперь заниматься сыном 24 часа в сутки. Но просто сцена — это наркотик, хороший наркотик, без которого мне уже не прожить. Когда я вышла из дома, села в машину и поехала в театр, мне как будто бы влили невероятную дозу кислорода, у меня было замечательное настроение, я чувствовала легкость, полет. Я была очень рада, что вернулась, и достаточно быстро. Спектакль по роману Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» я очень люблю, но в новом качестве все было немножко по-другому. Удивительно, что появилось какое-то спокойствие. Не покой, потому что Лев Абрамович всегда делает акцент на этих вещах: «Не покой, а внутреннее спокойствие». Я попыталась наполнить роль каким-то новым смыслом. Это было так здорово, возникли какие-то новые ощущения, и я надеюсь, что буду их и дальше испытывать в других спектаклях. С нетерпением жду сентябрьской премьеры спектакля Льва Абрамовича Додина «Коварство и любовь» по пьесе Шиллера, где играю роль Луизы. А вот сниматься буду реже, потому что не хочу и не могу надолго уезжать от сына…

— Все лето в петербургском Мемориальном музее семьи актеров Самойловых открыта выставка «Актерские династии. Боярские». Личные вещи, старые фотографии, театральные афиши и костюмы, газетные вырезки, письма с фронта… Живые розы стоят у портрета Екатерины Николаевны Бояновской-Боярской: образованная петербургская девушка времен Серебряного века, большая театралка, а затем жена священника, репрессированного в сталинские времена, дала начало актерской династии — Боярских. После просмотра этой экспозиции возникает такое ощущение, что вам, Лиза, на роду предначертано быть актрисой!
— Наверное, так — раз выпала судьба родиться в такой семье. Моя тетя театровед Екатерина Боярская написала книгу «Театральная династия Боярских». Из нее, из рассказов отца я узнала многие поразившие меня факты. 

Конечно, я была в курсе, у нас большая семья, но не предполагала, что корни так глубоки. 

Моим прадедушкой был Александр Иванович — отец Александр, батюшка, профессор богословия, митрополит Ивановский и Кинешминский, архиепископ… Его судьба трагична: после революции начались гонения на церковнослужителей, и с начала 20-х прадеда много раз арестовывали, потом отпускали, но большевики забрали его в 1936-м, а всю семью раскидало по стране. И вот с 1936-го по 1956 год, долгие двадцать лет, моя прабабушка Екатерина Николаевна, не желая считать себя вдовой, ждала мужа. Молилась, надеялась, что случится чудо и он вернется… Родили они с Екатериной Николаевной четырех сыновей, четырех богатырей! Удивительно и то, что каким-то неведомым образом в семье священнослужителя, у его сыновей, возникла непреодолимая тяга к театру! Мои дедушки Боярские стали замечательными театральными актерами, а уже потом передали свое искусство моему отцу. Дух захватывает от сознания, сколько всего бурных, драматических, невероятных событий происходило в той семье, где ты родилась… Я ведь сначала хотела поступать в Университет, на отделение пиара, а решение пойти в Театральную академию пришло в последний момент и, как ни странно, во многом спонтанно. Что-то меня подтолкнуло… И я решила, что в академии мне надо не просто учиться, а как «рок» себе придумать. И этим «роком» стала идея продолжения династии Боярских…

Если Андрей, когда вырастет, решит стать актером, мы с Максимом, конечно, будем «за», хотя выбор будет делать только он сам. 

После творческого вечера в Комарове Лиза Боярская посадила елочку на аллее звезд «Арт-прибоя».

Горе-папаши, испугавшись проблем, бегут с корабля

— Семья, театр, съемки… Но, несмотря на свою занятость, вы продолжаете активно участвовать в благотворительных проектах петербургского фонда «Солнце», помогать детям… Что это за потребность такая — совершать добрые дела?
— Я стараюсь не просто заниматься благотворительными проектами из серии «все подряд», а сосредоточиться на одной проблеме — судьбе детей, родившихся раньше срока. В нашем государстве существует программа реабилитации таких детей. Она длится в течение месяца-двух, после чего ребенок с мамой возвращаются домой и сталкиваются с букетом проблем, особенно если это мамы-одиночки (а это не редкость, потому что горе-папаши, испугавшись проблем, бегут с корабля!). Многие мамы, совсем растерявшись, отдают своих малышей в детские дома, отказываются от них, а потом об этом горько жалеют… Вот мы вместе с фондом «Солнце» и решили помогать мамам, что остались одни после реабилитации: находить врачей, медикаменты, полноценное питание. Структуры для последующей реабилитации пока не существует. В прошлом году на встрече представителей благотворительных фондов с Дмитрием Анатольевичем Медведевым в Петербурге я поднимала этот вопрос и получила поддержку, но воз и ныне там. Но мы рук не опускаем, разработали целую программу помощи, находим деньги. Если поможем десяти-двадцати мамам, то уже немало.