Эрик Беттерман: Важно понимать границу: патриотизм это или национализм

Глава крупнейшего медиахолдинга Германии о Петербурге, футболе, Владимире Путине и сосисках

Генеральный директор крупнейшего немецкого медиахолдинга «Deutsche Welle» («Немецкая волна») зачастил в Петербург. Его медиа-холдинг выстраивает отношения с Балтийской медиа-группой, в частности сотрудничает с каналом «100ТВ». «Вот уже почти два года мы ведем с «Deutsche Welle» совместный проект «Евромакс. Окно в Европу» — проект успешный, и мы уверены, что в ходе этого визита мы с господином Беттерманом сможем обсудить новые идеи», — заметил генеральный директор канала «100ТВ» Максим Погорелов на вчерашней встрече в Балтийском медиа-центре. 

«Могу сказать как гражданин своей страны: мы тему миграции «проспали». Конечно, мы ее освещаем, но не оцениваем»..

В нынешний свой приезд, пятый по счету, господин Беттерман, сам бывший газетный журналист, намерен обсудить с руководством канала новые темы для сотрудничества, а потом отправится в Казань на церемонию награждения премией «ТЭФИ-Регион», чтобы вручить приз победителю одной из номинаций. Но основная причина визита — Год Германии в России, и шеф «DW» считает своим долгом «навести культурный мост» и медийный обмен между нашими странами. 

И хотя времени у него было немного, господин Беттерман все же успел пообщаться с петербургскими журналистами, тем более что приехал до начала назначенной пресс-конференции и терпеливо ждал прессу как минимум полчаса. 

«Вечёрка» полюбопытствовала: а насколько пунктуальны немецкие журналисты?

— У нас это национальное — мы пунктуальны как часы, но лично я люблю журналистику и понимаю, что творческие люди могут немножко и опоздать, не вижу в этом ничего страшного, — улыбнулся шеф «DW».

— А каков, с вашей точки зрения, основной недостаток у немецкй прессы?
— Немецкие журналисты слишком полагаются на мнение агентств, они часто перепечатывают их информацию и порой настолько уверены в передаваемых сведениях, что отказываются использовать другие источники, и это не очень здорово. Очень важно, на мой взгляд, использовать собственную информацию, полученную из первых рук.

— Насколько свободна немецкая пресса? 
— Наши СМИ сильно зависят от издательств. Если мы говорим о политической зависимости, то тут много нюансов. Но в любом случае свобода прессы — одна из основных статей в нашей Конституции, и те, кто ее нарушает, преследуются по закону. Конечно же, у нас есть различные СМИ, в том числе и желтая пресса, но они сами себя ограничивают. «DW» действует по своему уставу, мы финансируемся из бюджета, но при этом наше правительство не оказывает на нас никакого давления. Например, так было в случае с историей о раздаче виз на Украину, когда в немецком бундестаге была создана комиссия по расследованию. Я вообще осторожен с понятиями «свобода прессы», «свобода слова» — мне больше нравится слово «независимость».

— Есть ли у вас в планах для обсуждения спортивные темы? Как вы смотрите на то, чтобы наладить трансляцию футбольных матчей и рассказать немцам о том, как, скажем, играет «Зенит»?
— Футбол у нас — очень популярная тема, и я хочу сказать, что своеобразный спортивный мост уже существует между немецкой и петербургской командами — мы много играли друг против друга и сейчас смотрим на Сочи. «DW» не обладает всеми правами на трансляцию футбола, но я согласен, что спорт — это один из способов наладить отношения.

— Как в Германии освещаются проблемы миграции, которые есть и у нас в России?
— Мы стараемся объективно описывать эти процессы. Но могу сказать как гражданин своей страны: мы эту тему «проспали». Конечно, мы ее освещаем, но не оцениваем. Недавний случай с карикатурами на пророка Мухаммеда в датских изданиях заставил нас отказаться от непосредственного освещения этих событий — сколько людей вышли на улицы, что требовали и т. д. Мы пошли другим путем — взяли и раскрыли ситуацию, которая существует среди наших жителей, исповедующих ислам и христианство. При этом мы учитывали, что Германия — мультикультурная страна и в ней не только турецкое население. Мы пытаемся идти конструктивным путем, показывать и позитивное, и негативное.  

— Как изменился  Петербург по сравнению с вашим приездом пять лет назад?
— Я хочу вспомнить то прекрасное время, когда был в Петербурге и он назывался Ленинград. В 90-е годы я еще не был генеральным директором, но состоял в одном политическом комитете. Тогда в Бремене был найден фрагмент мозаики из Янтарной комнаты. И было решено вернуть это достояние русскому народу. Я приехал сюда в тот момент, когда Янтарную комнату уже отреставрировали. И было невероятно видеть, что эти мозаики ничем не отличаются друг от друга. При церемонии передачи фрагментов комнаты присутствовал Владимир Путин, и я был очень польщен тем, что он провел для нас экскурсию по Пушкину. А пять лет тому назад я побывал на карнавале, приуроченном к Дню города. Я родом из Кельна — столицы нашего карнавала и состою в комитете карнавального союза, и я не забуду, как участвовал в шествии по Невскому проспекту. И каждый раз понимаю, что за последние двадцать лет произошло невероятное развитие событий — до 89-го года подобные вещи были невозможны не только с российской стороны, но и с немецкой… Я бы никогда не поверил, что у меня будет возможность посетить Петербург. Ведь я свидетель того, как строили Берлинскую стену и как ее разрушили. 

— Недавно один из известных политических экспертов по России Александр Рар презентовал свою книгу о Владимире Путине, которая стала бестселлером в Германии. Насколько образ Путина симпатичен немцам? 
— Могу сказать, что интерес Германии к России не такой сильный, как у России к Германии. И это связано с последними историческими событиями, с различными стереотипами, которые складывались много лет. Но при этом мы наблюдаем тенденцию — интерес к России, к Путину, к интеллектуальной части России растет, мы понимаем, что мы — соседи и диалога нам не избежать.

— Владимир Путин как-то рассказывал, что когда работал в Германии, то очень уважал баварское пиво и сосиски...
— Я бы хотел его убедить, что в регионе, откуда я приехал, тоже хорошее пиво, сосиски и карнавалы.

— В последнее время российская пресса пишет о том, что в мире муссируется кампания по пересмотру итогов Второй мировой войны. Насколько сильно эта тема обсуждается в Германии?
— Уже несколько поколений прошло, которые не видели войны, но у нас в школах все эти вопросы внимательно изучаются. Потому что опыт, который мы получили в этой войне, показывает, на что способны люди при определенной политической ситуации. Например, недавно снимался фильм о генерал-фельдмаршале Роммеле — по российским каналам мы его не показывали, показали на Латинскую Америку. Но мы это делаем снова и снова, чтобы сказать: война не должна повториться. То же самое и в отношении концентрационных лагерей. Это тот опыт, о котором мы должны говорить. 

— Наша пресса также пишет, что в Германии просто вспышка интереса к личности фюрера...
— Да, у нас есть сумасшедшие люди, есть движение неонацистов, и мы, конечно, боремся с этим всякими способами. Но тенденции в этом нет. Гитлер не стал знаковой личностью для немецкой нации и никогда ею не будет. Сейчас в немецкой прессе муссируется история, когда трое молодых людей несколько лет убивали исламистов и действовали как нацисты. Но эта тема обществом осуждается, поэтому никакой опасности развития нацизма у нас нет — есть только точечные явления. В каком-то смысле патриотизм — хорошее чувство, но здесь важно понимать границу — патриотизм это или национализм. И объяснять это людям — в этом наша миссия.