«Если бы не мама, мы бы с сестрой погибли»

82-летняя Галина Евдокимова, ребенком пережившая все 900 страшных блокадных дней, инвалид-опорник, не может выйти из квартиры. Благоустроенного жилья у ветерана нет

В Санкт-Петербурге по-прежнему остаются ветераны, которые никак не могут получить благоустроенное жилье. Поток обращений на горячую линию «36 квадратных метров» не иссякает. Пока что нет достойного ветерана-инвалида жилья и у 82-летней Галины Алексеевны Евдокимовой, блокадницы, инвалида-опорника, ветерана труда.

Галина Алексеевна вместе с сыном проживает в маленькой комнате в классической двушке, расположенной на втором этаже хрущевки на улице Новоселов (Невский район). Во второй комнате живет дочь Галины Алексеевны с двумя совсем маленькими детьми. Квартира — 45 кв. м общей площади на пятерых. Выйти на улицу без посторонней помощи Галина Алексеевна не может: лестничные пролеты и высокие поребрики при входе в дом такой возможности не дают. Собственно говоря, это всем известно: хрущевки совершенно не предназначены для такой категории больных людей.

Галина Алексеевна (в центре) с родителями и старшей сестренкой. Довоенное фото.

«В больнице маме уже выдали справку о моей смерти. А я — воскресла»

Галина Алексеевна говорить о войне и блокаде не любит. Слишком уж много горя в этих воспоминаниях.

Она — коренная ленинградка. До войны семья жила в  коммуналке на Коломенской улице. Дом был с печным отоплением. И, как тогда обычно и бывало, на семью приходилась одна комната. 

— Когда объявили о начале войны, мне семи лет еще не было. Я еще плохо понимала, что это может означать. Отец, Алексей Васильевич, сразу ушел на фронт, определили его в подразделение, занимавшееся снабжением армии. Забегая вперед, сразу скажу: в 1942 году он погиб под Гатчиной. К нам домой пришли два солдата и сказали, что машина, на которой он вез продовольствие  для армии, видимо, подорвалась на мине. На их глазах она взлетела на воздух, — говорит блокадница.

Тем временем на Ленинград наступал голод. Еще по осени мама Галины, Анастасия Николаевна, с двумя детьми (Галиной и второй дочерью Ниной, которая была на четыре года старше нее) ездили на разбомбленные Бадаевские склады. Искали в земле крупу. Какие-то крупинки удавалось найти. Удалось взять и немного самой «сахарной  земли». Потом эту землю Анастасия Николаевна настаивала, настой процеживала через тряпку и по ложке давала детям.

Что касается блокадной еды, то блокаднице особенно запомнилось три случая. Когда мама принесла откуда-то немножко творога, перемешанного с опилками.

— Мне показалось это царским блюдом. Мамочка положила мне на блюдце две ложки творога, дала стакан кипятка, кусочек хлебца, — вспоминает ветеран.

Второй случай связан с соседом, которого по причине тяжелейшего ранения в предыдущую войну не взяли на фронт («У него рана на ноге все не заживала, кость гнила», — уточняет блокадница). Он в блокаду навострился ловить крыс, голубей, воробьев (для птиц у него специальные силки были сделаны на подоконнике). Понятное дело, на еду. Маленькая Галина видела, как он от крысы отрезал лапки, хвостик, затем снимал и выкидывал шкурку, и все оставшееся — в котелок варить. Галина как зачарованная смотрела на то, что в котелке что-то мясное варится.  Заметив это, сосед вынул из котелка вареную лапку и предложил девочке. «Хочешь?». Она хотела есть, но что-то, сильнее чем голод, ее удержало.

Третий случай — печально-радостный. На улице повстречала вернувшегося  с фронта воина — без ноги, на костылях. Оказалось, он спешил к семье, а семьи уже и не было. Все погибли. Увидев Галину, воин достал из-за пазухи тряпочку, в которой был завернут кусок колотого сахара (нес семье), протянул девочке: «На, моим уже не понадобится». Галина взяла, есть не стала, снесла домой. Тот сахар поделили на семью.

И еще много случаев запомнилось, когда в доме не было абсолютно ничего съестного. Были в блокаду перебои со снабжением хлебом. Тогда лежали в кроватях, укутанные, и думали: «Уж скорее бы конец».

— Что касается бомбежек, то когда они только начались, мы бегали в бомбоубежище. Оно находилось в доме напротив. А потом, когда от голода и того ужаса, который мы видели, чувство страха притупилось, мы уже перестали спускаться в бомбоубежище. Еще помню, как я вместе с сестрой дежурила на крыше дома: там были огромные щипцы, которыми полагалось схватить зажигалку и бросить в ящик с песком, — уточняет блокадница.

Нина в блокаду тяжело болела. Были ангины, малярия с температурой 42 градуса. А однажды так заболел живот, что пришлось отправить ее в больницу, расположенную на набережной Фонтанки.

— Там было ужасно: кругом раненые, без рук, без ног. А я была так слаба, что со мной случилась клиническая смерть. Меня в морг повезли. А маме, которая пришла меня проведать, уже и справку выдали, что я умерла. Но я отошла все-таки, воскресла, — рассказывает блокадница.

Галине 17 лет.

«В блокаду мы с сестрой выжили благодаря маме»

— Если бы не мама, Анастасия Николаевна, мы бы с сестрой погибли. Наша мама была очень духовно сильным человеком. Она родилась в 1905 году и сразу же лишилась матери: та умерла в родах. У мамы было очень тяжелое детство. А потом ее приняли в Институт благородных девиц. Мамочка все умела: и ткать, и вышивать, и прясть, и машину водить, — говорит Галина Алексеевна.

В блокаду Анастасия Николаевна пошла шофером на машину, в которой перевозили трупы. Народ такие машины ужаса называл труповозками. 

— Бензина не было, так машина шла на пару: в бак уголь бросали. Возили трупы в нынешний Парк Победы, там в блокаду крематорий был. Сожгут — и пепел в озера сбрасывают. В холодное время мама брала нас с сестрой с собой. Ездили мы на этой труповозке. А в теплое время — нет, не брала, боялась, что на нас вши с погибших переберутся, — уточняет блокадница.

Один раз Галина с сестрой получили контузию. Машина-труповозка, на которой они ехали, попала под обстрел. В машину, к счастью, не попали, но взрывной волной детей отбросило в сторону. Галина на время лишилась слуха. Потом отпустило.

— Уж сколько смертей повидала — не счесть. Тела в машине, которую водила мама, тела соседей, которых выносили из нашего дома. Кого-то зашивали, кого-то заворачивали, а кого и так — без всего. Сил-то у оставшихся в живых достойно проводить близкого человека в последний путь уже и не оставалось, — говорит блокадница. — А мы — мама и я с сестрой — решили не разлучаться, и если что, умереть вместе. Так и не разлучались. Выжили. А мамочка после гибели папы замуж больше не вышла: все отдавала нам.

И наступил мир…

Отгремела война. Началось восстановление разрушенного. Блокадница помнит, как на стройке работали пленные немцы. Завидев ленинградских детей, просили у них еду. И им подавали: потому что было жалко этих людей, которые и не по своей воле взяли в руки оружие.

Галина пошла в школу, но не закончила. Потому что нужно было быстрее искать работу, помогать семье. Пошла учиться на парикмахера. Как вспоминает блокадница, больше времени отводилось не на учебу, а на уборку родного города. Очень часто молодежь посылали на озеленение: высаживать деревья, кустарники. Например, Галина принимала участие в озеленении ЦПКиО, Приморского парка Победы. А летом и осенью еще и посылали на сельхозработы в совхоз.

Галина Алексеевна вышла замуж, но несчастье снова постучалось в их дверь: первый ребенок, девочка, умерла.

— Потому что через месяц после родов я была вынуждена выйти на работу. Не выйдешь — будут считать тунеядкой со всеми вытекающими последствиями. Времена такие были: о нынешних долгих декретах никто и помыслить не мог. Пришлось отдать малышку в ясли, — блокадница не может сдержать слез.

Девочка тяжело заболела. Спасти ее не удалось.

В 1955 году родился сын, а через двадцать лет дочь.

Семья получила упомянутую выше двухкомнатную квартиру в хрущевке. Сейчас в квартире, как было сказано выше, проживают пятеро: Галина Алексеевна с сыном в одной комнате, в другой — дочь с двумя маленькими детьми. Очень тесно. К тому же после того, как блокадница попала в автомобильную аварию, она уже не может нормально ходить. Ее удел — кресло-каталка. И без серьезной посторонней помощи инвалиду из хрущевки на улицу не выбраться. К тому же она страдает тяжелым заболеванием, при котором совместное проживание в одной квартире невозможно.

Галина Алексеевна уже много лет ведет переписку с различными инстанциями. В улучшении жилищных условий ей долго отказывали. Наконец в сентябре 2014 года поставили на учет граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий. Но реально квартира пока что не получена. В том числе еще и потому, что квартиры ветеранам дают в основном в Пушкин­ском и Красносельском районах.

— Я не хочу туда ехать. Я уже привыкла к конкретной поликлинике, мне нравятся ее врачи. Поэтому я попросила предоставить квартиру в Невском районе. Есть, например, новые дома по Союзному проспекту, в которых квартиры дают тоже льготникам, — поясняет блокадница.

Но как выяснилось из ответа жилищного комитета Санкт-Петербурга, строительство квартир для ветеранов финансируется из федерального бюджета, и эти дома как раз в Пушкинском и Красносельском районах. В Невском районе квартир для ветеранов нет.

На упомянутом Союзном проспекте есть квартиры для льготников, но уже построенные на средства городского бюджета. И такую квартиру могут Галине Алексеевне дать — с учетом состояния здоровья.

«ВП» обратился за разъяснениями в администрацию Невского района. Нам сообщили, что вопрос о предоставлении квартиры блокаднице (именно с учетом ее состояния здоровья) на Союзном проспекте обязательно будет рассмотрен.

Комментарий

Татьяна СМИРНОВА, юрисконсульт горячей линии «36 квадратных метров»: 

— Федеральным законом от 21 декабря 2009 года №327-ФЗ внесены изменения в Федеральный закон от 12 января 1995 года №5-ФЗ «О ветеранах», согласно которым право на меры социальной поддержки по обеспечению жильем имеют ветераны ВОВ, нуждающиеся в улучшении жилищных условий, независимо от срока постановки на учет нуждающихся (в том числе и после 1 марта 2005 года, как было ранее установлено законом).

Таким образом, право на внеочередное получение  жилого помещения за Галиной Алексеевной сохраняется.

Вместе с тем индивидуальная программа реабилитации инвалида Г. А. Евдокимовой предусматривает возможность использования технического средства реабилитации — коляски. Соответственно, предоставляемое Галине Алексеевне жилое помещение должно отвечать требованиям доступности для проживания инвалида-колясочника, установленным СП 59.13330.2012 «Доступность зданий и сооружений для маломобильных групп населения. Актуализированная редакция СНиП 31-01-2003», СП 35-101-2001 «Проектирование зданий и сооружений с учетом доступности маломобильных групп населения. Общие положения», СП 35-102-2001 «Жилая среда с планировочными элементами, доступными инвалидам».