«Это война, вот и всё…»

В музее «Юные участники обороны Ленинграда» хранят память о подвиге жителей блокадного города

С директором одного из самых удивительных маленьких музеев Петербурга мы познакомились при не совсем обычных обстоятельствах. В небольшой комнате у окна, держа в руках воздушную белую штору, стояла на стремянке симпатичная стройная дама.

Игрушки, фотографии, письма, рисунки, мебель, посуда, утварь… Это вещи из обыкновенных старых ленинградских квартир.

— Если вам нужен директор музея, то это я, — просто сообщила женщина. — Зовут меня Любовь Викторовна Кувырзина. Завтра, 8 сентября, у нас будет много гостей, вот и затеяли уборку. Шторы тоже постирали. Это маркизы, гладить их нельзя, а надо вешать влажными. Вы пока освойтесь, я справлюсь и все вам покажу, — предложила директор.

Музею «Юные участники обороны Ленинграда» в школе №210 на Невском проспекте в следующем году исполнится полвека. Но это будет неофициальный юбилей. Официально считается, что музей открылся на десять лет позднее, 27 января 1974 года. К тому времени он уже располагал собственной коллекцией подлинных вещей и документов блокадных лет, и с тех пор она выросла многократно. И до официального открытия, и после него музей жил и продолжает жить благодаря подвижничеству руководителей школы и всех тех людей, которым он дорог, — обычных петербуржцев.

Почти все вещи музею подарили горожане. Люди, жившие в осажденном городе, или их дети и внуки. Игрушки, фотографии, письма, рисунки, мебель, посуда, утварь… Это вещи из обыкновенных старых ленинградских квартир. И сам музей тоже находится в бывшей квартире, где до войны жил первый директор этой школы Семен Яковлевич Басов. Может быть, поэтому в этом музее все так по-домашнему и его хозяйка сама развешивает маркизы и проводит экскурсии для всех, кто пришел в гости. А идут сюда постоянно, идут самые разные люди. Двери музея открыты для всех.

— После войны дети блокадного города каждый год 27 января собирались вместе, — рассказывает директор музея, закончив неотложные хозяйственные дела. — Но потом было «ленинградское дело» 1949 года и последовавший за ним разгром Музея обороны и блокады Ленинграда. Он был учинен по указу тогдашнего главы компартии Григория Маленкова, которому не понравилось, что в городе «создали миф об особой «блокадной» судьбе Ленинграда». Собираться стало негде да и просто опасно. В 1964 году поэт Михаил Дудин добился, чтобы на фасаде нашей школы была восстановлена надпись, которая была сделана в военные годы и которую знает уже весь мир: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». И тогда ветераны стали приходить к нам. Многие приносили свои связанные с блокадой вещи. Так начала собираться коллекция. Потом она выросла в музей.

Говорят, мы живем в непростое время, когда человеческая теплота и отзывчивость стали редкостью. Так вот — все это выдумки, что в этом музее становится очевидным. В открывающей экспозицию комнате стоит красивое, еще дореволюционных лет трюмо с высоченным зеркалом в деревянной резной раме. Эту дорогую антикварную вещь, как рассказала Любовь Викторовна, подарила музею одна из жительниц города, ветеран войны. Трюмо после войны стояло у нее на даче в Ленинградской области. Чтобы привезти его в музей, пожилой женщине пришлось заказывать грузовую машину. Когда перевозчики узнали, куда и зачем нужно доставить заказ, наотрез отказались брать деньги.

В другом музейном зале, оформленном как комната ленинградской коммуналки, стоит старинный деревянный шкаф. Когда-то он тоже принадлежал одному из жителей блокадного города. Когда хозяин умер, родственники решили передать шкаф вместе с архивом, книгами и памятными вещами, которые ветеран хранил всю жизнь, школьному музею. Перевезти шкаф удалось не сразу. Три недели он простоял на лестничной клетке жилого дома, охраняемый лишь прикрепленной скотчем запиской: «Для музея. Просьба не открывать». И шкаф никто не открыл. Он переехал в музей в целости и сохранности.

Подобные истории связаны с очень многими вещами в коллекции музея. А есть и такие, что невозможно слушать без слез. В одном из залов за стеклом собрана небольшая коллекция детских игрушек.

— Вот этого деда-мороза, — Любовь Викторовна показывает на самую большую и красивую игрушку, — нам передала семья девочки, которой он принадлежал в блокаду. В самую страшную блокадную зиму, с 1941 на 1942 год, ленинград­ские комсомольцы решили устроить для детей новогодние елки. Главная елка проходила во Дворце пионеров (ныне Дворец творчества юных) на Фонтанке. Одной из маленьких участниц за прочитанный стих вручили приз — вот этого деда-мороза. И девочка пошла с ним на рынок. Она хотела обменять игрушку на продукты. Но конечно, дед-мороз никому не был нужен. Девочка долго стояла на рынке. Уже стемнело, она совсем замерзла и плакала от холода и отчаяния. И какая-то женщина ее пожалела. Подарила ей баночку хряпы — так называли самые верхние, серые, порубленные капустные листья. Бесценный подарок. А деда-мороза та женщина не взяла. Его долго хранили в семье девочки, а потом передали нам, в наш музей, — вспоминает директор.

Вот в стеклянной витрине детская распашоночка, она сшита из солдатской портянки — в осажденном городе ткань тоже была дефицитом. Вот чье-то свидетельство о рождении: выдано 8 сентября 1941 года. Детские рисунки на маленьких прямоугольничках бумаги. На рисунках колбаса и сыр. Стих четырехлетнего малыша — выведенные детской рукой на кусочке картонки несколько слов: «Это война, вот и всё. А посредине — булка». Кусочек хлеба, те самые «125 блокадных грамм». На табличке внизу указан состав: целлюлоза, обойная пыль, ржаная мука. Сейчас это черный сухарик. А 70 лет назад, когда хлеб только испекли, он был такой мокрый, что на державшей его ладони оставался влажный след. Почти черная матовая плитка столярного клея. Нынешние дети, глядя на нее, принимают за шоколад…

Мало кто знает, что не так давно школу №210 хотели закрыть. Причиной тому оказалось ее местоположение — прямо на Невском проспекте, в двух шагах от Дворцовой площади. Это раньше, когда кругом были одни коммуналки, «двестидесятка» считалась переполненной. Теперь в этом районе все больше офисы и отдельные квартиры. Детей не так много, вот и надумали какие-то чиновники — почему бы не передать роскошное, построенное в 1939 году здание в стиле сталинского неоклассицизма одному из важных соседних чиновничьих учреждений. Но «блокадную» школу, которая навсегда стала одним из символов нашего города, удалось отстоять. И этот факт тоже можно считать маленьким подвигом, совершенным такими же, как мы, обыкновенными людьми. Совсем рядом с нами.